Георгий Сидоров - Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации. Книга 4. За семью печатями
Загадочный сон кончился, но он врезался в мою память до мелочей. Находясь под впечатлением увиденного, я сел на кровати и прислушался. В избе уже проснулись. Где-то слышался приглушённый разговор. Кто-то тихими шагами прошёл на кухню. Я зажег керосинку и стал быстро одеваться. Хотелось поскорее рассказать о своём сне либо Добрану Глебычу, либо его жене Ярославе. И вообще, было ли это сном? Уж очень яркие картины! А песня старого Баяна? Она до сих пор звучала не только в ушах, но и в каждой моей клетке.
«Может, это и был тот самый легендарный Баян, – пришла в голову смелая мысль. – Хотя нет. Настоящий Баян жил во времена Германариха, короля готов. Это V век, а мне удалось побывать в ХIII-ом. Я был почти одет, когда в комнату вошёл Добран Глебыч.
– Э…э, да ты, я вижу, уже собрался, – посмотрел он на меня.– А как же массаж? Он тебе нужен вместо зарядки. Давай-ка снимай рубаху и на живот. Мне нужны твои плечи и спина. С конечностями вроде бы всё в порядке.
Пришлось повиноваться. Я сбросил верхнюю одежду и, упав на живот, стал рассказывать старейшине свой сон. Услышав, что я увидел, Добран Глебыч на несколько секунд задумался, потом просто сказал:
– В этой жизни ты спал, а твоя душа побывала в совершенно ином времени. То, что тебе показали, не астрал. Это была реальность, потому она так и врезалась в твоё сознание.
– А зачем мне показали прошлое, как ты считаешь?
– Может, ты, сам того не понимая, дал такую установку своему подсознанию? О чём ты думал перед сном?
– О современных ведических песнях. О поэзии, которая рождается в подсознании поэтов, и которую они понять не в состоянии. О том, как со всем этим материалом работает Светлена?
– Ну вот я оказался прав, – разминая мой позвоночник, пробасил помор.
– Не улавливаю связи.
– Не улавливаешь, потому что ничего пока не понял. Судя по видению, ты слышал гимн матери – сырой земле, аналог современного «Малинового звона».
– Что? Какого ещё звона?! – не понял я.
– Обыкновенного, который исполняется Дмитрием Гна- тюком. Ты что, не слышал этой песни-гимна?
– Слышал, но не пойму, что ты мне хочешь сказать?
– Но если ты знаешь эту замечательную ведическую песню современности, то вспомни, о чём она? – размяв мне спину, уселся на стул Добран Глебыч.
– О голосах растений, – начал было я вспоминать.
– О связи души человека нашего русского с нашей русской природой. Помнишь:
Это средь русских равнинВспыхнули гроздья рябин,Это в родимой глушиЧто-то коснулось души…
Я сел на кровать и в недоумении уставился на старейшину.
– Что на меня так смотришь? Тебе об этой же связи пел в твоём путешествии во времени и неизвестный певец. Разве не так?
– Так, – согласился я. – Но потом картины поменялись.
– Так же, как и в песне «Малиновый звон», – невозмутимо продолжил помор. – Как там дальше вспомни:
Этот малиновый звонОт материнских окон,От той высокой звезды,Да от минувшей беды…
Как ты думаешь, о какой звезде говорится в песне?
– Неужели о метрополии, о великих Стожарах?!
– И о катастрофе, которую тебе показали в твоём путешествии. Ты думаешь, что в песне слова о «далёкой звезде и о минувшей беде» просто так, для красоты? Что в словах нет смысла? Стихи её родились в подсознании поэта. Он не понял, что написал, но написал правильно. В своём путешествии ты услышал такой же гимн, такое же признание в любви к своей земле, но наполненное вполне осмысленной информацией. Песня тебе рассказала о стародавнем прошлом людей нашей расы. То же самое написал и современный поэт. Написал, не зная ничего… о прошлом, но не ошибся. Потому что доверился своему подсознанию. Помнишь последний куплет современного гимна?
Пыльный затеплится шлях,Где мы бродили в полях,Где на заре,Как сквозь сон,Слышен малиновый звон…
О чём это? О бесконечной арийской степи. О земле ассов, где сохранился после «великой беды» наш народ.
– Ты рассказал мне невероятное, – признался я. – Без тебя бы я не догадался…
– Догадался бы, но не сразу, а через какое-то время, – поднялся со своего места Добран Глебыч.
– А знаешь ты ещё подобные песни? Такого же ведического смысла? – спросил я его.
– И ты их знаешь не хуже меня.
– Я?
– Да, да, ты!
– Какие же? Посмотрел я на старейшину-князя с недоверием.
