Бхагаван Раджниш - Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 4

Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)

Приходи, следуй за Мною

Беседы по притчам Иисуса

Том 4

Bhagwan Shree Rajneesh

Come, follow me

Talks on the sayings of Jesus

Volume 4

Rajneesh Foundation 1976

Введение

Я вспоминаю, что, несмотря на строгое католическое воспитание и восемь лет учебы в приходской школе, я все время находилась под впечатлением, что все эти взрослые являются бандой глупых, поверхностных дураков. У меня всегда было ощущение, что Библия и, особенно, слова Иисуса были поэтическими метафорами некоторого существенного проживания, которое невозможно было описать только словами. В глубине сердца я не верила их поверхностным объяснениям, произносимым со скучными, серьезными лицами сквозь сжатые губы. Религия, Иисус и духовность казались мне очень, очень печальными вещами, в которые люди углублялись только в том случае, если неудачей заканчивалось их путешествие по мирской жизни или если они боялись секса. Я думаю о тех людях, которые несли все это детям, и все еще ощущаю слепоту и темноту вокруг и внутри себя.

Но, к счастью, моя жизнь дома была жизнью типичной христианской семьи. В церкви это было «Господи помилуй», а дома была очень колоритная кубинская мама, много музыки и католицизм, который был больше похож на какой-то «фокус-покус». Наблюдение за «одержимыми» в спиритических сеансах было много более увлекательным делом, чем стояние на коленях в церкви, которая пропахла чьими-то попытками удалить запах из людей. Это было некоторое негласное соглашение между нами: удобно было играть в некоторую игру, но все мы знали, что это не является чем-то реальным.

Но конечным итогом было то, что я полностью отвратилась от религии.

Затем, однажды, я взглянула на себя и мне показалось, что кульминацией всей моей жизни было ощущение ее бессмысленности. Я поняла, что подошла к тому состоянию, когда другие делают выбор между религией и наркотиками, и решила не жить больше в этой лжи. Что мне было делать?

Приблизительно в это же время, которое я называю для себя духовным спазмом, я натолкнулась в Лондоне на книги человека по имени Раджниш. Я упивалась ими как голодная собака костью. Они вызывали во мне смех, слезы, радость, печаль. Внутри меня тоненький голосок говорил: «Да, это тот самый человек». На поверхности я была осторожной и циничной, но внутри я радовалась: «Он обращается непосредственно к моему сердцу!»

И пребывание с Бхагаваном является пищей, превышающей всякие слова, чем-то большим, чем я в состоянии усвоить. Этому нет никакого объяснения, я ничего не сделала, чтобы заслужить это, и все же это случилось! Все, что я могу сказать, это: «О, Иисус!»

И Иисус, о котором говорит Бхагаван, - это именно тот Иисус, который всегда жил в моем сердце. В событиях от «Тайной вечери» до воскресения Бхагаван раскрыл перед нами нового Иисуса: Иисуса - сына человеческого и Иисуса - сына Божьего; Иисуса - учителя и Иисуса - ученика; Иисуса - поэта и Иисуса - просветленного; Иисуса, который кричит в страдании на кресте, и Иисуса, отдающегося своему Отцу. Этот Иисус близок нам, поскольку он кровоточит так же, как и мы, и все же он выше своего тела, выше мирских событий. Все время создается впечатление о его внутреннем смехе, радости, независимости. Я легко могу представить себе Иисуса, поднимающего тост за Иуду и благодарящего его за сотрудничество в этой игре.

Не удивительно, что Иисуса так не понимали. Он является поэзией существования. В нем сочетаются поэзия и игра. В нем противоположности танцуют, играют и, наконец, объединяются. Благодаря Бхагавану я очень медленно стала хоть что-то понимать в этом: что ближе всего человек может подойти к описываемому религиозному переживанию, используя язык поэзии, метафор, притч. Это очень тонкое явление, очень легко ошибиться, нужно продвигаться очень медленно и с высочайшей чувствительностью. Мне кажется, что христианство прошлось по Иисусу в грубых солдатских ботинках, разрушив все, что он оставил после себя.

Но все это время рядом - Бхагаван. Он не интерпретирует события, как все остальные. Его видение является кристальным видением человека, живущего вне этого мира. Он и с Христом, и с нами - Бхагаван Иисус, Бхагаван Шри Раджниш - одна и та же преобразующая сила.

