Сергей Мальцев - Невидимая битва
Эккарт вводил Гитлера во влиятельные финансовые и аристократические круги, он же, взявшись за духовное формирование будущего фюрера, задал главное направление всей его деятельности. Учил Гитлера письменно излагать мысли, выступать перед аудиторией, шаг за шагом посвящал в тайную доктрину Могуществ. Доктрина делилась на две части — внешнюю для народных масс, призванную разжигать страсти толпы, и внутреннюю, по сравнению с которой первую сами идеологи называли «баландой для нищих».
Эккарт был одним из семи членов-учредителей национал-социалистической партии. Он привел Гитлера под покровительство Могуществ, с которыми сам был связан. Умирая осенью 1923 года, он обращался к своим соратникам: «Следуйте за Гитлером! Он будет танцевать, но музыку заказал я. Мы снабдили его средствами связи с Ними. Не скорбите обо мне: я повлиял на Историю больше, чем кто-либо еще из немцев…»[224]
Эккарта на месте главы Туле и духовного руководителя Гитлера сменил Карл Гаусхофер (1869–1946). В Университете Мюнхена он возглавлял кафедру геополитики, его научным ассистентом был Рудольф Гесс. Когда после неудавшегося путча 8–9 ноября 1923 года Гитлер был приговорен к тюремному заключению, Гаусхофер и Гесс почти ежедневно навещали его и в течение долгих многочасовых бесед лепили душу руководителя нацизма, продолжая дело Эккарта. Книга Гитлера «Майн кампф» («Моя борьба»), которая до сих пор будоражит умы цивилизации, стала плодом этого идеологического процесса.
Карл Гаусхофер, придя на место Эккарта, становится верховным жрецом Туле, теперь уже окончательно принявшего форму тайного магического центра нацизма.
Интересна позиция Гудрика-Кларка по отношению к этим магическим, оккультным истокам Третьего рейха. Он иногда дословно заимствует в качестве своего текст Луи Повеля из «Утра магов» о медиумичности Гитлера, о влиянии на него оккультных доктрин Гаусхофера. Но тут же отрицает эти факты Повеля и пытается перечеркнуть значение тайных обществ в тех событиях. Делает, однако, это без особой последовательности, с помощью простого отрицания, не обосновывая свое суждение фактами: «Вновь появились идеи, связывающие нацизм с тайными мастерами Востока; Общество Туле и другие ложи рассматривались как каналы черного посвящения. Все представители такого жанра создавали фантастическую историю, поскольку конечным пунктом их объяснений всегда был агент невидимый и недоступный для других исследователей национал-социализма».
Может быть, доктору философии обидно, что ни один такой невидимый агент не постучался в дверь его оксфордского кабинета, не предъявил документ с печатью о том, что он действительно существует и является таковым агентом? Обидно, что обошли стороной? Но почему-то другие историки не обижаются и непредвзято рассматривают факты.
Исследование Повеля и Бержье было проделано почти за полвека до того, как Гудрик-Кларк взялся за перо историка. Они сами ходили по еще горячим углям разрушенной Европы, Бержье сам побывал в концентрационном лагере; по горячим следам, отыскивая подлинные документы, беседуя с живыми свидетелями, авторы собирали факты, которые могли бы объяснить сверхъестественное злое чудо фашизма. Встречались с другими такими же исследователями и вместе пытались найти источники странных ритуалов и связей нацистов.
У Гудрика-Кларка читаем:
«… Утверждалось также, что Гаусхофер был членом Светящейся Ложи, тайного буддистского общества в Японии и Общества Туле. Отнюдь не как геополитик, но как ученик Восточных мистерий Гаусхофер провозглашал необходимость «возвращения к истокам» человеческой расы в Центральной Азии. Он отстаивал нацистскую колонизацию этой области для того, чтобы Германия могла достигнуть тайных центров власти на Востоке. Следствием этой связи с «неизвестными владыками» выступало утверждение, что Общество Туле являлось тайным агентом, воздействующим на Третий Рейх».
А дальше историку как будто хочется кричать, чтобы его услышали и сразу забыли про эти факты. Он пишет: «Это утверждение и все сопровождающие его детали абсолютно ложны…»
Но факты можно крыть только фактами.
