Бэрд Сполдинг - Жизнь и Учение мастеров Дальнего Востока
сильный, вибрирующий и активный, он немедленно принимает на себя полную ответственность, тот час, формируя новое тело. В этом случае имеет место воскрешение; и посредством этого воскрешения человек мгновенно становится совершенным. Не все могут выслушать или принять это откровение. «Имеющий уши да услышит» [Марк 4, 9]. Тот, чье восприятие развито в достаточной мере, способен понять.
Так что большая часть человечества развивает науку, при помощи которой они вновь открывают для себя, что Бог всегда жил в человеке и с человечеством; и хотя они в течение некоторого времени не знали Бога, они всего лишь утратили зрение Богочеловека.
Я посвящаю эту книгу, так же как и те книги, которые уже изданы, тем, о ком я ее написал. К ногам этих близких и дорогих мне людей я приношу мое глубочайшее уважение и благодарность.
Мы расстались с сомнениями; мы покидали наших друзей с величайшим сожалением, любя каждого из них, чувствуя, что мы приобрели более правильное и глубокое отношение к науке Любви и Истинной Жизни.
Б. Т. Сполдинг
Глава 1
После того как все присутствовавшие разошлись, мои товарищи и я остались, не желая сразу расставаться с местом, где мы были свидетелями такого преображения. Трудно подобрать слова, чтобы описать наши чувства и тот потрясающий подъем, который мы испытали в течение последних часов.
Слова «ВСЕ В ОДНОМ, ОДНО ВО ВСЕМ» сияли перед нами все так же ярко, как и тогда, когда они впервые появились. Мы не разговаривали, так как не могли вымолвить ни слова.
И хотя до рассвета мы оставались все в том же положении, наша неподвижность никоим образом нас не беспокоила. Казалось, наши тела излучали сияющий свет, и, куда бы мы ни двинулись, для нас уже не имели смысла ограничивающие пространство стены, хотя перед началом своего опыта мы находились в комнате, высеченной в цельной скале. Казалось, у нас под ногами не было никакого пола; мы могли свободно двигаться в любом направлении.
Слова неспособны передать наши чувства и ощущения. Мы могли ходить даже за пределами комнаты и отвесной скалы, не испытывая при этом никаких неудобств. Наша одежда и все вокруг нас, казалось, излучало чистый белый свет. Даже после того, как взошло солнце, этот свет казался ярче солнечного. Мы ощущали, что находимся в громадной сфере света и можем смотреть сквозь ее прозрачные лучи и видеть солнце — как оно появляется вдалеке, окутанное легкой дымкой. Оно действительно выглядело холодными неприветливым по сравнению с местом, где мы стояли. И хотя термометр показывал семь градусов ниже нуля, и местность вокруг была покрыта снегом, который сверкал в лучах восхода, в комнате, где мы находились, царило ощущение тепла, мира и красоты, которое было куда сильнее, чем это возможно описать. Это был один из тех случаев, когда мысли невозможно выразить словами.
Мы оставались здесь еще три дня и три ночи, и у нас не возникло даже мысли об отдыхе для восстановления сил. Когда мы вспоминаем о тех днях, то не находим даже следа ощущения усталости; казалось, она улетучивалась, не успев возникнуть. Но, несмотря ни на что, мы полностью осознавали присутствие друг друга и то, как течет время.
Не было ни рассветов, ни закатов, лишь непрерывный великолепный день; это был не смутный сон, но действительная реальность каждого момента. И какая перспектива будущего открылась перед нами! Горизонт, казалось, отодвинулся в бесконечность; или, как это выразил наш Руководитель, он растворился в безграничном и вечном море волнующейся и пульсирующей жизни. А великое чудо происходящего заключалось в том, что оно предназначалось не только для одних нас, но для всего человечества.
На четвертый день наш Руководитель предложил спуститься вниз, в комнату, где хранятся записи, чтобы снова взяться за работу, связанную с их переводом. Прежде чем мы успели сделать движение в направлении этой комнаты, мы обнаружили, что все вместе уже стоим в ней.
Я совершенно не в состоянии описать читателю наше изумление и радость. Мы переместились на два этажа и преодолели два пролета лестницы без малейшего физического усилия с нашей стороны и без малейшего знания о том, как нам это удалось. Но, несмотря ни на что, мы находились в комнате среди записей, в той комнате, где мы вели свою работу. Она вся сияла ярким светом, там было тепло и приятно, и мы могли передвигаться, куда бы нам ни вздумалось, без малейшего усилия.