– Например, «Зима». Её когда-то пел замечательный певец Эдуард Хиль. Вспоминай:
У леса на опушкеЖила зима в избушке.Она снежки солилаВ берёзовой кадушке…
Это чисто ведическая песня. Почти гимн Зиме-Зимушке. А сколько песен про деда Мороза? А народных сколько? Их уйма, просто ведические песни поют, слушают, но над их смыслом не задумываются.
Когда мы вышли из комнаты, Добран Глебыч обернулся и спросил:
– Ты видел когда-нибудь фильм «Идущие за горизонт»?
– Видел, – кивнул я.
– Тогда давай вспомним, на каком фоне разворачиваются события в фильме.
– Идёт поиск розовой чайки… двумя исследователями…
– Да, да, розовой чайки, единственной птицы, которая осталась верна нашей погибшей в волнах океана прародине,- вздохнул Добран Глебыч. – Только она одна осенью летит не на юг, а на север. Но я не о чайке. А о песне. В фильме звучит песня. Помнишь её слова?
– Нет, – признался я. – Помню только тревожный мотив.
– Так я тебе их напомню, – остановился старейшина. – Слушай:
Велик океан и Земля велика,Надо бы всё пройти.Большая Медведица издалекаЖелает тебе пути.А где-то там скатилась звезда,Как будто слеза с лица.И к детям твоим пришла беда,Большая Медведица.Наляжем, друг, на вёсла свои!Волна пощадит гребца.Большая Медведица, благослови!Большая Медведица!
Ты понял, о чём говорится в песне?
– Понял, только сейчас дошло. О гибели прародины белой расы.
– Докажи! – посмотрел мне в глаза помор.
И я увидел в них дрожащую не то слезу, не то искорку.
– А что тут доказывать? – улыбнулся я ему. – Кто дети Большой медведицы? Это ведь мы, русичи. Медведь всегда был нашим тотемом. Мы – дети звёзд. Кстати, в ведах есть упоминание, что часть белой расы пришла на Землю с одного из Солнц созвездия Большой Медведицы.
– Верно! – обнял меня за плечо старейшина. – Ты прав, пойдём! Нас, наверное, заждались.
Глава 20
Эзотерические центры
После завтрака, несмотря на протест Добрана Глебыча, я отправился помогать ему по хозяйству. Через час, помывшись и переодевшись, я пришёл в «аудиторию». Так мне пришло в голову назвать библиотеку старейшины. Женщины что-то готовили на кухне и, поджидая их, я опять взялся за изучение петрографической веды.
«Интересно, – думал я. – Сколько таких вот рисунчатых писем отправили древние цивилизации в будущее? Их сотни тысяч. Но современная наука такие письмена упорно не замечает. А если и занимается подобием изучения, то крайне однобоко. Все рисунчатые письмена у неё связаны с древней примитивной охотничьей магией или погребениями предков. На самом деле такая письменность, по мнению историков с прогрессивными взглядами, несёт в себе совсем иной смысл. Вопрос: какой? Как говорил незабвенный дядя Ёша, рисунчатое письмо легко читается. Просто надо немного над ним подумать. И найти начало. Потом всё пойдёт по накатанной. Наверное, этот принцип и применили местные дешифровщики».
От размышлений меня оторвала впорхнувшая в библиотеку подобно райской птице Светлена, одетая в домашний сарафан.
– Ты слышал когда-нибудь легенды о чуди? – тут же задала мне она свой вопрос.
– Слышал! -любуясь девушкой, оторвал я взгляд от альбома.
– Тогда ответь мне, – пододвинула Светлена к моему столу скамейку. – Кто автор всех этих мифов о чуди?
– Откуда же мне знать? Спроси что-нибудь полегче.
– А ты не догадываешься? – прищурила она свои глаза- озёра.
– Неужели вы сами?! – удивился я.
– Да, мы. Чтобы запутать тех, кому мешаем.
– Кому вы, живущие на краю земли, можете мешать? Я что-то не понимаю.
– Мы та видимая часть хранителей древнего знания, а точнее, ядро всех трёх высших сословий, которое представляет собой базис движения к возрождению. Что-то вроде искры, из которой когда-нибудь, как сказал поэт, возродится пламя. Чтобы жить в будущем, нам надо было умереть. И мы создали мифы о своей смерти.
– Придумали, что ушли под землю и тому подобное? – отложил в сторону я альбом с письменами.
– Да, именно так! – улыбнулась красавица.
– Ну, хорошо, – посмотрел я на неё. – А кто в Сибири придумал мифы? В Западной о том, что легендарные квели погребли сами себя… В Сибири Восточной, что нгомэндри ушли под землю.
