Бхагаван Раджниш - Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 3
Любовь имеет свою собственную боль. Но блаженны те, кто достигает этой боли, вызванной любовью. Постепенно сердечная боль становится все больше и больше. Она становится интенсивнее и интенсивнее. Помогите ей, чтобы она могла стать пламенем. Вы горите, но это горение прекрасно, потому что этот огонь сожжет только ваше эго, но не вас. Вы выйдете из него очищенным, как чистое золото.
Мое сердце болит. Небольшая трещинка в нем ощущает способность раскрыться перед Вами. Запомните и это: любовь никогда не бывает удовлетворена собою, ей всегда чего-то не хватает. Это признак любви, она никогда не чувствует, что ее достаточно. Вы никогда не почувствуете, что любви достаточно, вы никогда не сможете почувствовать, что любви больше чем достаточно. Это сама природа любви — она всегда чувствует, что возможно нечто большее. «Я могу дать больше. Я могу течь больше». Любовь — это бесконечное явление. Поэтому, как бы вы ни были раскрыты, всегда возможно нечто большее. Это путешествие, которое начинается, но никогда не кончается. Любовное путешествие начинается, но никогда не кончается. Это подобно вечности.
Мне хотелось бы растаять и растечься вокруг Вас подобно талой воде, но я не знаю как. Никто не знает этого, никто никогда не знал этого, никто никогда не узнает этого, потому что это не является частью знаний. Но вы уже на правильном пути, так что продолжайте двигаться в том же направлении. Позвольте этой боли расти. Наслаждайтесь этой болью. Восхищайтесь ею, помогайте ей. Не боритесь с нею. Сдайтесь ей. Не стойте в стороне, не становитесь наблюдателем, не отделяйте себя от нее. Будьте пьяны ею, будьте вовлечены в нее, будьте поглощены ею, — чтобы осталась только боль сердца, а вас бы не было здесь. Остается только сердечная боль, вы исчезаете. Тогда это становится величайшим экстазом. Это родовые муки; да, это родовая боль. Через это человек рождается заново.
Каким-то образом мое сердце знает, что ему хочется полностью раскрыться перед Вами. Да, сердце знает, потому что сердце имеет свои собственные пути познания. Эти пути отличны от путей познания ума. Оно знает, как быть полностью открытым. Это знание не является чем-то выученным. Это знание рождается внутри; это знание носится в сердце, как некая готовая схема. В тот день, когда вы выходите из первоисточника — называйте это Божьим домом, — в тот день, когда вы выходите из первоисточника, эта схема вкладывается в ваше сердце и запечатывается там.
Поэтому, как это ни странно, вы всегда знаете, как чувствовать себя полностью раскрытым, как быть полностью цветущим, как быть всецело в любви и молитве. И все же вы не знаете, потому что ум ничего не знает об этом. И все-таки вы знаете, потому что сердце несет в себе нечто такое, что должно только расцвести. Это подобно семени, которое несет в себе схему всего дерева. Я говорю, всего дерева. Там есть схема самого маленького листочка. На дереве будет миллион листьев, и для каждого из них в семени скрыто соответствующее описание. Семя очень мало, но оно несет в себе весь план, оно несет в себе все будущее дерево.
Сердце является семенем Бога. Оно несет в себе весь план его. Оно несет в себе ваше предназначение, вашу судьбу, и ваша судьба является чрезвычайно величественной. Семя может быть очень маленьким, оно может быть горчичным семенем. Величина семени не имеет значения — не обманывайтесь его малостью. Оно может быть просто атомарным. Оно может быть даже невидимым глазом, оно может быть невидимым даже через увеличительное стекло, оно может быть очень крошечным. Оно очень мало, оно атомарно.
Никто не знает, что есть атом, никто его еще не видел. Известны только различные эффекты — его взаимодействие с чем-то другим. Никто никогда не видел сердца — я не говорю о физическом сердце. Никто не видел сердца, сердца Иисуса, о котором говорят, сердца Миры, о котором поют, сердца Чайтаньи, о котором танцуют. Никто еще не видел этого сердца, никто никогда и не увидит его, потому что оно очень, очень мало; оно невидимо. Но оно несет в себе Бога. Оно несет его, как каждое семя несет в себе дерево.
Вы только посмотрите на маленькое семя — вы можете себе представить, каким оно может стать? Из него может родиться дерево, огромное баньяновое дерево, а потом и миллионы семян произойдут от одного этого семени. Ученые утверждают, что одно семя может заполнить зеленью всю землю. Одно-единственное семечко может заполнить зеленью всю вселенную, потому что в нем нет конечности — оно бесконечно.
