Чарлз Ледбитер - Скрытая сторона вещей

Индивидуализация для птицы невозможна, так как птицы вообще развиваются не по нашей линии развития. Превзойдя птичий уровень эволюции, они переходят прямо в одно из высших подразделений природных духов. Тем не менее, доброта по отношению к птицам пробуждает в них благодарность и привязанность, и потому помогает им продвигаться в эволюции.

Ещё одно направление, в котором мы, если захотим, можем оказать много влияния, это растения в наших садах. Подобно животным, растения быстро откликаются на мудрую и любящую заботу, и на них определённо воздействует не только то, что мы делаем для них физически, но и наши чувства по отношению к ним. Всякий, у кого есть астральное зрение, убедится, что цветы радуются нашему восхищению и отвечают на него. От чувств людей или животных чувства растений отличаются скорее по степени, чем по виду, и находятся примерно в таком отношении к чувствам животных, как последние — к чувствам человеческих существ.

Животное не так сложно в проявлении своих чувств, как человеческое существо, но оно способно на любовь и ненависть, на страх и гордость, на ревность и на стыд. Некоторые животные, похоже, даже имеют чувство юмора — по крайней мере, они получают большое удовольствие, проделывая шутки друг над другом, и напротив, им очень не нравится, когда их выставляют в смешном виде или смеются над ними. И нет никаких признаков того, что эти эмоции у животных слабее, чем у нас; однако можно сказать, что у животного меньше эмоций и они не так сложны, а способы выражения их более ограничены.

Если спуститься к растительному царству, то мы обнаружим, что у растений вообще едва ли есть какие-то средства выражения; но мы впадём с серьёзную ошибку, если заключим из этого, что у них нет и никаких чувств. Эмоции в растительном царстве опять же гораздо менее сложные, чем даже в животном, и в целом более смутные — нечто вроде слепого инстинктивного чувства. Главное их физическое проявление заметно в том известном факте, что одним людям удаётся хорошо сажать или прививать растения, а другим — нет, даже когда применённые физические методы — те же самые. Эта разница проявляется повсюду, но особое внимание обращается на неё в Индии. Про некоторых людей там говорят, что у них «счастливая рука», и общепризнанно, что практически всё, что эти люди сажают, будет расти, даже при совершенно неблагоприятных условиях, и всё, что они выращивают, непременно будет давать хороший урожай. Когда это влияние распространяется на всё растительное царство, то это вопрос не индивидуальной привязанности, а определённых характеристик человека и некоторых качеств в его астральном и эфирном проводниках, которые оказываются привлекательными для всех растений, точно так же как есть люди, с которыми все собаки сразу же заводят дружбу, или те, кто без особых усилий может справиться с самой строптивой лошадью.

Но растения способны и на индивидуальную привязанность, и когда они уже хорошо знают людей, они рады видеть, или скорее, чувствовать их вблизи. Человек, который изливает на свои цветы поток восхищения и любви, вызывает в них приятное чувство — сначала общее удовольствие от восхищения, которое можно рассматривать как нечто вроде зародыша гордости, а затем — удовольствие от присутствия этого человека, что подобным же образом является зачатком благодарности и любви. Растения способны также и на ненависть и гнев, хотя вряд ли располагают средствами внешне их выражать.

Оккультист, имеющий сад, будет стремиться ухаживать за ним во всех отношениях тщательно и совершенно, и более того, он постарается подружиться с цветами, деревьями и кустами, и будет иногда навещать их, чтобы одарить каждое должным восхищением. Так, доставляя удовольствие этим нижестоящим организмам, он и сам будет окружён смутным чувством любви.

Могут сказать, что чувство растения вряд ли может быть достаточно сильным, чтобы принимать его в расчёт. Верно, что влияние, оказываемое им на человеческое существо, меньше того, которое могло бы быть оказано животным; однако эти влияния существуют, и хотя чувство одного растения может не показаться значимым, чувства сотен начинают становиться заметным фактором, и если мы хотим добиться наилучших возможных условий, мы не должны игнорировать наших менее развитых братьев из низших царств. Это так даже с сугубо эгоистической точки зрения, но оккультист, естественно, в первую очередь думает о воздействии, оказываемом на растения.

