Елена Хотулева - Гравюры на ветру
Благодаря ряду открытий в медицине, мне удавалось поддерживать себя в хорошей форме. И кроме неизменных лекарств на полке, ничто не выдавало во мне тяжело больного человека.
Не знаю, что и в какой момент произошло в мироздании, но на моем пути все реже стали встречаться люди, в зрачках которых я видел ненависть и страх. Теперь я помогал многим не из желания вернуть старые долги, а просто потому что так велела мне совесть. Правда, у меня осталась привычка рассматривать в чужих глазах прошлые жизни — я проделывал это довольно часто, просто теперь на моем пути стали чаще встречаться те, кто не был связан со мной общим прошлым.
Я почти перестал интересоваться женщинами и лишь иногда пересекался с какими-нибудь старинными подругами, которые были не против сходить со мной в ресторан, а после провести ночь. Я не заводил долговременных связей, не искал любви, не стремился создать семью. И больше не надеялся найти идеальную женщину, образ которой являлся мне в видениях много лет назад. Теперь я был уверен, что она никогда не существовала. А вся эта странная история с Анн, казалась мне спустя столько времени каким-то сном, который я по ошибке принял за реальность.
Порой мне было безумно жаль, что я так и не стал отцом для какого-то ребенка, не воспитал его, не реализовал себя в этой возвышенной любви, не сделал счастливой женщину, которой, возможно, пришлось растить его в одиночестве. Но потом эти мысли улетали в какую-то бездну, оставляя после себя горький привкус разочарования. Я медленно двигался к старости.
* 59 *
В окно залетел странный тревожный ветер. Последний раз такое было давным-давно во времена моей молодости, когда я любила Герарда, мечтала о мужчине, на которого буду молиться и отчаянно верила в прошлые жизни. Как это было давно.
Теперь мы жили вдвоем с мамой. Филипп вырос и уехал от нас в другой город. Вопреки заверениям гадалки он не стал жить в мире красок. Он выбрал совсем иной путь. Помню, в те времена я мечтала встретить мужчину, который смог бы стать для него отцом, полюбил бы его как родного. Но увы, все это оказалось лишь пустыми надеждами. Под давлением родных и близких, когда неожиданно в нашу жизнь вернулся его настоящий отец, я повторно вышла замуж. Но и эта связь не стала исключением из череды моих любовных неудач. Человек, которому я по какой-то странной наивности решила довериться, оказался наркоманом и обманщиком, что разумеется, учитывая мой взрывной характер, очень быстро привело к повторному разводу. Правда расстаться нам бы пришлось в любом случае — за несколько лет до своего пятидесятилетия он умер от передозировки.
Однако Филиппу не суждено было воспитываться в женском царстве. По неизвестной никому причине в тринадцать лет он неожиданно для всех устроился работать в монастырь, где старался проводить как можно больше свободного времени. Там он стал неформальным сыном всей братии, и каждый монах воспитывал его по своему усмотрению, стараясь вложить в этот процесс немалую часть души. В итоге он поступил в семинарию и теперь приезжал домой лишь изредка — на каникулы и в редкие праздники.
Конечно, ни я, ни мама, не оставались в стороне от процесса его профессионального становления. И поэтому нас стало менять соприкосновение с христианством, заставляя иными глазами смотреть на мир и по-новому оценивать происходящее вокруг. Мама превратилась в сильно верующего человека. А я, хоть и сопротивлялась новым процессам в моей голове, постепенно стала предавать свою персональную религию, почти перестала верить в прошлые жизни, не ждала появления истинной любви, и в итоге потеряла какую-то важную часть себя.
Зато в профессиональном смысле мне удалось добиться прогресса — я уже не бегала по заданиям, не писала про рестораны, а все чаще управляла сотрудниками, читала и правила тексты, разрабатывала планы публикаций. Так постепенно я дослужилась до места заместителя главного редактора одного известного новостного портала.
В общем-то дела шли не так уж плохо. А вот семейные ценности для меня существовать перестали. Брак я считала чем-то лицемерным, и зло смеялась, когда кто-то рассказывал мне о том, что есть мужчины, не изменяющие своим женам. Возможно такое искажение взглядов случилось со мной из-за Герарда, а может быть сыграло роль обилие ненужных мужчин на моем пути. Мне было на это наплевать. Я была уверена, что моя семейная жизнь не хуже, а может даже лучше, чем у многих других. А отсутствие любовных связей объясняла просто — приближалась старость.
