Уильям Янг - Хижина

Затем он ощутил холод, ледяные пальцы заползли к нему под одежду. Он резко проснулся и с трудом поднялся на затекшие ноги, все его мышцы ныли от лежания на полу. Оглядевшись, он увидел, что все вернулось в то состояние, каким было два дня назад, вплоть до кровавого пятна у очага, рядом с которым он заснул.

Он вздрогнул и кинулся к разбитой двери, выскочил на сломанное крыльцо. Хижина — снова старая и уродливая, двери и окна прогнившие и разбитые. Зима сковала лес. Озеро едва виднелось за густыми зарослями шиповника и заманихи. Почти весь причал провалился в воду, осталось только несколько самых толстых опор. Мак вернулся в реальный мир. Подумав об этом, он улыбнулся. Больше похоже на то, что он вернулся в нереальный мир.

Он натянул куртку и пошел по своим старым следам, все еще видневшимся на снегу, к машине. Начал падать легкий свежий снежок. Обратный путь в Джозеф обошелся без приключений, он въехал в город в зимних сумерках. Залил под завязку бак, проглотил какую-то еду, не почувствовав вкуса, безуспешно попытался позвонить Нэп. Она, скорее всего, в пути, сказал он себе, а прием по дороге будет в лучшем случае слабый. Мак решил съездить в полицейский участок узнать, не там ли Томми, однако, подъехав к участку и не заметив внутри никого, решил не заходить. Как он вообще сможет объяснить, что с ним было. Нэп, не говоря уже о Томми?

На следующем перекрестке светофор переключился на красный свет, и Мак затормозил. Он устал, но чувствовал себя умиротворенным. Почему-то было радостно. Он с нетерпением предвкушал встречу с семьей, в особенности с Кейт.

Погруженный в свои мысли, Мак поехал через перекресток, когда загорелся зеленый. Он не успел увидеть, как сбоку на него несется другая машина, водитель которой явно не обратил внимания на красный сигнал светофора. Последовала ослепительная вспышка, а потом ничего, только тишина и чернильный мрак.

За долю секунды красный джип Вилли был смят, еще через несколько минут приехали пожарные, спасатели и полиция, а спустя часы Мака, без сознания и с переломанными костями, «скорая помощь» доставила в больницу «Эммануэль» в Портленде, штат Орегон.

Глава 18

Круги на воде

Вера никогда не знает, куда ее поведут, зато она знает и любит Того, Кто ее ведет.

И наконец, словно откуда-то издалека, до его слуха добрался знакомый восторженный голос:

— Он сжал мне пальцы! Я почувствовал! Клянусь!

Он не мог открыть глаза, но знал, что это Джош держит егоза руку. Попытался снова пожать ему руку, но навалилась темнота. Мак снова лишился сознания. Прошел еще целый день, прежде чем он опять очнулся. Он совсем не мог шевелиться. Даже поднять веко удавалось лишь ценой невероятных усилий, хотя его вознаграждали радостными криками и смехом. Один за другим перед его полуоткрытыми глазами шли вереницей люди, словно желая заглянуть в глубокую темную дыру, в которой скрывались невообразимые сокровища. То, что они видели, почему-то приводило их в неизъяснимый восторг, и они тотчас исчезали, чтобы поделиться радостью с другими.

Некоторые лица Мак узнавал, а те, что были незнакомы, как он скоро понял, принадлежали лечащим врачам и медсестрам. Он много спал, однако каждый раз, когда открывал глаза, это вызывало целую бурю эмоций. «Подождите, скоро я вам язык покажу, — думал он. — Вот тогда посмотрим».

Любое движение причиняло Маку боль, особенно когда сестра приступала к физической терапии, которая предупреждала образование пролежней. Это, судя по всему, было самым обычным лечением для тех, кто проводил без памяти столько времени, однако от осознания этого факта процедуры не становились приятнее.

Сначала Мак не имел ни малейшего понятия, где он и каким образом оказался в таком положении. Лекарства не помогали, хотя он был благодарен морфию зато, что тот притуплял острые края его боли. В течение следующих нескольких дней сознание постепенно прояснялось, начал возвращаться голос. Тянулась неиссякаемая череда родных и знакомых, все желали ему скорейшего выздоровления и хотели узнать что-нибудь о состоянии, но информации было не много. Джош с Кейт дежурили при нем постоянно, иногда делали уроки, пока Мак дремал, или отвечали на его вопросы, которые в первые два дня он задавал беспрерывно.

В какой-то момент Мак уяснил, хотя ему твердили об этом много раз, что после ужасной автокатастрофы в Джозефе он пролежал без сознания почти четверо суток. Нэн ясно дала понять, что ему многое придется объяснить, но пока что она была сосредоточена на его выздоровлении, а все вопросы отложила на потом. Только это не имело для него никакого значения. Его память была затянута туманом.

