Бхагаван Раджниш (Ошо) - Вселенная внутри нас. Как сохранить себя в современном мире
Выходи из ума. Полностью забудь о любви. У тебя нет никакого понимания любви – у тебя не может быть никакого понимания любви. Только посредством медитации ты изменишь измерение своего существа. Из горизонтального измерения ты перейдешь в вертикальное. Из жизни в прошлом и будущем… Кстати, откуда это постоянство? Постоянство означает, что ты пытаешься просчитать любовь даже в будущем. Ты хочешь, чтобы она оставалась такой, как есть, даже в будущем – но почему? На самом деле, она, должно быть, уже ушла; человек начинает думать о постоянстве, только когда любовь уходит.
Когда двое влюбленных действительно погружены в эту иллюзию, они не думают о постоянстве. Спроси любых двух влюбленных во время их медового месяца – им все равно, они знают, что будут вместе всегда.
Но в тот момент, когда любовь начинает ускользать из твоих рук, ум говорит: «Теперь цепляйся. Сделай ее постоянной. Сделай все что угодно, чтобы она была постоянной. Не смотри на появляющиеся тут и там трещины. Не смотри, избегай, полностью забудь о них. Продолжай прятать их – как-нибудь позаботься об этом». Но ты просишь невозможного.
Я могу научить тебя медитации, и из медитации возникнет иное качество любви. Тогда это будет не валянием дурака. Тогда это будет мудростью – не дурачеством. Тогда ты будешь не падать в любовь[26], ты будешь подниматься, расти в любви. Тогда любовь будет для тебя качеством. Точно так же как свет окружает пламя, тебя будет окружать любовь. Ты и есть любовь. И тогда в любви присутствует вечность, она не адресована кому-то конкретному. Каждый, кто приблизится к тебе, будет впитывать ее. Каждый, кто приблизится к тебе, будет очарован, обогащен ею. Дерево, камень, человек, животное – неважно. Даже если ты сидишь одна… Будда, сидящий в одиночестве под деревом, излучает любовь. Любовь непрерывно изливается из него. Это вечная любовь, и это подлинное стремление сердца.
Не понимай это неправильно – но ум может понять это только неправильно. Понимание возможно только через медитацию.
Второй вопрос… он без обращения:
Впервые в жизни я чувствую себя абсолютно свободным и необусловленным: свободным быть самим собой каждую секунду, без каких бы то ни было компромиссов. И я понимаю, что единственное усилие, которое я должен сделать, – это стать осознающим.
Можешь ли ты сказать что-нибудь об осознанности? Между прочим, я люблю тебя.
«Между прочим», хм? «Между прочим» ты меня любишь? И ты не знаешь, что такое осознанность, но, тем не менее, чувствуешь себя «абсолютно свободным и необусловленным: свободным быть самим собой каждую секунду, без каких бы то ни было компромиссов». Единственное, чего не хватает, – это осознанности. Круто! Вот почему он даже не адресовал свой вопрос – обращение ко мне, наверное, как-то нарушает его свободу; возможно, это демонстрирует его несостоятельность; возможно, это показывает, что он все еще не абсолютно свободен, все еще не является полностью самим собой. И любовь никогда не бывает «между прочим».
Место действия – родильное отделение большой нью-йоркской больницы. Ральф с тревогой ждет рождения своего первенца. Он расхаживает взад и вперед по комнате для ожидающих, нервно просматривает двенадцать журналов, каждый из которых он прочитал уже три раза, и, конечно же, курит одну сигарету за другой.
Краем глаза он видит, как из операционной выходит доктор с крошечным, только что родившимся младенцем на руках и направляется к комнате для ожидающих. Поскольку Ральф – единственный ожидающий отец в комнате, он уверен, что это его ребенок. Его переполняет радость!
Он бежит навстречу доктору, но, к своему ужасу, видит, что доктор подбрасывает младенца в воздухе и, когда тот падает, ловит его за ногу. Ральф шокирован! Он бросается, чтобы забрать своего ребенка, пока не произошла какая-нибудь трагедия, но едва он успевает подбежать, как доктор снова подбрасывает младенца высоко в воздух и на этот раз не успевает схватить его за ногу. Ребенок с глухим стуком падает на пол!
– Мой ребенок! Мой ребенок! – кричит Ральф. – Что вы сделали с моим ребенком?
– Не волнуйся! – невозмутимо отвечает врач. – Он все равно был мертвым!
