Бодхи - Происхождение видов
Мониторы показывали лицо Трайланга крупным планом, и Тора обратила внимание на то – как необычно выглядели его глаза. Они словно светились изнутри, хотя от чего именно мог бы возникнуть такой визуальный эффект, Тора понять не могла.
- В свою очередь те, кто в начале двадцать первого века открыли для себя практику прямого пути, были людьми предельно далекими от точных наук, - продолжал Трайланг. - Открывшаяся перед ними перспектива жизни без тупости, без негативных эмоций, наполненной путешествиями в озаренных восприятиям, захватила некоторых из них с такой силой, что впоследствии они стали мордами и дракончиками. Физика и математика интересовали их постольку поскольку – лишь как способ получить интеллектуальное наслаждение. Бодхи также поначалу сосредоточил свое внимание на чисто психических аспектах практики, и это было полностью оправдано, поскольку пока человек не достиг непрерывного или почти непрерывного озаренного фона, пока он не получил достаточного опыта экстатических ОзВ, все двери перед ним оставались закрыты. Даже первые морды и дракончики в самых своих бурных фантазиях не могли представить себе того – какие перспективы откроются перед ними по мере их продвижения в практике, хотя, хочу отметить, само по себе испытывание озаренных восприятий как было, так и остается по сей день самым значимым, самым поразительным и самым захватывающим опытом – несмотря на все те побочные открытия, которые они приносили с собой.
- Ты имеешь в виду путешествие в осознанных сновидениях, интеграция восприятий, открытие населенных миров и прочее? Когда говоришь о побочных открытиях, ты это имеешь в виду?
- Не только. Давайте зададимся таким вот вопросом, - Трайланг сплел пальцы рук, задрав большие пальцы вверх. – Знаем ли мы из истории о существовании людей, которые производили бы на нас чрезвычайное, незабываемое впечатление уровнем своей искренности, своей способностью мыслить ясно и революционно, которые вызывали бы у нас яркую симпатию и даже преданность? Знаем. Рамакришна производит неизгладимое впечатление, каким он предстает перед нами со страниц книг Ишервуда и Махендры Натх Гупты, а также со слов Вивекананды, Абхедананды и прочих. Как верно заметил Ишервуд, можно спорить о том – кем был Рамакришна, а кем он не был, но несомненно одно – перед нами – невероятный феномен, и что особенно удивительно – жизнь, пусть и довольно короткая, этого феномена буквально запротоколирована многочисленными учениками и просто любившими послушать его людьми – и было что записывать, поскольку общался с людьми он почти непрерывно, особенно в последние годы. Легко усомниться в свидетельствах ближайших учеников какого-нибудь «духовного учителя» – из тех или иных побуждений они могут приукрасить или попросту соврать. Случай Рамакришны исключительный, поскольку среди ближайших его свидетелей и учеников – десятки совершенно разнотипных людей! Это и утонченный интеллектуал Абхедананда, которого на мякине не проведешь – достаточно пролистать десятитомное собрание его сочинений, чтобы убедиться в исключительной остроте его интеллекта и вообще трезвом подходе к жизни. Это и Вивекананда – человек, производящий на нас впечатление исключительно искреннего и так же интеллектуально развитого. Вивекананда, в отличие от других учеников, в первое время был настроен крайне скептически в отношении Рамакришны, и какое-то время вообще считал его психически нездоровым, хотя и чрезвычайно привлекательным человеком. Чтобы такой человек, как Вивекананда, признал Рамакришну не просто искренним, не просто удивительным человеком, но богом, необходимо было какое-то особенное переживание, какое-то особенное восприятие, не оставляющее места сомнениям – а мы знаем, что для того, чтобы не оставалось сомнений, требуется целый ряд таких переживаний, а не одно-два. Среди тех, кто описывает разные чудеса, пережитые им в общении с Рамакришной, есть и совершенно «приземленные», так сказать, люди – например Гириш – крупнейший бенгальский драматург двадцатого столетия – человек, который