Происхождение и эволюция человеческой цивилизации: Размышления Учителя об истории человечества, книга I - Рамта
Святые мужчины и женщины пропустили много празднеств. Им не довелось восторгаться множеством красивых вещей. Они не благоухали жасмином и апельсиновыми цветами, и все, что у них есть, — это свежий хлеб и простая свеча, которые приносит им какое-то маленькое создание без имени, навещающее их каждый день. Они больше не знают, что значит насладиться блюдом из сердца райской птицы. Они этого не знают.
И вы думаете, что, когда они слышат звуки торжества, доносимые ветром, это не подавляет их собственное «Я»? Подавляет. Это заставляет любого мужчину или женщину, возвращаясь в свою пещеру, сидеть там и наблюдать, как пламя одинокой маленькой свечи, не имеющей аромата, создает иллюзорные образы и тени на потолке пещеры. Я расскажу вам, каково это. Некоторые из них вспоминают, как они развлекали гостей во время грандиозных пиршеств. Другие не могут вспомнить тех шумных дней, но они помнят времена, когда они были Богами. И как только их охватывает это восторженное наслаждение, в сравнении с ним меркнут все скромные попытки устроить блестящий прием для гостей. И они выбирают. И ночь за ночью, и день за днем они живут в кротости. Ночью им более всего не дают покоя, потому что во тьме ее виден слабый свет их свечи среди пурпурных гор на западе.
Кем вы еще не были за время своих жизней? Вы можете надеяться, что за десять с половиной миллионов лет однажды вы были Клеопатрой. Что ж, она была ничем. Она все еще ведет свои пустые разговоры. Возможно, вы были кем-то гораздо более благородным. За десять с половиной миллионов лет сколькими людьми вы успели побывать, если максимальная продолжительность вашей жизни составляла шестьдесят лет?
Итак, вот что я хочу донести до вас сегодня с помощью этой истории, которая разворачивалась на моих глазах, потому что я навещал тех аскетов. Я был улыбающимся лицом, изображенным у них на стенах. Я часто был тем, кто приносил им вино, хлеб и сыр. Мне всегда нравилось это делать, поскольку, обучаясь у своего учителя, я понял, что аскетам время от времени нужно немного вина. И за это они очень меня любили. Вот почему повсюду на стенах их пещер нарисовано мое изображение: слава Рама и приход Рама. И мы, знаете ли, устраивали вечеринки. Вот что я могу рассказать о нашей жизни тогда, потому что я был свидетелем их путешествия. Но я не хотел, чтобы остаток своей жизни они провели в столь отчаянном, жалком сложении; я хотел, чтобы они немного почувствовали жизнь. И вот поэтому я посещал их время от времени; иначе великая Египетская династия не почитала бы меня так, как они это делали. Я — великий Рам, и они меня любили и всегда надеялись, что я приду в их шатры и дворцы. И когда они обнаружили, что дворцы я посещаю неохотно, они стали строить маленькие дома, И там я их навещал.
Александр Великий из всех, кто известен в вашей современной истории, наверное, был тем, кто отдал мне дань уважения более других, потому что он наконец водрузил на свою голову корону, увенчанную огромными бараньими рогами. И он был очень признателен, зная, что великий Бог в древности посетил чистого сердцем. И он носил шлем с рогами, для того чтобы я его посетил. Что ж, я был занят. У меня были назначены другие встречи.
И аскеты слышали все те звуки и каждое мгновение подвергались искушениям, так было, и так будет. Сколько раз можно было видеть, как они прислушиваются к ветру, пытаясь различить звуки кимвал. Но, как только они прекращают это и уединяются в своей пещере, застывая там в одном положении, и они покидают этот мир, и их дыхание спокойно, и их разум где-то далеко, это всего лишь вопрос времени, когда каждая крупица грязи, в которой они сидят, превратится в золотую пыль, потому что они оставляют этот мир без сожалений.
Я любил свою скалу, я любил свое страдание. Я любил свою боль. Я любил свое одиночество. Мне нравилось отчаяние, которое я испытывал. И я любил свое страдание, и мне нравилось, когда мое дыхание учащалось. И я по-настоящему любил свою ночную птицу. Она никогда не подводила меня и была стимулом и смыслом моего движения вперед. Тогда я этого не знал, но она им была.
Так почему я вам рассказываю, что мастером является не тот, кто вор, или лицемер, или искусный дипломат? И почему я рассказываю вам, что мастер — это почет и истина? Это не мантра, с помощью которой вы пытаетесь убедить самого себя, что вы — мастер. В вас должны произойти медленные перемены, чтобы вы действительно им стали, не только на словах, а по-настоящему. Если сознание и энергия — это абсолютное царство и основа всего, то все, что вы здесь создавали, по сути, является одним и тем же.
Когда вы представляете мечту великих Богов в их царстве, не состоит ли она из массы частиц? Кроме вашей мечты, у вас также должен быть опыт, потому что вы не можете отправиться туда с одной лишь мечтой. Вы должны войти туда с телом, разумом, Духом, так, чтобы все ваше существо пребывало в согласии с волей, и лишь тогда вам позволено вступить в это царство. И когда вы окажетесь там, обратный путь вам закрыт. Вы не захотите возвращаться, потому что там вы почувствуете себя так, будто бы вы очнулись от долгого сна, — сна, который начался у синей завесы, где вам сказали: «Прежде чем пройти этим путем, ты должен испить из этого кубка». И мы все пили, и мы забывали, и мы падали, и мы боролись.
Итак, кто из вас желает жить? Умирать легко. Но кто среди вас желает жить ради достижения нирваны? Кто желает жить ради идеала, который существует как некое далекое и неотступное воспоминание, преследующее нас после того, как мы проснулись? Кто желает жить ради того, что ускользает от нас, как только мы просыпаемся в своем теле? Очень немногие, потому что веселье бала и накал страстей мужчины и женщины всегда будут идти с нами рука об руку, до тех пор, пока мы
