Алла Михайлова - Юрий Лонго: «Вся жизнь как под общим наркозом»

Осень. Дача.

Только что вернулся с юга. Был в Джубге на машине. За 10 дней ни строчки. Пишется тогда, когда спокойно на душе. Заезжал на один день в свой любимый Краснодар. И тоже ни строчки. Не пишется на родине.

Ловил рыбу в Незамаевской на реке «Ее» со своим настоящим другом детства Мишкой Шоминым

(Шпок).

Мишка — это был его сосед через дорогу, они с Юриком дружили, вместе шалаши строили и в войнушку играли. Мишка этот тоже в моём классе учился. Он здесь, в станице, так и живёт, там, где был дедушкин старый домик Работал сварщиком, но сварщики рано на пенсию уходят, и сейчас он работает сторожем. Женился, выпивает, конечно. И он пьёт, и жена его тоже пьёт.

Июнь 2004 года.

В деревне чистый, свежий воздух. Зелень, питание натуральное, а люди спиваются от скуки.

Выпивание спиртных напитков строго пропорционально длительности времени, т. е. частота употребления их. Удовольствие зависит от промежутка между питием. Если редко пить, то можно отвыкнуть (и слава Богу). Если часто, то удовольствие ноль.

Трезвые люди, в буквальном смысле не пьяные, воспринимают мир объёмнее, многограннее в конечном итоге. Нежели залить глаза водкой и войти в «коридор» сомнительного кайфа. И вперёд, пьяный базар!

Единственный приемлемый кайф — это кайф в искусстве.

После восьмого класса Юра уехал в Краснодар, окончил там техникум, курсы художников-оформителей, курсы игры на инструментах духового оркестра и стал работать оформителем сначала в клубе, а потом на телестудии, играл в духовом оркестре в клубе. Когда приезжал к нам погостить, все ребята и девушки в станице ему завидовали, потому что он всегда был со вкусом одет и с модной стрижкой. У него в станице по-прежнему оставалось много друзей, товарищей, с которыми у него были взаимная любовь и уважение, любил одну девочку.

Открыть завесу воспоминаний.

Учитель физики в 5 классе в очках, маленький, с авторучкой, вот с таким почерком.

Нина, класс 5-в. Лето, возле памятника Ленина в Незамаевской.

Неудавшееся свидание. Первая неуклюжая страсть. Тяга к старшеклассницам.

Валя. Велосипеды. Новоивановская.

А потом, вдали от дома, видимо, он замкнулся. Мы долгое время совсем не общались, он даже писем не писал. Как он уехал из дома, у него совсем изменился характер. У нас в семье всегда было принято всех родных и друзей поздравлять с праздниками, с днём рождения. А когда он уехал, с его стороны это всё сразу прекратилось. Я его регулярно поздравляла с днём рождения, он очень радовался и телеграммам, и открыткам, при встрече говорил: «Валя, я так люблю твои письма читать!» Я же ему всегда подробно писала обо всех его друзьях, знакомых, кто, где, чем занимается. Но сам он с тех пор никогда, ни разу не поздравил меня ни с днём рождения, ни с праздником. Правда, в последние годы тоже стал писать очень коротенькие письма, так быстренько-быстренько, как придётся. Даже удивительно.

Апрель 2004 года.

Всё хочется побыть одному. Накануне 1 мая. Где-то Валя готовится к празднику, как раньше. Какая долгая жизнь. Дядя Миша, бабушка в Ивановской, тётя Клава, Коля, Гриша.

О себе он тоже никогда не рассказывал. Например, о том, что он — известный в стране человек, я узнала совсем не сразу и не от него. Прочитала то ли в газете, то ли в журнале.

Ясно, что с возрастом появляется ностальгия по прошлому, по детским годам, и хочется встречаться. Последние годы Юра обязательно каждое лето на несколько дней приезжал в станицу. Стал всем интересоваться. Мы с ним два раза ездили в станицу Новоивановская, туда, где жили наши бабушка и дедушка, искали их дом. Дома нет, фотографировались только у того места, где раньше домик стоял. И вот какая черта характера у него появилась, так это покомандовать. Но раз уж он — гость, так я выполняла все его команды и указания: «Валя, давай, свари-ка борщ!» Я ещё не успела кастрюлю принести, а он: «Валь, не надо борщ, мы на рыбалку сейчас поедем». У него каждые пять минут менялись и настроение, и мнения, и рассуждения.

А однажды приехал и говорит: «Три дня побуду». А как раз автобус шёл в Ростов — мой старший сын Саша в Ростове живёт — и я ему передала записочку — «Саша, приезжай с этим автобусом обратно повидаться с Юрой». Так Саша уже через час должен был приехать, а Юра уехал и не стал его ждать: «Нет, нет, я не могу». И трёх дней не погостил. Саша так расстроился, обиделся. У него почему-то очень сильно стало меняться настроение. И если он что-то сказал, решил, то всё, его уже невозможно было переубедить. В детстве он, конечно, таким не был.

