Воспоминания старого шамана. Путь волка - Александр Хамархан
– Тяжелая какая! Димон, ты дай мне санки, я Шоно увезу домой.
– Бери, только потом, помой от крови, а то вдруг мамка спросит, – чего я ей скажу?
– Договорились, – он положил на санки Шоно, большую палку прихватил с собой и покатил ее до дома.
Оюна обработала волчице раны и расспросила Колю, как произошло. Коля рассказал про Шоно, потом поставил санки в умывальник и отмыл от крови их, как Димке обещал.
С волчицей Коля был как нянька: выхаживал ее и теплым молоком поил. Шоно, под Колиным присмотром, быстро поправлялась. Прошли недели, и волчица уже бегала в ограде. Слегка хромала, – раненная связка не заживала еще долго. Волчица изредка смотрела за ворота, боялась новой схватки с многочисленным врагом. А Коля, после случая того, брал острый дедов нож, когда ходил на улицу. Он был готов хоть насмерть драться за свою любимую Шоно.
Минуло полгода, волчица подросла немного. Теперь она везде сопровождала друга. Хотя собаки, не ослабили нажим. Особо сильно досаждал соседский злобный пес.
Черный обитатель неба (турлааг)
Птица высоко парит и чувствует вибрацию.
Хозяин леса – сильный Дух летает в ее теле.
В чьей он сегодня во плоти: в вороне ли, в синице?
Откуда тебе точно знать, где он на самом деле.
(Хозяин леса)
Как-то давно один из поселковских ребят гостил у своих родственников в деревне. Он хорошо знал местных пацанов, потому что раньше жил здесь вместе со своими родителями. Потом его отца перевели на другую работу, и они переехали в поселок. Тем не менее, каждое лето он гостил у дедушки с бабушкой. И осенью, раз в год, вместе с родителями приезжал на Родовой обряд. Парня звали Алдар. Шустрый не по годам: где куда залезть напакостить, нашкодить – он завсегда впереди. Игры в бабки (бабка – суставная кость у крупных домашних животных), в пристенки (игра на монетах). Где в карты, где покурить тайком – везде Алдар в затейниках. Роста не высокого, ни силы, ни умения, хотя задира он еще тот. За ним всегда шли старшие. Кто среагирует на его наглую выходку, тот потом от старших и получает. За такие подлости Алдара невзлюбили.
– Ненашенский Алдар, поселковский, – осуждала продавщица тетя Клава. – Пока в деревне жил, вроде хороший парень был, а как поселок переехал – спутался с хулиганами и совсем испортился. Вы бы лучше не водились с ним, такой вас подведет «под монастырь», – пыталась она отговорить ребят.
Но за всеми недостатками кое-что у Алдара неплохо получалось. Он обладал талантом организовывать толпу. Как-то раз он позвал мальчишек пострелять по мишени. Прихватил с собой дедову «воздушку» и полную коробку свинцовых пулек. Ребятам было интересно, что старший с ними возится. Они собрались впятером, и «большим гуртом», все вместе пошли за огороды. Взяли с собой бумагу – альбомные листы и карандаш. Нарисовали круги как на мишени, цифрами разметили и начали стрелять. Сперва для пробы стрельнули по разу. Потом Алдар предложил на интерес: на мелкие монеты. За каждый промах – три копейки положить. Выигрывает тот, кто оказался метче. Алдар был лучшим, и постепенно забрал всю мелочь у ребят. Дальше стало неинтересно стрелять просто так, тогда он усложнил условия. Алдар предложил «палить» по воробьям, по тем, что сидели рядом на ветках. Двое из пяти мальчишек отказались сразу.
– Не будем мы по птицам стрелять, – сказал Слава, он был постарше остальных.
– Ну, не хотите и не надо. Я вас силком не заставляю. Не нравится, тогда идите отсюда.
Слава с младшим братом собрались и пошли домой. Остались Ваня, Сава и Алдар. Втроем они палили по живым мишеням – по синицам и по воробьям. Птицы маленькие, юркие, трудно в них попасть без должного навыка. Хотя и здесь решение нашлось. Недалеко у опушки леса летали вороны, они-то и привлекли внимание ребят. Пройдя немного в сторону опушки, на расстояние выстрела, Алдар остановился, переломил ружье, вложил туда пульку и вернул приклад на место. Потом прицелился и стрельнул. Раздался глухой щелчок. Снизу было хорошо заметно, как ворон «дернулся», в сторону, и этим уберегся от попадания пули.
