Книга о молитве. Тяжесть правила или разговор с Отцом? - Протоиерей Алексей Уминский
В популярных книжках для воцерковляющихся обычно пишут, что мы молимся святым, потому что мы такие грешные и только через их святые молитвы Господь нас услышит. Но это не так, святые не являются простыми посредниками между нами и Богом, ни в коем случае. Мы общаемся с Богом напрямую, лично, а к святым обращаемся как к друзьям и помощникам, как обычно обращаемся к нашим друзьям, когда нам необходима их помощь, поддержка. Так что почитание святых не идет ни в какое сравнение с почитанием Бога, нашими личными с Ним отношениями.
О молитве по соглашению и молитве одиночек
Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18: 19–20). В этих евангельских словах есть категоричность, которая часто воспринимается нами как некое долженствование Бога по отношению к человеку. Мы уверяем себя, что здесь нам дан способ давления на Бога, управления Богом, в общем формула обращения, которая будет работать сама по себе. Как будто Христос говорит нам, что существуют специальные возможности, когда твоя молитва обязательно будет исполнена; и при этом можно сделать вывод, что, если ты молишься по-другому, твоя молитва необязательно будет исполнена. Значит, исполнение молитвы зависит уже не от тебя и не от Самого Бога, не от Его свободной воли, мудрости, спасительного промышления о человеке, а только от того, что мы собрались вдвоем или втроем и просим во имя Его.
Мне кажется, те категоричные слова — продолжение предыдущего стиха: Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18:18); и нам следует немножечко себя осадить и постараться понять, что существует риторическая форма обетований, посылаемых человечеству. Это, действительно, истина, как любое слово Священного Писания — Божественная истина, но еще и жанровая форма, суть которой надо постичь. О чем здесь идет речь? О том, что, если ты молишься один, твоя молитва может быть и не услышана, а если вас двое, будет исполнена обязательно? Если мы видим в этой фразе такую логику, то, собственно говоря, в чем тогда смысл нашего обращения к Богу? И как быть с тем, что Христос говорит до этого в Своей проповеди? Что же получается: ты знаешь, к Кому и зачем обращаешься, знаешь, чего ты хочешь от Бога, но твое внутреннее состояние перед Богом, понимание, знание Бога, то есть сердцевина и суть молитвы, оказывается на втором месте. А на первое выходит определенная форма, которая должна Бога как бы принудить к исполнению твоей молитвы, поскольку Он обещал это в категорической евангельской форме.
Но смотрите, далее читаем продолжение этой мысли: ибо где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. А всегда ли, когда нас двое и трое собрано даже во имя Его, Он посреди нас? Почему мы считаем, что если мы собрались читать акафист по соглашению, с мыслью, что нам во что бы то ни стало необходимо просимое, Христос должен быть сейчас посреди нас? Откуда вообще возникла повальная мода на молитву по соглашению? Понимаю, что она имеет своей целью собрать как можно больше молитвенников, чтобы каким-то образом разрешить неразрешимую проблему, чаще всего вымолить исцеление от болезни близкому человеку, преодолеть непреодолимое препятствие. Молитва вообще обычно понимается как нечто, что должно с жесточайшей необходимостью ликвидировать сегодняшнее непреодолимое препятствие. То есть если сейчас мы чего-то не сделаем, не достанем лекарства или денег на операцию, или операция пройдет неудачно, это будет конец всему, поэтому надо собрать все силы, собрать всех людей и эту проблему разрешить. Вот так мыслится, когда люди вместе собираются на молитву, и это правильно, потому что мы должны друг друга поддерживать. Мы не всегда понимаем, что можно сделать для ближнего в трудной ситуации — только молиться за него, жизнь-то тяжела, неразрешимых проблем и препятствий в ней много, очень-очень много. И когда верующие собираются вместе на молитву и предъявляют Богу не количество собранных, а свою пламенеющую любовь, сострадание и единство в перенесении скорби и печали, и каждый подставляет плечо, отдает часть самого себя, каждый в этот момент являет собой Церковь, тогда Христос рядом, посреди них, потому что об этих двоих или троих можно сказать как о семье либо как о Церкви. Только в такой категории можно мыслить словами: «Христос посреди нас, и есть, и будет». «Христос посреди нас!» говорят во время Евхаристии, в момент исповедания веры: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную», тогда члены Церкви, обращаясь друг к другу с любовью, говорят: «Христос посреди нас! И есть, и будет». Вот о какой молитве идет речь в этом евангельском отрывке — о Евхаристии, о евхаристическом собрании прежде всего, а потом и о продолжении евхаристического собрания в жизни членов Церкви. Евхаристическое собрание продолжается вне богослужения, когда все соединены узами братской любви, «союзом любви», как сказано в молитве «О умножении любви»: «Союзом любве апостолы Твоя связавый, Христе, и нас, Твоих верных рабов, к Себе тем крепко связав, творити заповеди Твоя и друг друга любити нелицемерно сотвори, молитвами Богородицы, едине Человеколюбие». Когда речь идет о такой любви, когда люди собираются на молитву, действительно отдавая себя Богу, тогда
