Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский
– Что такое чистое сердце, отче?
– Чистое сердце – это есть духовная свобода, которая состоит в том, что сердце целиком пребывает во Христе, не уклоняясь в чуждые Православию учения и догмы. Люди запутаны, сбиты с толку помышлениями, не ведая, что сердце каждого человека есть маленькое солнце Божественной вечности, в котором сияет Христос. Чистое сердце, обретенное раз и навсегда, подобно немерцающей яркой лампаде, ясно светящей в ночи.
Чтобы стяжать такое сердце, никогда не становись приверженцем безсмысленной деятельности, подобно некоторым неразумным монахам. Старайся стяжать великую духовную цель – Христа, пребывающего в тебе самом. Тот, кто постиг Христа, постигает и Царство Его, «пришедшее в силе», – чистую невечернюю обитель света. Это есть состояние безстрастия – совершенство духа человеческого в полноте святости. Для того, кто обрел подобное постижение, все является Отцом, Сыном и Святым Духом, Раем, наполненным святыми Ангелами. В этом непостоянстве, называемом нами жизнью, есть одна отрада, которая дает вздохнуть с облегчением, – неизменная Христова любовь, побеждающая даже смерть…
– Простите, Геронда, но заботы и попечения не дают даже передохнуть, чтобы ощутить такую любовь…
На мое замечание отец Харалампий негодующе покачал головой:
– Патерас, вы же иеромонахи! Какие молитвы мы читаем на литургии у Святого Престола? – «Всякое ныне житейское отложим попечение». Житейское – значит, мирское. А это нужно понимать так, что нам следует отложить всякое мирское попечение не только во время Литургии, но и во всех делах нашей жизни! А что означают слова священника: «Горе́ имеим сердца»? Они означают, патерас, что наши сердца должны быть обращены и устремлены к Богу на всяком месте и во всякое время. Вот чему учит нас священная литургия! Делайте так – и вовек не оскудеете в благодати…
Пока я сидел, погрузившись в смысл этих слов, высказанных отцом Харалампием, иеродиакон решил спросить кое-что и для себя.
– Геронда, а есть судьба у человека?
– Накопленные грехи – вот что люди называют судьбой. Это словно закон хлебороба – что посеял, то и пожнешь… – Старец засмеялся, найдя удачное слово. – Но это не безоговорочный фатальный закон, который не может быть изменен. То, какие мы есть, – это судьба. А то, какими мы можем стать, – это наша духовная практика. В чем она состоит? В том, чтобы сделать неразлучным ум с сердцем во Христе!
– А как это сделать, Геронда? Тело тоже требует о себе заботы…
Старец удивленно поднял седые взлохмаченные брови:
– Кто заботится больше всего о своем теле? Животные, а также те миряне, которые не имеют духовной цели спасения… «Ум, отступивший от Бога, становится или скотоподобным, или демоноподобным», по словам святителя Григория Паламы. Следи умом за сердцем, чтобы в нем не прерывалась молитва ни днем, ни ночью. Если для тебя это трудно, разбей сутки на часы молитвенной практики, соблюдай монашеский распорядок, как мы здесь говорим, программу. Если нет места для духовной жизни, живи умом во Христе. Если нет места для уединения, уединяйся в своем сердце. Кто соединяет в себе все это, тот и есть отшельник. Но сколько бы мы ни говорили, действительная жизнь духа невыразима словом. Истина всегда познается только духом благодати…
– Почему так происходит, отче, что даже среди монахов трудно спасаться? Столько скорбей в монастыре, еще больше, чем в миру! – Отец Агафодор, похоже, многое хотел выяснить, долго копя эти вопросы в себе.
– Так, так… Так и есть… – кивал головой игумен. – Некоторые люди, услышав о Христе, стоят перед Ним, отталкивая ближних локтями, не желая, чтобы другие пришли к спасению, – все это семена ада! – веско сказал старец. – Обучившись в монастыре послушанию, аще желаешь совершенства, подвизайся в уединении по совету с духовным отцом. Тогда Христос начинает сиять в душе, ум изменяется и просветляется благодатью. Такой человек полностью живет духом в ином мире – духоносном и блаженном мире Царства Божия…
– Отче святый, то, о чем Вы нам говорили, трудно понять умом, а тем более сделать! Что мне практически посоветуете? – спросил мой друг.
– Ты молитву Иисусову читаешь? – в упор задал вопрос отец Харалампий.
– Читаю по четкам.
– Тогда удерживай ум в словах молитвы, этого достаточно.
– А можно переменять слова Иисусовой молитвы? – Иеродиакон высказал свои наболевшие вопросы, спеша не утрудить старца затянувшейся беседой.
– Молитву не изменяй, а влагай в нее требуемый смысл в зависимости от обстоятельств: или покаянный,