Август 1997 года.

У меня большой минус тот, что я иногда бываю упёртым. Решил так, а не иначе, а другой путь лежит рядом, он проще и лучше, а я его не вижу.

Приезжал к нам всегда с пустыми руками. Пачку чая привозил или кофе. Саша ему всегда из Ростова в Москву привозил дорогую рыбу, а Юрик — никогда и ничего. Но я к этому спокойно относилась, хотя, конечно, это было удивительно. Мы с мужем в своё время, когда он уехал из дома, не смогли ему помочь, сами жили небогато. Оба заочно учились в институтах, ездили на сессии каждое лето и каждую зиму, а на это же деньги нужны. Жили на свою мизерную учительскую зарплату, а получали тогда семьдесят рублей на двоих, сами от зарплаты до зарплаты перебивались. Выходили из положения, потому что тогда хлеб дешёвый был, мёд и масло. И дитя маленькое родилось у нас, поэтому я ему, конечно, не могла ничем помочь. И поэтому я, например, и не обижалась. Думала, что, наверное, он считает, что раз мы ему не помогали, то, значит, и он теперь так. Мама первое время ещё как-то пыталась ему помогать, но, Господи, что она могла?!

Юрик всего сам достиг, добился в жизни без связей, без денег. Приехал в Москву с двумя парами носков и двумя трусами, спал на газете на вокзале. Юра настырный был и всего, конечно, добился сам.

Он и от нас ничего не хотел брать, я ему предлагала много своих домашних заготовок, но он отказывался, всё время говорил: «Валя, ну, что я, купить, что ли, это не могу? Я это всё могу купить. Зачем я буду перегружать машину?» И сам ничего не привозил и от нас не брал.

Как говорится в пословице: «Бедному щи жидкие, а богатому жемчуг мелкий», сытый голодного не разумеет. В свой последний приезд к нам в августе 2005 года он мне говорит: «Валя, почему вы не купите машину? Купите машину, а я вам потом дам денег». Я говорю: «Если б у нас, Юра, были деньги, мы бы купили машину и без твоих денег». Но в тот последний раз он мне отсчитал пять тысяч рублей на мелкие расходы. А потом говорит: «Валя, сейчас очень легко оформить заграничный паспорт. Сделайте с Колей загранпаспорта, а я вам достану путёвку в Турцию». Я ему говорю: «Юра, это уже для нас невыполнимо, жарко там, а у нас уже здоровье плохое». И как-то у меня так нечаянно вырвалось, я говорю: «Юра, если уж ты хочешь нам помочь, так вот у меня не хватает на зубы». Мы все трое — и я, и муж, и Виталий, младший сын, вставляли зубы. Думали, что в десять тысяч уложимся, а мастер как начал смотреть и считать, и у нас в общей сложности на шестнадцать тысяч получилось. Юра говорит: «Хорошо, у меня сейчас денег нет, я порастратился, а приеду в Москву, заработаю и вышлю». Долго не высылал, присылал фотографии и писал: «Денег пока нет». Но потом через какое-то время, правда, прислал ещё пять тысяч рублей.

Я не знаю, почему Юра стал таким жадным, что с ним случилось. Он в тот последний приезд вместе с Ленкой приезжал. Всегда привозил варёных раков, но я их боялась есть, потому что могли испортиться, пока вёз по жаре. Он их и сам почти не ел, они большие, но не вкусные. Мы здесь тоже покупали, у нас хоть и маленькие, речные, но вкуснее. И мне в тот раз так неудобно было. Юрик говорит: «Валя, у вас тут раков можно купить?» Я говорю: «Да, можно договориться». «Ну, договорись. Штук сто». Я тут же пошла к пожарной части, у нас сын пожарника любитель и мастер их ловить. Он отвечает: «Да, конечно, принесу». И принёс двести штук на выбор. Юрик мне говорит: «Валя, я сам заплачу, и сам буду выбирать». «Выбирай». Вот они с Ленкой побежали, он ей тоже кричит: «Я буду сам выбирать!» Как малые дети. Она, значит, руку протягивает, а он её по руке: «Не трогай! А то будешь сама платить!» И вот он сам выбирал, выбирал, очень мало выбрал, не больше тридцати штук. Остальные не подошли. Оплатил, а потом мы их сварили, а они оказались такие вкусные. Причём ни я, ни Коля их почти не ели, они с Ленкой вдвоём всё съели. И Юра говорит: «Валь, закажи ещё». А я ему ответила: «Юр, ты себя так нехорошо вёл. Мне стыдно. Ты ж уедешь, а мне здесь жить. Ты, как хочешь, но я больше не пойду заказывать». Этот парень так смотрел на Юру, как он этих раков выбирал. Заказал много, а выбрал мало, хотя они все хорошие были. Парень посмотрел и, наверное, подумал: «Какая жадина…»