Ошо - Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия
В буддизме существуют две школы — хинаяна и махаяна. Хинаяна принадлежит миру архатов. Хинаяна — это маленькая лодка, настолько маленькая, что может доставить на другой берег лишь кого-то одного. Вы никого не можете взять с собой, иначе потонет не только он, но и вы. Ведь эта лодка так мала…
Махаяна — это большой корабль; таков путь бодхисатв. Бодхисатва приглашает на борт пассажиров: он строит Ноев ковчег и приглашает всех вступить в его сангху, в его коммуну, поскольку корабль скоро отправится в плавание. Он собирает тысячи людей, а затем отправляется к далекому берегу. Бодхисатва — великий мастер.
Второй вопрос
Ошо,
В связи с теми вопросами науки и мистики, которые мы обсуждали сегодня утром, позвольте процитировать слова Д.Г. Лоуренса:
«Легко понять, почему человек убивает существо, которое он любит. Ведь познать живое существо — значит его убить. У человека должно быть достаточно ума и интереса, чтобы многое узнавать о той личности, с которой он вступает в тесный контакт. О ней. О нем. Но стараться узнать живое существо означает высасывать из него жизненную силу. И прежде всего, это относится к любимой женщине. Священный инстинкт подсказывает мужчине, что он должен оставить ее непознанной. Вы лишь смутно ее знаете, ваше знание — в крови. Попытка понять ее умом равнозначна убийству. И ты, женщина, остерегайся того мужчину, который хочет понять, кто ты. А ты, мужчина, остерегайся в тысячу раз больше той женщины, которая хочет узнать тебя или постичь, кто ты есть. Столь ужасно мужское стремление подчинить себе тайну жизни и личности при помощи ума. Приберегите знание для мира материи, действия и силы. Оно не имеет, отношения к бытию».
И еще:
«Любовь не должна быть совершенной. Совершенными в ней должны быть лишь некоторые моменты. В остальном, и это соответствует действительности, она должна походить на пустыню, покрытую колючим кустарником. Совершенные отношения не должны иметь право на существование. Любые взаимоотношения должны иметь свои абсолютные границы, которые существенны для души каждого индивида. Истинно совершенные отношения таковы, что каждый из партнеров оставляет непознанными обширные пространства души другого». Не принадлежит ли это описание перу поэта… или мистика? Ах, Ошо, я вижу, как на твоем лице мелькнула загадочная, озорная улыбка. Ты никогда не разнимаешь любящих объятий с жизнью.
Фридрих Ницше и Д. Г. Лоуренс — я их очень люблю. Оба они обладали способностью стать просветленными мастерами, и оба ими не стали. И все же у них случались проблески — проблески величайших прозрений.
Д. Г. Лоуренс — великий поэт и в какой-то мере также и мистик. Единственное, о чем стоит пожалеть, это о том, что он никогда не интересовался медитацией, никогда не пытался обнаружить сердцевину собственного существа. А ведь он подошел к ней очень близко, настолько близко, что, сам того не зная, позволил ей проникнуть в собственные слова.
Оба его прозрения невероятно близки к истине. Несомненно, познать нечто означает низвести объект познания до уровня мертвого предмета. Внутренняя жизнь любого существа загадочна. Ее нельзя познать так, как это делают физики; ее можно познать лишь так, как это делают поэты. Поэт познает розу так же, как и химик, биолог или физик, но его знание имеет совершенно иную природу.
Если физик попытается узнать, что такое роза, он начнет размышлять об электронах, нейтронах и позитронах. Если о розе попытается узнать химик, тогда она окажется химией, набором химических веществ. Поэт не рассматривает розу в терминах физики или химии; он и смотрит на розу не так, как это делает ученый. Ученый остается равнодушным и отстраненным. Сам он не становится частью эксперимента. Он лишь сторонний наблюдатель, он просто регистрирует происходящее. А поэт становится соучастником.
В мире поэзии познание осуществляется не через отстранение, а через симпатию — или лучше будет использовать слово «эмпатия». Эмпатия — это высшая форма симпатии. При возникновении симпатии вы переживаете чувства другого человека. Если он ощущает боль, тревогу, радость или печаль, вы тоже чувствуете это. Ваше сердце настраивается на его сердце; вот что такое симпатия. Это похоже на симфонию. Но при возникновении эмпатии вы объединяетесь с другим человеком. Здесь речь идет уже не о настройке, а о растворении, слиянии.
