Бодхи - Происхождение видов
- Немного потрахаю себя в попу, ладно? Давно не трахался.
- Да, конечно, - Тора по-прежнему была в ауте. Та невероятная непосредственность, с которой этот почти незнакомый ей мужчина разлегся тут, трахая себя вибратором в попу, была шокирующей.
- А откуда ты вибратор то взял? – сорвался у нее вопрос.
- У меня с собой, мы с собой всегда носим – мало ли где и когда захочется, я взял трехголовочный, мне такой нравится – три головки движутся независимо друг от друга – две из них ласкают и массируют мышку с двух сторон, а третья поглаживает тинку изнутри, вот…
- С этими словами он вытащил из попы вибратор, стянул с него нечто, напоминающее презик, и продемонстрировал его. Смотри – когда эта головка ерзает по мышке, другая делает то же самое с другой стороны – как будто двумя нежными пальчиками. Видела такой?
- Нет… - Тора понимала, что краснеет, но сделать с собой ничего не могла.
- Хочешь? – Вайу протянул вибратор Торе. – Потрахай себя немного, а потом я.
- Нет… я нет… потом… а что такое мышка и что такое тинка?
- Мышка – это уплотнение у парней в попке, предстательная железа. «Тинка» – это мышечное кольцо ануса изнутри. А как ты называешь эти места?
- Я… я вообще-то никак. Ну если мы говорим об этом, так и говорим – простата, анус… а других слов вообще и нет у нас.
- Ну ничего себе! – Вайу выглядел ошеломленным. – Как можно двумя словами обозначить ВСЕ ТО, из чего состоит попка изнутри??
- Что ты имеешь в виду под «всем тем», - теперь в свою очередь была удивлена Тора. – Там в общем ничего больше и нет:)
- Ну конечно, нет… «мышка» - это сам бугорок предстательной железы. Упругая область вокруг бугорка – формально это тоже, конечно, предстательная железа, но ощущения другие, когда трогаешь ее, или когда член об нее трется - ощущения более мягкие и глубокие, поэтому эту область мы называем по аналогии «подмышка». В отличие от тинки, «ронка» - это самая середина колечка ануса – самое тугое место. А наружная часть дырочки – «щерка». У девочек предстательной железы нет, но нервных окончаний внутри попки так много, что она, как правило, даже более чувственна, чем писька… интересно – а как же вы занимаетесь сексом, как драчите свои письки-попки, если у вас даже языка-то нет для обозначения областей разной чувствительности?? Давай я тебе покажу – какие области внутри попки девчонок как мы называем – вставай на коленки или ложись на спинку.
- Нет, не сейчас, - Тора испытывала смешанные чувства.
С одной стороны попка есть попка, ничего постыдного в ней нет, но все же та степень непосредственности, с которой Вайу говорил об этом, не переставая трахать свою попку, была для нее непривычной, и – как результат – возникал стыд.
- Я хочу поесть, ты будешь? – Не дожидаясь ответа, Тора почти спрыгнула вниз, снова налила чай и достала бутер.
- Пойду погуляю, - произнес спускающийся по лесенке Вайу.
- Куда же ты пойдешь, - хихикнула Тора, - вокруг океан, прилив.
В поведении Вайу была неестественная поспешность, и Тора встала внизу, перегородив ему путь. - Что-то не так?
- Не совсем…, - Вайу подбирал слова. – Понимаешь, у нас процесс еды – ну как бы это сказать… очень интимный. Есть на глазах у посторонних – ну все равно что для тебя трахаться в попу. Только очень близкие люди могут есть друг при друге, да и то – если только они очень и очень раскрепощены.
- Охренеть! – Тора никогда ничего подобного не слышала – ни про Нижние Территории, ни тем более о цивилизованном мире. – А что в этом такого-то?? Ну ем я, пищу пережевываю, - свои аргументы она сопровождала звучным чавканьем, о которого Вайу становилось явно нехорошо.
- А что такого в том, что я трахаю себя в попку? – с вызовом возразил Вайу? - Ты смотришь на меня все это время так, словно я Родину продал.
- Что значит «родину продал»?
- Неважно. – Вайу вытащил, наконец-то, из попы вибратор. – Ты смотришь на меня так, словно я делаю что-то ужасное, неприличное! А я всего лишь получаю удовольствие! Нормальное, самое обычное сексуальное удовольствие. А сама, между прочим, при этом открываешь рот, засовываешь туда при мне еду, пережевываешь и чавкаешь еще при этом! Если бы ты что-нибудь такое учудила у нас, тебя бы просто распяли! В психушку бы засунули или вообще прибили.
- За что??
- За что???! Да за это! У нас это считается омерзительным, непристойным, развратным.