проводил свободное от театра время в попойках и трахая проституток. Авторитетные врачи, крупные политики (!), крупные религиозные деятели, которые, вообще говоря, должны были видеть в Рамакришне конкурента, и некоторые вначале так к нему и относились… что, всех их охватило умопомешательство? Все они вместе с учениками Рамакришны образовали некий заговор, последовательно создавая миф о своем учителе? Все они, попросту говоря, лжецы, пусть даже и руководствующиеся благими намерениями? Наверное, был какой-то центр пропаганды, где формировались директивы, мифы и лжесвидетельства? Чушь. В это поверить невозможно. Феномен Рамакришны тем и удивителен, что жизнь его протекала на глазах сотен, если не тысяч, других – совершенно разношерстных людей. Описания того – как вел себя Рамакришна, о чем он разговаривал с людьми – это тоже ведь чрезвычайно показательная вещь! Чем больше искушен человек в исследовании своих восприятий, чем больше он натренирован в устранении дорисовок, чем больше его опыт ясного мышления и испытывания разных озаренных восприятий, тем непреклоннее его уверенность в том, что Рамакришна был исключительно искренним человеком, испытывавшим озаренные восприятия невероятной силы и глубины. Тем больше резонируют слова Рамакришны с ОзВ в тебе самом, чем чаще и больше ты сам испытываешь ОзВ. Это – одна сторона вопроса.
Трайланг сделал паузу и обвел взглядом слушающих его людей.
- Но есть и другая сторона. Можем ли мы – взрослые, серьезные люди, всерьез поверить в те чудеса, свидетелями которых были люди, общавшиеся с Рамакришной? Перечислять я их не буду – в книге Ишервуда они описаны в достаточной мере. В эти чудеса хочется поверить, но получается ли? Не возникает ли критического расхождения между нашим желанием поверить в них и невозможностью испытать сколько-нибудь значимую и прочную уверенность в том, что все это - правда? Давайте вспомним другую историю – описанную Кастанедой. Фигуры дона Хуана и прочих воинов предстают перед нами с его книг как живые. Но – позвольте, как можно поверить в то, что там написано??
С этими словами Трайланг обвел аудиторию таким взглядом, будто сам-то он уж точно никак не мог поверить в такую заведомую ерунду.
- Так и хочется обозвать все это сказками и положить книгу на полку с ненаучной фантастикой или второсортной эзотерикой. Однако… сказки-то эти перемешаны с содержанием поразительной ценности! Независимо от того – правдой или выдумкой являются описанные Кастанедой немыслимые чудеса, которые вытворяли дон Хуан, дон Хенаро и т.д. – те мысли, которые мы встречаем в его книгах, тот опыт, подтвердить который во многом может любой искренне практикующий ППП, несомненно свидетельствуют о том, что дон Хуан и другие воины, или их прообраз или прообразы (кто-то ведь, как ни крути, был автором тех мыслей и предлагаемых им практик!), были людьми, обладающие глубочайшими познаниями и удивительным опытом – методом тыка такую «фантастику» не напишешь, которая бы с такой точностью совпадала бы с нашими собственными результатами. Ну а в книгах Далай-Ламы-XIV, с которым я был лично знаком, и который оказывал на современников такое огромное впечатление своей искренностью, правдивостью и желанием любой ценой не испытывать негативные эмоции – разве в его книгах, а также в книгах его ближайших друзей, таких как Тулку Урген Ринпоче, нет описаний совершенно по-детски выглядящих чудес типа исчезновения монахов в радужном теле? Полетов по воздуху? Любой более или менее серьезный человек, не говоря уже об ученых, такие книжки со вздохом поставит на одну полку с художественной литературой (в лучшем случае), но уж никак не на полку с Бертраном Расселом или Теодором Моммзеном. Сказки, они и есть сказки. Ну, и Бодхи тоже «отметился» - вы помните описания разных «чудес», которые морды якобы фиксировали, общаясь с ним. Тут и мгновенные перемещения в пространстве, появления и исчезновения, левитация, чтение мыслей и узнавание прошлого и будущего, в описаниях морд нередки упоминания о том, что Бодхи мог довольно свободно управлять погодой, например.