Истинный поэт в розе растворяется. Наблюдатель и объект наблюдения становятся одним целым, перестают существовать по отдельности. Нет больше поэта, который стоит отстраненный в отдалении от розы; нет больше розы, существующей от него отдельно. Они слились в глубоком танце. Поэт стал розой, а роза — поэтом. Различий между ними не осталось; они вошли друг в друга, проникли сквозь границы. И в результате произошло совершенно иное познание: такое познание уже нельзя назвать знанием.
Наука — это знание; само слово «наука» означает знание. Но поэзия — это не знание. Конечно, она тоже способна к познанию, но это познание настолько иное, настолько качественно иное, что даже назвать его познанием будет неоправданно. Но другого слова нет.
Санскрит располагает двумя словами: «знание» (gyari) и «познание» (pragyan). Если мы обратимся к английскому языку, то можно сказать, что познание — это сам процесс переживания. Прошу запомнить: процесс переживания, а не его результат. Это слияние на глубоком уровне. Когда поэт приходит в себя, он возвращается с прекрасным бриллиантом.
Верхушки деревьев на полотнах Винсента ван Гога выше звезд. Таких деревьев никто никогда не видывал — их просто не существует в природе, — но он сам объяснял это так: «Таковы мои ощущения. Каждый раз, когда я сливаюсь с деревом воедино, я ощущаю в каждой клетке дерева, как Земля хочет дотянуться до звезд. Я чувствовал это, я переживал это, и не единожды, а каждый раз без исключения. Когда я вижу красивое дерево и сливаюсь с ним воедино, я чувствую, как Земля стремится дотянуться до звезд. Мои картины — об этом мощном порыве, о ее страстном стремлении, о ее жажде».
Ученые, разумеется, не могут об этом ничего знать.
Теннисон как-то сказал: «Если бы я смог понять один-единственный цветок во всей его полноте, тогда бы я понял все сущее», потому что в одном цветке заключена вся вселенная. Вся вселенная объединила свои усилия, чтобы создать цветок. Он существует не как независимая единица, он существует лишь как выраженное стремление всей вселенной.
Поэт сливается со всей вселенной и приходит к цветку уникальным образом. Ему знакома тайная тропа, внутренняя стезя — его подход интуитивен. Ученый же рассматривает все вокруг как объекты.
Следует понять значение слова «объект». В английском языке это слово означает то, что является препятствием. Это стена, возникшая на пути, — ее нужно преодолеть. Поэтому наука и говорит о завоевании мира. Даже такой человек, как Бертран Рассел, написал книгу под названием «Покорение природы».
Поэт никогда не говорит о завоевании. Об этом не может быть и речи, поскольку нет ни завоевателя, ни того, что он хочет завоевать. Все вокруг — единое целое, органическое единство. Но поэта такие озарения посещают лишь изредка.
Д. Г. Лоуренс был поэтом, и он обладал качествами, присущими мистику, но становился мистиком он лишь время от времени, все остальное время он был большим интеллектуалом и искусным спорщиком. Он мог вывести из себя даже самого Бертрана Рассела. А Рассел считался одним из величайших интеллектуалов той эпохи, и его очень раздражала манера Лоуренса вести дискуссии. Лоуренс был мастерским спорщиком, он опирался на логику целиком и полностью, но иногда все-таки выскальзывал за ее пределы, и тогда к нему приходили великие откровения.
Вот одно из них:
«Легко понять, почему человек убивает существо, которое он любит…»
Потому что, когда вы кого-то любите, в вас просыпается некий глубоко заложенный инстинкт, вы хотите познать этого человека. Запомните: знание всегда представляет собой попытку завоевать, овладеть. И поскольку вы хотите завладеть любимым человеком, вы должны познать все его тайны; это единственный способ им завладеть. Если при этом что-то остается неизвестным, то эта неизвестная часть будет вам неподвластна.
Вот почему мужья, жены и любовники постоянно играют друг с другом в сыщиков: все хотят все знать. Они не перестают подстрекать друг друга: «Раскрой свою душу. Что бы ни случилось, расскажи об этом. Выкладывай!» Это действительно уродливо, поскольку, несмотря на то, что вы узнаете человека немного больше, но в то же самое время начнет умирать любовь: ведь любовь может существовать лишь между двумя тайнами — между двумя людьми, которые являются друг для друга загадкой.