Торе пришла в голову смешная мысль.
- Интересно – а если бы я, к примеру, жевала бы бутер вместе с мальчиком девяти лет, прогуливаясь по улице – что – меня бы признали совращающей малолетних?
Вайу даже в лице изменился. Он непроизвольно воровато оглянулся, словно не был уверен – не подслушивает ли его кто-то, затем взял себя в руки и очень мрачно произнес: тебе смешно, да? Мне тоже хотелось бы посмеяться, да только у нас над этим не посмеешься. Смешно тебе… Я тебе скажу – что было бы, если бы ты сделала что-то подобное…
- Кстати, ты не мог вы выкинуть к черту свою паранджу?
- Что выкинуть?
- Ну вот эту тряпочку, которая так деликатно прикрывает твой развратный, судя по всему, и крайне непристойный рот.
Вайю немного замялся, но спустя несколько секунд спокойно снял повязку, и все же немного покраснел при этом.
- Я тебе скажу, хотя ты мне наверное не поверишь, продолжил он, - если бы ты сделала что-то подобное у нас, тебя бы не просто убили. В лучшем случае – это если бы тебе повезло – тебя бы немедленно арестовали и до суда обращались бы с тобой так, что вряд ли ты бы дожила до этого самого суда. А если бы повезло дожить до суда – ну если, например, властям вздумалось бы устроить показательный процесс против педофилов, ну тогда ты получила бы лет двадцать тюремного заключения, но и в этом случае вряд ли прожила бы хотя бы год – в тюрьмах у нас с педофилами расправляются безжалостно, ведь педофилы - это отребье, нелюди.
Пока он говорил, смешливое настроение Торы улетучилось. До нее стало доходить, что все, что он говорит – не фантастика, не глупая выдумка, а страшная правда, в которой этому самому человеку пришлось жить.
- Я не могу себе представить, я не понимаю, - пробормотала Тора.
- Ничего, я, кажется, уже знаю, как тебе рассказать это так, что тебе будет понятнее, - с довольным видом произнес Вайу. – Значит, когда ты увидела, что я трахаю себя в попу, ты была смущена?
- Ну… да. У нас нет запретов на секс, мы можем трахаться, тискаться, лизаться, делать все что захотим когда угодно и где угодно, среди толпы людей, на улице, в транспорте – ну где угодно. Я могу подойти к незнакомому мне парню посреди улицы и предложить ему дать мне пососать. Или ко мне может в любом месте подойти любой человек и спросить – не против ли я, если он полижет мне ножки или потрахает в попку. А я, кстати, ОЧЕНЬ люблю трахаться в попку… - Тора посмотрела в глаза Вайу, но спохватилась, что для него эта фраза звучит примерно как для нее бы прозвучало «я люблю бутер с семгой», и слегка разочарованная тем, что не смогла его смутить, продолжала - Я могу согласиться или отказаться, или предложить какой-то свой вариант… конечно, так не было всегда, и…
- А если я посреди улицы дам пососать свой член маленькой девочке?! – что будет, - вкрадчиво спросил Вайу?
Тора ответила не сразу.
- Да… я понимаю. Сейчас – ничего не было бы из того, что ты имеешь в виду. Детский секс для нас так естественен, как секс между взрослыми. Если ребенок хочет сосать или давать в попку или письку или вообще если он чего угодно хочет в сексе – он, как и взрослый, может заниматься этим свободно где хочет и когда хочет. Но до Революции, в старые времена – еще несколько сот лет назад – с тобой бы сделали в точности то же самое, что у вас бы сделали со мной за совместное поедание бутерброда с ребенком.
- Значит – аналогия получается полной, - подытожил Вайу, - значит мы сможем понимать друг друга, оглядываясь на понятный нам опыт.
- Но вот что меня удивило…, перебила его Тора – это моя неискренность. Я считаю себя сексуально свободной, но оказывается это не так! Оказывается – те остатки древних концепций еще живут во мне! Я бы не смогла вот так как ты начать показывать свою дырочку в попе при всех, вот так деловито драчить… мне трудно выразить пока, трудно выделить… вот например эпитет, который активно подпитывал негативное отношение к тебе – «деловито». Ты трахал себя в попу так, как я обозвала словом «деловито» - то есть ты не пытался заигрывать со мной, не привлекал моего внимания и не ускользал от него – не делал ничего нарочитого, ты просто занимался собой, получал удовольствие, и когда ты раздвинул пальцами свою дырочку и пытался продемонстрировать – что вы называете мышкой, а что кошкой:), у меня возникло еще и отвращение.
- О – я могу это понять! – рассмеялся Вайу. Когда ты жевала свой бутер и приоткрывала свой рот, ничем не прикрытый, да еще с такими звуками…