* 60 *
За эти годы в жизни Анн почти ничего не изменилось — все происходило с ней лишь по ту сторону реальности. В этом же мире она по-прежнему жила одна, сильно болела и постоянно искала смысл своей странной судьбы.
Она наконец-то научилась писать магические тексты. Но не такие, которые исполняли желания читателей. Ей удалось открыть формулу создания произведений, сюжет которых трансформировался в реальность. Правда, мало кто читал эти книги, так как для большей части людей они были переполнены зашифрованными посланиями и слишком смелыми сюжетными ходами. Но она не отчаивалась, и выкладывала их для открытого просмотра в самые разные электронные библиотеки и на порталы самиздата.
Именно так она написала роман, в котором изменила не только судьбу своей страны, но и устроила грандиозную переделку всего мира. Она опубликовала эту книгу, не особенно заботясь о результате в силу неверия в свои силы, но уже спустя три года с удивлением стала угадывать в новостях ростки грядущих перемен. Постепенно мир начал преображаться. Вспыхивали войны и революции. Миллионы людей покидали родные места и переселялись на другие континенты. Порой безумие накатывало на целые страны. Теперь уже Анн жалела, что не придумала более гуманный сюжет для своей книги. Но вернуть все обратно было уже невозможно — тексты начинали необратимо действовать в момент, когда первый читатель доходил до финала.
К сожалению, Анн была серьезно больна. И из-за этого ее мозг будто бы утопал в отупляющем тумане. Она была уверена, что не может реализоваться как полноценный писатель, потому что у нее не хватает таланта. И ей даже не приходило в голову, что достаточно лишь описать свою собственную судьбу, сделав себя автором знаменитых на весь мир бестселлеров, как реальность начнет медленно, но четко меняться в нужную сторону. Не догадывалась она и о том, как легко можно было бы решить проблемы с обретением любви, хотя мысль о соединении со своим героем с помощью текстов не давала ей покоя.
Особенно сильно она стала раздумывать над этим, когда на мегаполис опустилась странная теплая весна, которая напомнила ей о временах, когда вышла в свет ее синяя книга. Анн собралась сочинить повесть об обретении веры — фантастику, в которой богов можно было материализовать с помощью специальной компьютерной программы. Она даже написала увесистый кусок этого произведения, в котором хотела сделать своего героя реальным человеком, как вдруг получила от него столь странное указание, что на несколько дней вообще выпала из жизни.
Чтобы хоть как-то успокоиться и доказать себе, что услышанное от него было бредом ее воспаленного рассудка, Анн решила разобраться в куче компьютерных файлов, которых немало накопилось в ее ноутбуке за последние годы. Хотя она обращалась с этими документами довольно аккуратно, ей было трудно избежать путаницы в случае смены компьютера — она пересохраняла папки, порой дублировала их, объединяла под новыми именами. Она все время надеялась на свою память и никак не могла взять в толк, что как раз этого-то дара небес у нее почти не осталось.
Именно поэтому, начав разбирать электронные архивы, она позабыла о начатом фантастическом произведении и полностью увлеклась перечитыванием своих набросков. Она открывала разные папки, пролистывала давние рассказы, и, как ей казалось, помнила каждую строчку во всех сюжетах. Она уже думала, что довела работу до конца, как вдруг ей на глаза попался файл под названием «промежуточная копия». Недоумевая, что же кроется за этим названием, Анн открыла документ. Увиденное вызвало у нее сперва недоумение, а после — шок. Это было то самое незаконченное произведение о ней, ее герое, Елене и Артисе, которое она начала больше десяти лет назад.
— Как это может быть? — прошептала она в тишину комнаты. — Я же точно помню, что лишь собиралась написать этот сюжет, но никогда к нему не подступалась.
Однако факты были безжалостны. Статистика, запрятанная в глубинах файла, гласила, что Анн потратила на эту работу сто семьдесят четыре часа — время, за которое ей удалось написать сорок восемь тысяч слов.
Она внимательно прочитала текст. Ей все еще казалось, что автор не она, а какой-то посторонний человек, сумевший угадать ее мысли. Тогда Анн перечитала его снова. И лишь после третьего раза память начала понемногу возвращаться.