- Про погоду я не помню…
- Это не в его книге, а в отчетах Ярки…
- Сейчас, - Томас покопался и, выбрав нужный пункт, нажал на кнопку на своем стике. На экране отобразился текст: «Вчера, когда возвращались с дайвинга, начался дождь, и когда мы подъехали к порту, дождь хуячил уже сильно. Промокать мне не хотелось, так как запасной одежды в номере не было. Тогда Бодх посмотрел на меня и сказал: «попрошу дождь перестать». Я – «как это?». Лодка уже заканчивала швартоваться. И дождь закончился! Меньше чем за минуту очень сильный дождь закончился совсем. Обернувшись, Бодх сказал: «вот так»».
- Это цитата из ранних дневников Ярки, - пояснил Томас. А вот еще. Он повозился еще немного, и на экране появилось: «Мы втроем – я, Ежатина и Бодх, подходили к Бенкару. От Луклы шли медленно, разговаривая и пялясь на горы, речки и водопады – все-таки в Непале самые охуительные, самые живые речки из всех, которые я видела. Когда подходили к Бенкару, наши желания разделились – Ежатина хотела идти дальше, до Намче, Бодх предлагал остановиться тут, так как считал, что Ежатина неверно рассчитывает свои силы, и не сможет без перенапряжения в первый же день трека пройти такой кусок, особенно учитывая подъем перед Намче. Я предлагала пройти еще час и заночевать в следующем поселке. Погода стояла солнечная, была небольшая облачность. Буквально за пятьдесят метров до того гэстхауза, в котором предлагал остановиться Бодх, начался дождь. Бодх хитро посмотрел на нас и сказал: «вот и дождь начался, под дождем сейчас идти не хочется». Мы отреагировали на это как на шутку, и в шутку же наехали на Бодха, что мол это нечестно – пользоваться такими приемчиками. Тем не менее дождь усилился, и мы решили тут позавтракать и решить – что дальше. За завтраком мы пришли к общему мнению, что целесообразно заночевать в следующем поселке. Тогда Бодх сказал: «ладно, значит дождь отменим». Пока мы пили чай и что-то там ели, погода оставалась пасмурной и шел дождь. Но стоило нам взять рюкзаки, спуститься на первый этаж и подойти к выходу, как дождь прекратился! Бодх, опять словно в шутку, спросил – вы как хотите – чтобы было только солнце, или солнце и облака? Мы захотели солнце и облака, чтобы не было жарко, и так оно и было – легкая облачность и мягко пригревающее сквозь них солнце. В какой-то момент солнце стало печь сильнее, и Ежатина сказала – нет, так слишком жарко. Через десять секунд стало снова как раньше. Бодх спросил – «так нормально?». Мы потом еще в шутку просили то прибавить, то убавить солнце, и наши пожелания исполнялись с задержкой в 5-10 секунд. И это уже не было шуткой, потому что объяснить все это совпадением было невозможно. Проходя мимо чек-поста, где оформляются пермиты на трек, мы зашли в домик и обнаружили там трехмерную карту всего района вокруг Эвереста, и минут пять прыгали вокруг нее, отыскивая знакомые места и маршруты. Когда мы вышли из домика, снова шел дождь. Я сказала Бодху, и он ответил, что просто отвлекся, когда мы все рассматривали макет гор. Спустя десять-двадцать секунд снова установилась прежняя погода – солнце и легкая облачность. Подойдя к мосту, за которым начинается подъем к Намче, я сказала, что вообще-то было бы сейчас клево, если бы и светило солнце, и прошел был мелкий-мелкий моросящий дождик - такой, как водяная пыль рядом с водопадом, чтобы немного освежиться перед подъемом. И когда мы шли по мосту, именно такой дождик и прошел – при этом светило солнце и было очень приятно.»