– Вы чего тут творите?! Я вам щас уши-то пообрываю! – громко разразился дядя Федор, - бывший участковый, - «молодой пенсионер». Он случайно проходил мимо и увидал ребят с ружьем. – А ну-ка сдать оружие! – сказал он резким командирским голосом.
Пацаны оторопели. Алдар сразу понял, чем дело «пахнет», бросил свою «воздушку», и побежал тикать, да так, что только его и видели. Сава же с Ваней никуда не побежали. Дядя Федор строго расспросил мальчишек, забрал у них ружье и наказал, чтобы передали Алдарову деду вечером зайти к нему.
– Вам ребята я так скажу: не связывайтесь вы с этим парнем, он у нас в поселке в детской комнате милиции состоит за хулиганство. Попадете в неприятность, и вас привлекут, – предостерег их Федор. – В одной деревне живем, - родители знают друг друга. А ружье, оно без разницы, – что огнестрельное, что воздушное, для детей – опасное. Маленькие вы еще, чтобы из ружья стрелять, тем более по воронам. - Я все понятно объясняю?
– Понятно, дядя Федя, – ответил, Сава и понуро опустил голову.
– Если еще раз увижу в компании с Алдаром, сразу родителям сообщу.
От этих слов Ваня даже расплакался.
– А ну-ка не реви, нюни распустил, понимаешь! Мужик ты или кто?!
– Мужик, – ответил Ваня, всхлипывая и утираясь грязными руками.
– Ну, вот и молодец. А теперь давайте быстро по домам, а то родители, наверное, вас уже потеряли.
Пацаны оказались понятливые, им не потребовалось повторять дважды. После того случая они больше не водились с Алдаром. Тем же вечером к бывшему участковому заглянул Алдаров дед. Клавдия, супруга участкового, заварила свежего чаю и угостила деда домашней выпечкой. Они долго беседовали с Федором про молодежь, про нынешнюю да про внука непутевого. Дед, бывший фронтовик, все понял по-военному. Он поблагодарил хозяйку за чай и Федора за его повзрослевшего «оболтуса». Забрал воздушное ружье, оделся и пошел домой. Дома он провел свою «беседу»: жесткую, по-мужски – выпорол ремнем непутевого внука. На следующий же день из поселка приехал отец Алдара и увез его с собой. С тех самых пор Алдара в деревне никто не видел. Разве что раз в год, и то с родителями, у Шамана, на Родовом обряде.
Охоту ради развлечения Милхай никогда не поощрял. А тем более, по лесным воронам.
***
Была зима, стояла теплая и снежная погода. Макушки у деревьев покрылись густыми меховыми шапками. Глубокие сугробы становились серьёзным препятствием для жителей тайги. Мыши-полевки изредка нарушали эту «бесследную идиллию», оставляли петли, узоры замысловатые на пушистой зимней поверхности. Их жизнь мышиная была наполнена своим особым смыслом. Старая сосна осыпалась мелочью на свежий снег. То белка прыгала с ветки на ветку, по дороге к своим заготовленным припасам. Рядом, на другое дерево, дятел прилетел. Он разбивал древесину клювом, искал личинки короедов, выстукивая при этом ритмичную трель.
Пошел снег, плавно закружил, медленно оседая на ветках. Снежинки спускались с самого неба, сбивались в густые хлопья и поглощали любые звуки, которые доносились из лесу. Они падали неумолимо на белую, бережно укрытую землю. Стало совсем тихо. Казалось, будто, все живое вымерло. И птицы в это время не летали, и звери не ходили, а насекомые, до самой весны, заснули анабиозным сном.
Большая птица сидела на ветке и внимательно следила за всем происходящим. Это был черный ворон. Многое он повидал на своем веку. Лес для него был как дом: - здесь он родился и вырос, здесь он прошел первые уроки. Так же как и другие птенцы, он «выпал» однажды из гнезда, и самостоятельно полетел. Здесь, в этих же местах родились его родители. Они однажды встретили друг друга, свили семейное гнездо и вывели маленьких птенцов.
