Семь лучей - Эрнест Вуд
Так что же такое воля, если мысль — это сила, действующая среди вещей? Это сила, которая действует среди мыслей и чувств. Это сосредоточение. Это внимание. Это сила, подразделяющая ум на сознательное и подсознательное. Если бы тот человек в автомобиле знал эту простую истину, он бы очень легко отбросил свой страх телеграфных столбов. Он бы сказал себе: "Перестань думать об этом столбе. Закрепи свой взгляд на дороге и думай о ней. Забудь столб, наполнив ум мыслью о дороге, по которой ты хочешь ехать." Если бы вместо того, чтобы пытаться контролировать свои руки, он попытался бы контролировать мысль, всё было бы в порядке. То же самое можно заметить у многих неопытных водителей ночью, когда навстречу приближается машина с включёнными фарами. Водителю нужно не поддаваться идее, которая рождается от страха, вызыванного этими приближающимися фарами, а отвести свой ум прочь от них, сосредоточив его на темноте дороги, по которой он должен ехать, хотя он и не может видеть её.
Мечтание — не форма воли, а увеличение желания; и в то время как желание обычно направлено на какую-то вещь, которой человек не имеет, мечтание охватывает всё поле деятельности и несёт с собой множество страхов потерять то, что уже есть, или обстоятельств, которые могут расстроить планы по удовлетворению желания. Это не столько отражение воли, сколько отражение любви, но искажённой до потери всякого сходства, поскольку она стала привязана к вещам, тогда как должная её сфера — это сознательная жизнь.
Таким образом, воля есть атма, "я", сознающее себя и проявляющее свою власть над своими отношениями в мире жизни и вещей. Воля — это "я", являющееся собой, и её природу можно распознать как таковую всегда, когда люди стараются направить своё собственное будущее. Она связана с глаголом "быть", а не с глаголом "делать". Когда человек решает, что будет упорно работать в своём бизнесе и заработает много денег, в действительности он бессознательно говорит себе: "я буду богатым". И это действует на его мысль и поддерживает её так, чтобы она служила именно этому настрою, и тогда мысль направляет работу.
Когда человек действует изнутри без полного знания последствий, он действует исходя из того, кто он есть, а не из того, что он думает; таким образом в действии — воля. А поскольку никакой человек, прежде чем действовать, не продумывает полностью всех последствий своего действия, в каждой части человеческих трудов присутствует сколько-то воли. Крайнее проявление этого можно видеть, когда человек старается сделать что-то, совершенно не зная, как это делается. Проявляющий волю к цели проявляет её и к средствам, потому что провозглашает власть внутреннего Я. Он совершает великолепный акт сосредоточения, и эта концентрация в конечном итоге производит результат. Человек, знающий, что он достаточно владеет своим сознанием, чтобы произвести такое сосредоточение, сделает это, тогда как другие не смогут.
Воля в конечном счёте ведёт к истинной сверхсознательной жизни, счастью, ананде. Ананда — вневременное состояние, но сознание движется во времени (хотя не в пространстве), и делая это, производит эволюцию или развёртывание, которое, однако, не есть прогресс. Это сложный вопрос, которым я займусь в XXI главе, но здесь нужно заметить, что эволюция вносит в сознание принцип омрачения и разделяет ум, в то время как воля направляет себя всю в часть себя, чтобы на время осознать эту часть более совершенно. Это подобно тому, как ребёнок в школе отправляется в кабинет музыки и уделяет ей всё своё внимание, на время забывая о самом существовании таких предметов как история и география; и чем полнее он о них забудет, тем лучше будет его музыка. Этот процесс необходим, когда приобретается нечто новое. Он создаёт подсознательный ум, находящиеся в котором воля, мудрость и деятельность не воспринимаются сознательным умом, или, скорее, сознательной частью ума, поскольку двух умов нет.
Чтобы прояснить этот момент, я обращусь к эксперименту, проделанному со мной в одном городе южной Индии одним пожилым джентльменом, который был экспертом по части владения силой ума. Среди многих интересных опытов, показанных им мне, был один с колодой карт. Сначала он написал что-то на листке бумаги, сложил его и дал его мне, чтобы я положил его себе в карман. Затем он попросил меня перетасовать карты и разложить их рубашкой вверх на платформе, на которой я сидел по-восточному. Когда это было сделано, он сказал мне выбрать любую карту, и я позволил своей руке совершенно случайным образом опуститься на одну из них и взял её. "А теперь, — сказал он, — посмотрите на карту и на бумажку, которую я вам дал". Я сделал это, и развернув бумагу, обнаружил на ней название выбранной мною карты. Затем по его просьбе я передал карты двум индийским друзьям, сопровождавшим меня к его жилищу, и он повторил с ними этот опыт ещё два раза, дав каждому из них новый листок бумаги, и не касаясь больше карт.
Затем мне вздумалось попробовать сделать свой собственный маленький опыт, так что я попросил, чтобы он дал мне новую бумажку и попробовал ещё раз, на что он охотно согласился, поскольку был заинтересован не просто в том, чтобы показать свои силы, но хотел мне дать наставления относительно их, насколько это было возможно, но на этот раз я, собираясь взять карту, сосредоточил свой ум на его уме, молчаливо обращаясь к нему: "какую бы карту вы ни выбрали, я не возьму этой карты". Затем я взял одну из карт, развернул листок бумаги и обнаружил, что на этот раз они не совпадают, и тут самый поражённый вид был уже у старого джентльмена, когда я передал ему для проверки бумагу и карту. Очевидно, до этого они никогда не терпел неудачи. Тогда я рассказал ему то, что я сделал, и он ответил, что это вполне объясняет дело и он расскажет мне, как он совершал этот трюк.
"Сперва, — сказал он, — я выбираю определённую карту и записываю её название. Затем я прочно сосредотачиваюсь на ней и передаю её в ваш ум, где при таких