Между прочим, ты меня любишь? Такая любовь все равно мертва! И без осознанности нет свободы. Как ты можешь стать необусловленным без осознанности? Кто и когда слышал о подобном? Не обманывай себя. По крайней мере, будь немного более внимателен к тому, что ты говоришь, будь немного более наблюдательным в отношении того, о чем ты спрашиваешь. Это полное безумие!
Сначала появляется осознанность, а потом необусловленность. Необусловленность – это следствие осознанности. Осознанность функционирует как ключ; обусловленность – это замок на тебе. Ключ осознанности отпирает тебя, он выводит тебя из твоей тюрьмы. И тогда появляется свобода – но без осознанности ты можешь только грезить о свободе. Ты можешь грезить о необусловленности, ты можешь даже начать в нее верить.
И твои слова: «Теперь я свободен быть самим собой каждую секунду, без каких бы то ни было компромиссов», свидетельствуют о том, что ты не понял того, о чем я говорил. Что можно сказать о необусловленности и свободе? Они очень, очень далеки от тебя. Ты даже не понял, ты даже не был достаточно разумен, чтобы понять, что я пытаюсь до тебя донести.
Человек свободен лишь тогда, когда его нет. Человек является самим собой лишь тогда, когда его нет. Свобода не означает, что в тебе становится больше «Я». Твое заявление: «Я свободен быть самим собой» – высокомерно. Это эго, которое пытается приукрасить себя свободой. Если оно тебя обманет, ты упадешь в яму, которая гораздо глубже всех тех, в которых ты побывал раньше.
Эго хочет объявить о своих притязаниях на просветление, и когда ты слышишь, как я говорю, что вы все просветленные, твое эго очень радуется. И внутри ты думаешь: «Это именно то, что я говорил себе, – я просветленный!»
Он даже не адресовал свой вопрос. Как он может его адресовать? Это трудно. Он стал просветленным! Он не может назвать меня своим мастером, он не может назвать меня Ошо. Он стал абсолютно свободным!
Свобода существует не для «Я». Свобода, в действительности, означает свободу от «Я», а не свободу самого «Я». Когда вы не обусловлены, «Я» исчезает, потому что ваше «Я» есть не что иное, как обусловленность, слои и слои обусловленности. Это луковица. Если вы начнете снимать слой за слоем, что вы обнаружите в конце? Когда все слои сняты, в ваших руках ничего не остается: не «Я», а Ничто, шуньята, анатта, «не-Я», абсолютная пустота – в том, что касается эго.
Но эго очень умное. Если вы выгоняете его через парадную дверь, оно возвращается через черный ход, оно снова и снова продолжает в вас впиваться. Теперь это может стать вашей обусловленностью. Запомните: даже идея «я необусловлен» может стать обусловленностью. Обуславливание – это очень тонкий процесс.
Я слышал об одном человеке, который был учеником знаменитого русского психолога Павлова. Павлов создал теорию условного рефлекса, и на ней основывается вся русская психология, потому что Павлов пытается объяснить все через обусловленность. Павлов говорит, что все подвержено обусловленности, и на девяносто девять и девять десятых процента он прав. Он неправ только в отношении будд; во всем остальном он прав. Только будда обладает необусловленным сознанием, потому что только будда живет жизнью не-ума и «не-Я».
Но те люди, с которыми мы встречаемся, все являются обусловленными. Христиане обусловлены одним образом, индусы обусловлены другим образом, но все они обусловлены. У них различные представления, различные философии, различные мифологии, различные суеверия. Они живут в камерах различных типов, их тюрьмы по-разному построены, но это – тюрьмы. Христианство, индуизм, мусульманство, джайнизм, буддизм – все это тюрьмы.
Будда не заключен в тюрьму, Иисус не заключен в тюрьму, но Иисус – не христианин. Вы думаете, Иисус был христианином? Он никогда не слышал даже этого слова! Вы думаете, Будда был буддистом? Обусловленными стали совсем другие люди.
Открытие Павлова имеет огромную ценность в том, что касается обычных, неосознанных людей. И это открытие было сделано благодаря наблюдениям за собаками! У Павлова были сотни собак, он постоянно экспериментировал с ними. Но между собакой и неосознанным человеком различие невелико, поэтому все то, что он узнал о собаках, верно и в отношении людей. Павлов – бихевиорист[27]. Он утверждает, что у человека нет души, есть только поведение, и поведение может быть обусловлено. Вы можете сделать из человека джайна, вы можете сделать из того же самого человека христианина. Все, что требуется, – это немного переобуславливания. Но нет и вопроса об отказе от обусловленности. Вы должны принять другую обусловленность, вы должны заменить свою прежнюю обусловленность. Вы верите в Будду, вы начинаете верить в Иисуса, но вы остаетесь верующим.
