Искусство Сновидения - Карлос Кастанеда
– Я отказываюсь плясать под твою дудку, – сказала она, ядовито взглянув на меня. – Это я тебе говорю, кто бы ты ни был.
Она взяла одно из одеял, которыми мы были укрыты, и завернулась в него.
– Я собираюсь еще некоторое время полежать здесь, а потом отправиться туда, откуда я приехала, – сказала она, изображая решительность. – А вы с Нагвалем сами играйте в эти свои игры.
– Прекрати болтать чепуху, – сказал я властно. – Мы в ином мире.
Она не обратила никакого внимания на мои слова и повернулась спиной ко мне, как недовольный разбалованный ребенок. Я не хотел тратить свое внимание сновидения на тщетные попытки доказать реальность происходящего и стал изучать окружающее. Помещение было освещено только светом луны за окном, расположенным как раз напротив нас. Мы лежали на высокой кровати в небольшой комнатке. Я заметил, что кровать была довольно примитивной. Врытые в землю четыре толстых столбика, а основа кровати была решеткой из длинных палок, прикрепленных к этим столбикам. Сверху на ней лежал толстый, но довольно твердый матрац. Не было ни постели, ни подушек. Возле стен были свалены в кучи мешки из грубой ткани, заполненные чем-то непонятным. Два мешка у самой кровати, положенные друг на друга, служили подставкой, чтобы взбираться на нее. Рассматривая стены в поисках выключателя, я обнаружил, что наша высокая кровать находилась в углу у стены. Нашим изголовьем служила стена; я находился на внешнем краю кровати, тогда как Кэрол лежала возле другой стены. Когда я сел на краю кровати, то заметил, что она была более чем на три фута поднята над поверхностью земли.
Вдруг Кэрол привстала и произнесла, ужасно шепелявя:
– Это отвратительно! Нагваль не говорил мне, что я отправлюсь в местечко вроде этого.
– И я не знал, что все будет так, – сказал я.
Я хотел сказать что-то еще, чтобы завязать разговор, но мое беспокойство достигло невероятных масштабов.
– А ты заткнись, – перебила она меня резким, полным гнева голосом. – Ты не существуешь. Ты – призрак. Исчезни! Исчезни!
Ее шепелявый голос показался мне забавным, и это отвлекло меня от моего неотступного страха. Я встряхнул ее за плечи. Она вскрикнула, но не столько от боли, сколько от удивления и раздражения.
– Я – не призрак, – сказал я. – Мы путешествуем, объединив нашу энергию.
Кэрол Тиггс славилась среди нас своей способностью быстро привыкать к любой ситуации. Уже через несколько мгновений она уверовала в реальность нашего положения и начала искать в полутьме свою одежду. Я восхищался тем, что она не боится. Она увлеклась поисками, размышляя вслух о том, где бы она могла оставить свою одежду, если бы ложилась в постель в этой комнате.
– Ты видишь где-нибудь стул? – спросила она.
Я туманно различал нагромождение из трех мешков, которое могло бы служить в качестве стола или высокой скамьи. Она спрыгнула с кровати, подошла к нему и обнаружила там нашу одежду, аккуратно сложенную так, как она обычно это делала. Она подала мне мою; одежда была в самом деле моей, но не той, в которой я был в номере Кэрол в гостинице «Реджис».
– Это не моя одежда, – прошепелявила она. – А может быть, и моя. Как странно!
Мы оделись молча. Я хотел сказать ей, что вот-вот взорвусь от беспокойства. Я также хотел высказаться о том, как быстро мы переместились в этот мир, но, когда я начал одеваться, вдруг обнаружил, что мои мысли о нашем путешествии стали очень туманными. Я едва ли мог помнить, где мы находились до того, как проснулись в этой комнате. Было так, будто комната в гостинице приснилась мне. Я делал отчаянные попытки вспомнить, преодолевая туман, который начал окутывать меня. Мне удалось разогнать дымку в памяти, но это истощило всю мою энергию. Мои старания привели к тому, что я стал задыхаться и покрылся испариной.
– Что-то чуть-чуть было не одолело меня, – сказала Кэрол.
Я взглянул на нее. У нее на теле, как и у меня, выступил пот.
– Тебя оно тоже едва не одолело. Что ты об этом думаешь?
– Все зависит от позиции точки сборки, – сказал я с абсолютной уверенностью. Она не возражала.
– Это неорганические существа одерживают над нами верх, – сказала она, дрожа. – Нагваль предупреждал, что это будет ужасно, но я никогда не могла подумать, что будет настолько ужасно.
Я был с ней полностью согласен – мы попали в отвратительную переделку, но я не мог понять, откуда взялся весь ужас нашей ситуации. Ни я, ни Кэрол не были уже новичками; мы участвовали во множестве экспериментов, среди которых были совершенно невыносимые. Но в этой комнате, где мы находились в сновидении, было что-то для меня невероятно страшное.
– Мы в сновидении, правда? – спросила Кэрол.
Я подтвердил это как нечто несомненное, хотя отдал бы все, чтобы здесь оказался дон Хуан и убедил в этом меня самого.
– Почему я так испугалась? – спросила она меня так, будто я мог ей это рационально объяснить.
Прежде чем я смог подумать об этом, она сама ответила на свой вопрос. Она сказала, что в действительности ее испугала невозможность ощущать что-либо еще, кроме доступного органам чувств. Так бывает, когда точка сборки не может переместиться из положения, в котором она находится в этот момент. Она напомнила мне, что дон Хуан говорил нам о власти над нами обыденного мира как результате того, что точка сборки неподвижно пребывает в своей обычной позиции. Именно эта ее неподвижность делает наше восприятие мира настолько самодостаточным и могущественным, что мы не можем выйти за его пределы. Кэрол также напомнила мне еще об одной вещи, о которой ей говорил Нагваль: если мы хотим преодолеть эту всеохватывающую силу, мы должны рассеять туман, то есть сместить точку сборки, намеревая изменить ее местоположение.
На самом деле я никогда не понимал, что имел в виду дон Хуан, произнося эти слова, – до момента, когда был вынужден сдвинуть свою точку сборки в другое положение, чтобы рассеять туман мира, который уже начал было поглощать меня.
Кэрол и я, не говоря друг другу больше ни слова, подошли к окну и выглянули. Мы были в сельской местности. Лунный свет озарял какие-то низкие и темные очертания жилых сооружений. Судя по всему, мы были в подсобном помещении или кладовой большого сельского дома.