Каждое отдельное сердце может заполнить всю вселенную. Вы никогда не сможете узнать, что это такое, если будете пытаться понять умом. Но если вы расслабитесь и успокоитесь в своем сердце, то вам станут, известны весьма странные пути. Это пути мистиков, а не интеллектуалов; это пути поэтов, а не философов. Вы познаете это поэтическим путем; вы познаете это, и оно никогда не станет знанием. Оно останется познанным, найденным, и это прекрасно, ибо всегда, когда что-то становится знанием, оно становится мертвым. Всякий раз, когда вы узнали что-то — все, кончено, оно вас больше не интересует.
Любовь невозможно узнать таким образом. Она всегда остается непознанной. Она все время очаровывает, она все время влечет, она все время зовет вас все дальше и дальше. Каким-то образом вы одолели одну вершину — вас ждет следующая. Вы достигли другой вершины; открыто еще больше дверей, еще больше вершин ожидают вас. Это бесконечное путешествие. Человек знает, и, все же, он никогда не знает.
Мое сердце знает, что ему хочется полностью раскрыться перед Вами, и поскольку оно не делает этого, оно болит. Зная, что я не могу сделать этого, я дрожу и становлюсь склонной к насилию. Я понимаю. И вы хорошо понимаете свое сердце. Так это и случается: вы знаете, что ничего не может быть сделано, вы знаете, что делание будет только помехой; и все же вы все время думаете, вам все время кажется, что что-то здесь есть, что что-то может быть сделано — может быть, возможно. И все же вы знаете, что ничего не может быть сделано, потому что это не вопрос делания. И все же сердце продолжает чувствовать, что, возможно, есть какой-то способ.
Человек находится как в тумане. Но именно так человек растет. Ничего нельзя сделать, и я знаю, что ничего нельзя сделать и с мыслями о том, что что-то может быть сделано. С этим тоже ничего нельзя поделать. Так что примите и это; это тоже часть вашей сердечной боли. Принимайте все — в этом тотальном приятии заключена трансформация. Расслабьтесь. Не сражайтесь. Но помните, это очень тонкое дело. Потому что, когда я говорю вам расслабиться, выдумаете, что теперь вы не должны думать; теперь вы не должны ничего делать; теперь вы не должны допустить даже мысли о том, чтобы что-то делать. Тогда вы неправильно понимаете меня.
Когда я говорю расслабиться, я имею в виду расслабиться; все, что происходит, — пусть происходит. Я не говорю... Потому что, если вы начнете думать, что всеприятие означает, что вы не должны думать о том, что должно быть сделано, то вы начнете сражаться с мыслями, которые приходят к вам снова и снова. Что делать? Вы начнете сражаться с ними. Всеприятие означает просто отсутствие какой-либо борьбы.
Теперь это становится еще более тонким. Что делать, если борьба все-таки возникает? Примите ее, пусть будет борьба. Это очень тонкая вещь: на каком бы уровне вы ни начали сражение, прекратите его. Вы понимаете меня? Когда я говорю: «Отбросьте сражение», не начинайте отбрасывать его, потому что тогда вы не отбрасываете его, а начинаете новое сражение против сражения.
Это имеет огромное значение. Позвольте мне повторить. Я говорю вам не сражаться, но сражение возникает. Что вам делать? Пусть оно будет. Я сказал вам не сражаться, а сражение возникло. Что вы должны делать? Пусть оно будет. Вот что я имею в виду, когда говорю вам не сражаться — на каком бы уровне ни возникала борьба, если вы вовлекаетесь в нее, вовлекаетесь в этот процесс — не делайте этого. Расслабьтесь. Что бы ни случалось, пусть оно случается. Принимайте все безусловно, и постепенно вы осознаете, что это единственный способ быть, это единственный способ быть блаженным, это единственный способ быть благословенным. Когда вы расслаблены, достигается совершенно другая полнота.
...и поскольку оно не делает этого, оно болит. Зная, что я не могу сделать этого, я дрожу и становлюсь склонной к насилию. Пусть так и будет. Знать, что вы не можете... и все же это продолжается: примите это.
Я люблю Вас немного, и это так прекрасно. Любовь прекрасна, даже маленькое окошко в небо любви прекрасно. Конечно, из окна может быть видна только малая часть неба, но все же это часть неба. Рано или поздно вы должны будете выйти из дома; то, что прекрасно, завлечет вас. Постепенно вы должны будете все ближе и ближе подходить к тому, что вы любите, к тому, что прекрасно. И внезапно вы броситесь к нему; вы забудете все о доме, о том тесном помещении, в котором вы пребывали много жизней подряд. Внезапно, в глубоком экстазе, вы выскочите из дома под открытое небо.