Сажая сад, мы собираем вокруг себя некоторое количество членов растительного царства для собственного удовольствия, но в то же время это предоставляет нам возможность помочь им в эволюции, которой не следует пренебрегать. Растения сильно разнятся в своей способности принимать человеческие влияния и откликаться на них — например, большое дерево со своим медленным ростом и долгой жизнью способно сформировать более сильную привязанность, чем любое однолетнее растение. Такое дерево приобретает выраженную собственную личность, и иногда даже способно временно выделять её, так что она может наблюдаться ясновидящими. Обычно в таких случаях она временно принимает человеческую форму, о чём я упоминал во втором томе книги «Внутренняя жизнь». Желающие понять, насколько больше в растительном царстве разума, чем мы обычно думаем, должны прочитать восхитительную книгу Дж. Тэйлора «Смышлёность и нравственность растений».[48]

Эта замечательная эволюция уже описывалась в одной из предыдущих глав, но скорее с точки зрения их воздействия на нас, чем нашего — на них. Здесь же мы должны рассмотреть внешнюю сторону этих отношений — влияние, которое мы можем оказать на природных духов, обитающих по соседству, и дружбу, которую мы можем с ними завести. Многие из их племён столь прекрасны и интересны, что знакомство с ними вполне окупит затраченные усилия; при этом мы можем помочь им развивать интеллект и любовь, тем принеся им большое благо. Те из них, что обладают эфирными телами, способны по своему желанию делать себя видимыми, так что люди, которым посчастливилось приобрести их дружбу, иногда могут быть вознаграждены возможностью видеть их даже обычным зрением. Существует также возможность того, что эти эльфы помогут своим друзьям приобрести проблески временного ясновидения, чтобы те могли таким образом увидеть их.

У фей есть много пунктов сходства с дикими животными, и чтобы подружиться с ними, нужно принять во многом такой же метод, как если бы мы хотели приручить птицу или оленя. Они опасаются человека и не доверяют ему, так как же преодолеть это недоверие? Желающий лично изучать повадки птиц обычно отправляется в место их обитания, прячется, и тихо ждёт в надежде, что птица не заметит его, или если заметит, будет успокоена его полной неподвижностью. Эфирное зрение природных духов проницает и стены, и кусты, так что не стоит надеяться остаться незамеченным; а та тишина и неподвижность, которая важна для них, относится не к физическому телу, а к астральному. Им неприятны грязные физические эманации обычного человека — от мяса, табака и алкоголя, а также от общей нечистоты; так что тот, кто хочет подружиться с ними, очевидно, должен быть свободен от всех их. Им также не нравятся бури страстей и грязных желаний, так что человек, ищущий их, должен быть свободен от всех низменных и эгоистичных чувств, таких как похоть, гнев, зависть, ревность, жадность или депрессия.

Когда выполнены отрицательные требования, то есть касающиеся того, чего быть не должно, что же можно предпринять положительное, чтобы привлечь столь застенчивое существо? Животных часто можно привлечь, предложив пищу, но феи не едят, потому эта приманка в данном случае не годится. Однако можно обеспечить им условия, которые, как известно изучающему, им приятны. Сильная бескорыстная любовь, благоговейная преданность или любое высокое чувство, которое сияет ровно и без буйных порывов, создаёт атмосферу, купание в которой природным духам доставляет радость.

Весьма вероятно, что человек — если это подходящий человек, — который некоторое время находится в каком-нибудь красивом и уединённом месте — например в лесу, у ручья или водопада, — и предаётся таким мыслям, на какие было указано выше, ощутит незнакомое присутствие. Это будет присутствие чего-то очаровательного, и в то же время странного и нечеловеческого, и если ему очень повезёт, то когда это робкое и дикое существо чуть больше привыкнет к нему и постепенно научится доверять ему, и он ему понравится, то он сможет даже увидеть его. Но если изучающий будет помнить, что для природного духа это почти что как для мышки подружиться с кошкой, или как для человека установить братские отношения с тигром, он научится безграничному терпению и не станет ожидать немедленных результатов.