Он смутно помнил, что ездил в хижину, но с определенного момента воспоминания приобретали отрывочный характер. В сновидениях образы Папы, Иисуса, Мисси, играющей на берегу озера, Софии в пещере, а также огни и краски празднества на лугу являлись ему осколками разбитого зеркала. Каждое видение сопровождалось волнами восторга и радости, но он не знал, было ли это на самом деле или же это просто галлюцинации нейронов, поврежденных в аварии или доведенных до бреда наркотическими веществами, струившимися по его венам.

На третий день после того, как пришел в сознание, он проснулся и увидел весьма мрачного Вилли.

— Ты идиот, — проворчал Вилли.

— Я тоже рад тебя видеть, Вилли, — промямлил Мак.

— Кстати, где ты учился водить машину? — пробурчал Вилли. — Ах да, помню, фермеры не замечают перекрестков. Но, Мак, судя по тому, что я слышал, ты должен был унюхать того парня за добрую милю. — Мак смотрел, как мечется по палате друг, старался вслушиваться и понимать смысл его слов, но все было напрасно. — И вот теперь, — продолжал Вилли, — Нэн злая, как оса, и не желает со мной разговаривать. Она клянет меня за то, что я дал тебе ключи от джипа и позволил поехать в хижину.

— А зачем я ездил в хижину? — спросил Мак, стараясь собраться с мыслями, — Все расплывается.

Вилли застонал от отчаяния:

— Ты должен сказать ей, что я пытался тебя отговорить.

— А ты пытался?

— Не смейся надо мной, Мак. Да, я пытался тебя отговорить…

Мак улыбался, слушая брюзжание Вилли. В числе немногих вернувшихся воспоминаний было и то, как сильно любит его этот человек, и даже сейчас он улыбался только оттого, что друг был рядом. Мак внезапно вздрогнул, поняв, что Вилли придвинулся к самому его лицу.

— Нет, серьезно, он там был? — спросил он шепотом, а затем быстро огляделся по сторонам, убеждаясь, что их никто не слышит.

— Кто? — тоже шепотом спросил Мак, — И почему ты шепчешь?

— Ну, ты же знаешь, — настаивал Вилли. — Бог был в хижине?

Мак был изумлен.

— Вилли, — прошептал он, — это вовсе не тайна, Бог повсюду. Значит, и в хижине он был.

— Это я понимаю, дурья твоя башка, — вскипел Вилли, — Ты что, ничего не помнишь? Хочешь сказать, что не помнишь даже о письме? Ну, о том письме от Папы, которое лежало в почтовом ящике, когда ты поскользнулся на льду и разбил себе затылок?

Вот тогда все встало на свои места и полная картина начала вырисовываться в голове у Мака. Все обрело смысл, его разум соединил обрывки: записка, джин, пистолет, поездка в хижину и прочие подробности тех потрясающих выходных. Образы и воспоминания хлынули такой мощной волной, что ему показалось, сейчас они подхватят его и унесут из этого мира. И, вспомнив, он заплакал, слезы ручьями бежали по щекам.

— Мак, прости. Я что-то не то сказал?

Мак протянул руку и коснулся лица друга.

— Ничего, Вилли… Я вспомнил, теперь вспомнил все. Записку, хижину, Мисси, Папу. Я вспомнил все.

Вилли, не зная, что думать и что сказать, слушал бормотание Мака. Наконец спросил:

— Так ты хочешь сказать, что он там был? Я имею в виду Бога.

А Мак теперь смеялся и плакал.

— Вилли, он был там! О, он там был! Вот подожди, я расскажу. Ты мне не поверишь. Господи, да я и сам бы себе не поверил! — Мак замолчал, па миг погрузившись в воспоминания. — Кстати, он просил меня кое-что тебе передать.

— Как? Мне? — Мак видел, как тревога и сомнение сменяют друг друга на лице Вилли. — И что же он сказал?

Мак помедлил, подбирая слова.

— Он сказал: «Передай Вилли, что я особенно его люблю».

У Вилли отвисла челюсть, а глаза наполнились слезами. Губы и подбородок задрожали, и Мак понял, что друг изо всех сил старается сдержаться.

— Мне пора, — сказал Вилли сипло, — Потом ты все м не расскажешь, — И с этими словами он вышел из палаты, оставив Мака изумляться и вспоминать.

Когда затем пришла Нэн, она обнаружила Мака полусидящим на кровати и улыбающимся во весь рот. Он не знал, с чего начать, поэтому предоставил говорить ей. Она объяснила, что с ним случилось, безмерно радуясь тому, что он наконец-то способен воспринимать информацию. Оказывается, его едва не убил пьяный водитель, а потом была проведена операция, крайне сложная из-за множественных переломов костей и повреждений внутренних органов. Существовала реальная опасность, что Мак впадет в длительную кому, однако он очнулся, и самое страшное уже позади.