Когда мы взяли одну из табличек и установили ее на удобное место, для того чтобы приступить к изучению, ее контекст и смысл мгновенно стали ясны нам. Когда же мы начали записывать перевод, внезапно страница рукописи оказалась полностью заполнена текстом, написанным нами же. Все, что нам оставалось делать, это размещать страницы по порядку в форме рукописи.
Таким образом, мы завершали перевод рукопись за рукописью. К двум часам пополудни мы закончили и проверили двенадцать рукописей, каждая из которых состояла более чем из четырех сотен страниц, и в результате этого приятного занятия мы по-прежнему не испытывали ни малейшей усталости.
Мы были настолько увлечены, что совершенно не осознавали присутствия в комнате других, пока наш Руководитель не шагнул вперед с приветствием. Мы все подняли головы и увидели Иисуса, Эмиля, нашу хозяйку и Чандера Сэна — человека записей, которого вначале мы называли стариком, хранителем записей, но которого теперь мы знали как «молодого человека». С ними был также Баггет Иранд и незнакомец, которого нам представили как Рам Чан Ра. Позже мы узнали, что его обычное имя было Буд Ра.
Стол был освобожден и приготовлен к трапезе. Мы расселись, и после нескольких мгновений тишины Иисус сказал:
«Всемогущий и Всеобъемлющий Принцип Отца, сияющий вечно и победоносно изнутри нас, озаряющий весь мир и являющийся светом, любовью и красотой, которые мы ощущаем в этот день и которые мы переживаем всегда, если только этого пожелаем; мы преклоняемся перед этим алтарем, на котором горит неугасимое пламя совершенной любви, гармонии, истинной мудрости, бесконечной преданности и истинного смирения. Этот священный огонь сияет ровно, не затмеваясь, из глубины душ тех, кто сейчас собрался здесь, у алтаря истинного отцовства, сыновьей любви и братской преданности. Этот божественный свет исходит от этих близких и дорогих братьев и достигает наиболее удаленных уголков во всем мире, так что все могут видеть его великое сияние и могут испытать его неистощимую и бесконечную любовь. Лучи этого всеобъемлющего света, красоты и чистоты струятся из чувствительных душ и сердец тех, кто собрался у этого, вашего алтаря. Сейчас мы ощущаем эти всепоглощающие и всеобъемлющие лучи любви, мы посылаем их, и они преобразуются, смешиваются и приводят в гармонию все человечество.
Христос Божий, истинный и чистый, стоит перед лицом всех и каждого — тот, кого мы славим и с кем пребываем лицом к лицу, равный и единый с Богом.
И вновь славим мы Бога, нашего Отца, пребывающего с нами и в душах наших».
После того как Иисус закончил говорить, все мы поднялись, решив возвратиться в комнату, где происходил наш предыдущий опыт. Как только мы направились к двери, то сразу же поняли, что уже находимся в нужном нам месте.
На этот раз мы осознавали движение, но никак не могли понять причину такого перемещения. Как только мы выразили желание, мы на самом деле оказались в верхней комнате. И хотя на все вокруг уже легли вечерние тени, наш путь был ярко освещен, и мы увидели, что все вокруг окутано красотой и лучезарностью точно так же, как когда мы покинули эту комнату.
Читатель вспомнит также, что это была та самая комната, в которой Чандер Сэн возвратился к нам после того, как его вернули из состояния, которое казалось нам смертью.
Для нас эта комната была святыней, и, казалось, находясь в ней, мы всемогущи, для нас это освященное место, где нам самим удалось совершить шаг вперед и постичь нечто большее, чем мы, как обычные смертные, знали прежде.
С этого момента и до 15 апреля, дня нашего отбытия, ни один день или ночь не прошли без того, чтобы мы все не собрались вместе хотя бы на один час. В течение этого времени комната никогда снова не производила впечатление цельной скалы. Она выглядела так, как будто мы всегда могли смотреть сквозь стены в бесконечное пространство. Именно в этой комнате мы утратили рамки, ограничивающие сознание. Именно там перед нами раскрылась великая перспектива будущего. Все мы расселись вокруг стола, и Иисус подвел итог беседе.
«Чтобы можно было двигаться вперед и совершенствоваться, нужна чистая мотивирующая мысль, сфокусированная на центральной поглощающей точке или идеале, и вы, так же как и все человечество, можете стать этим мотивирующим центром. Нет никакой возможности для прогресса, прежде чем человек не выразит свой идеал.