К сожалению, это общая традиция — закрываться от фактов подушкой. Так кажется, что они и не существуют вовсе. И это обычный взгляд на нацизм — «ничего, кроме экономических ситуаций, галлюцинаций и паранойи». Легче раздать всем по диагнозу и не утруждать себя размышлениями о нематериальном.
Повель и Бержье пишут о той науке, которую обычно называют историей:
«… Условная история не дает полного отчета. Кажется, что она совершенно отказывается осознать это, как бы из страха помешать спокойному сну обществ. Кажется, что историк, пишущий о нацистской Германии, не желает знать, кем же был разбитый враг. В этом его поддерживает общее мнение, потому что описание разгрома подобного врага со знанием дела требует такого понимания мира и человеческих судеб, которые соответствуют масштабу победы».
Карл Гаусхофер долгие годы провел на Востоке. Был в Индии, работал военным атташе в Японии. Там он прошел ритуал посвящения в одном из самых влиятельных тайных буддистских обществ. Духовные наставники поручили ему особую миссию, которой он должен был посвятить свою жизнь. В случае неудачи, провала этой миссии, он обязан был совершить «харакири», ритуальное самоубийство.
В данном случае интересно задуматься над истинным значением слова «буддистский», которым историки и востоковеды пользуются для обозначения определенных религиозных сообществ и их учений.
Как христианством принято обозначать многое, очень многое, не имеющее никакого отношения к учению Христа — начиная с ритуалов Церкви, взятых из внешних языческих мистерий, и кончая инквизицией и обрядами колдовства Вуду, официально считающегося частью католицизма, также и буддизмом именуется множество явлений, к которым Будда отнесся бы с величайшим отвращением. И тибетские ламы-некроманты, оживляющие мертвецов, и секс-маги тантрического «буддизма», и японские специалисты по харакири-самоубийству странным образом ассоциируются в современном понимании с буддизмом, учением Гаутамы Будды. И не принимается во внимание, что ни один Посвященный, ни один Учитель не стал бы проповедовать такое чудовищное явление, как самоубийство, а тем более — возводить его в ранг искусства.
Это пошло от следования научной систематике востоковедов, которые сортируют религии и мистические практики Востока как насекомых и просто раскладывают их по коробочкам в зависимости от того, кем называет себя представитель того или иного магического искусства. Но идеология Третьего рейха складывалась тоже учеными — профессорами и докторами наук, и не является ли цена, которую приходится платить за такой поверхностный, безответственный подход, слишком дорогой?
От качества научного подхода к изучаемым явлениям зависит интеллектуальное и духовное состояние общества. Если, например, энтомолог не разглядит ядовитые жала у некоторых насекомых, которых он систематизирует, это может обернуться несколькими болезненными или смертельными укусами людей, доверившихся описанию энтомолога и подпустивших к себе таких насекомых. Но что может происходить от легкомысленного пренебрежения ученого, который рассматривает и описывает духовные учения и не вдается в их суть? Духовное учение — это то, что общество прикладывает к своей жизни, чему следует. Для ученого же чья-то мистическая практика представляет просто кабинетный интерес, и для него не важно, следует ли на самом деле тот, кто называет себя последователем Будды, подлинному примеру и учению Будды. Для ученого важна только точность систематизации: «называет секс-тантрик себя буддистом, значит, поместим его в буддизм». Но для человека, который доверяет слову ученого о том, что данная магическая практика — наследие великого Учителя, для человека, который прикладывает эту практику к своей жизни, не будет ли духовной катастрофой такое следование черному под видом белого?
Очень часто происходит именно так. Тысячи людей берутся практиковать обряды, от которых предостерегал сам Будда, и считают себя последователями Будды. Точно так некоторые государственные деятели нацистской Германии искренне считали, что приобщались к древней мудрости буддизма, когда следовали руководству магов из Общества Туле, и, в частности, Карла Гаусхофера, мага, поклявшегося своим «буддийским» наставникам при неудаче миссии сделать себе харакири.
Кого-то может восхищать такая «жертвенность» делу руководителей, но не есть ли это просто духовное рабство? Как у Авраама, решившегося принести своего сына в жертву Иегове.
Магические практики под видом религиозного духовного раскрытия развивают в человеке магические способности. Но из-за того, что магическое было названо духовным, эти механически развитые способности принято считать духовными, от Высших Сил. Хотя, при чем тут Высшие Силы, если человек раскрыл эти способности сам или под руководством другого человека?