Я вспоминаю, как несколько месяцев назад, когда умер мой отец, я смотрела на гнев, на страдание, на сущее страдание, застывшее на его лице. На его лице лежала печать его прошлого, его надежд, его неудовлетворения. Его распятие на кресте было болезненным, потому что за всю свою жизнь он не научился искусству умирания. То же самое относится и к нам, если только между «там» и «тогда» мы не научимся чему-то новому.

И Христос снова с нами. Прямо здесь, в Пуне, в Индии, имеется возможность трансформировать нас. Вместо того чтобы рассуждать о том, что бы мы делали во времена Иисуса, мы можем делать это непосредственно сейчас, потому что Христос снова некоторое время находится с нами. Я думаю, что у нас нет времени откладывать все это снова.

Бхагаван сказал: «Я не хочу, чтобы вы стали христианами; это чепуха. Я хочу, чтобы вы стали Христами».

Они здесь - тот же самый поэт, та же самая поэма, та же самая поэзия.

Ма Йога Судха

Беседа 1. Сие творите в Мое воспоминание

21 декабря 1975г., Пуна

Евангелие от Иоанна, глава 13

1. Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их.

Евангелие от Матфея, глава 26

17. В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху?

18. Он сказал: пойдите в город к такому-то и скажите ему: Учитель говорит: время Мое близко; у тебя совершу пасху с учениками Моими.

Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху.

Евангелие от Луки, глава 22

14. И когда настал час, Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним.

15. И сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания;

16. Ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божьем.

17. И, взяв чашу и благодарив, сказал: примите ее и разделите между собою;

18. Ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие.

19. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание.

20. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается.

Великий немецкий философ Артур Шопенгауэр был при смерти, страдая от многочисленных болезней. Однажды вечером, непосредственно перед смертью, он воскликнул: «О, Боже, мой Боже!»

Врач, посещавший его, был очень удивлен этим, потому что в философии Шопенгауэра не было места для Бога. Поэтому он спросил: «Сэр, в вашей философии нашлось место для Бога?»

Шопенгауэр открыл глаза и сказал: «Когда страдаешь, философия без Бога оказывается неполной».

Это слово «неполной» является весьма многозначительным. Давайте поразмышляем над ним немного. Даже на своем смертном одре Шопенгауэр остается философом. Философ все время думает о Боге, во всяком случае, как о гипотезе: полной или неполной является философия? Но Бог остается в ней хотя бы в виде гипотезы. Бог в ней не является реальностью. Это понятие, по-видимому, необходимо потому, что без него трудно объяснить многие вещи, но гипотеза есть гипотеза, и она может быть отброшена в любой момент. В любой момент, когда мы будем готовы объяснить жизнь без гипотезы Бога, мы готовы делать это без подобной гипотезы.

Бог - это не жизнь. Это, скорее, гипотеза, предназначенная для объяснения таинства жизни. Гипотеза необходима из-за невежества. По мере того, как человек будет становиться все более и более знающим, темнота невежества будет все больше и больше выталкиваться. Бог будет отброшен. Бог будет низвергнут со своего престола, потому что тогда в нем не будет необходимости.

Шопенгауэр сказал: «Когда страдаешь, философия без Бога оказывается неполной». В страдании человек ощущает свою беспомощность: страх, смерть, боль, и нет никакого объяснения этому. Страдания так много, оно необъяснимо. Тогда человек кричит в страхе, в гневе, в волнении: «Ах, Боже, мой Боже!» Но этот Бог является фальшивым, подделкой. Он необходим, быть может, из-за бренности человека, из-за его ограниченности; он необходим, быть может, из-за слабости человека, из-за его беспомощности, но он не является реальностью. Это не означает, что вы осознали его истинность. Максимальное, на что вы можете рассчитывать, это на то, что он необходим. Без концепции Бога вы чувствуете себя в одиночестве, вы в темноте. Он - это выдумка, фантазия. Она помогает, она утешает, она дает некоторый комфорт, в случае необходимости в нем. Это то, что Маркс называет «опиумом». При страдании нужен опиум - нужно нечто, при помощи чего вы сможете забыть о страдании, - но это не истинный Бог. Бог философов не является истинным Богом.