Даниил Андреев - Железная мистерия
Тот, кто был странным мальчиком
Слышу, как мыслит Учитель склоненный
В сонме Синклита, о том, что ему
Зримо сквозь храмы Руси просветленной,
Но ни созвучий, ни слов не пойму.
Министр культуры
В хор он вливает свое славословье
Той, что нисходит с верховных вершин
К ним, облекаясь плотью и кровью,
И многоярусный спуск довершив
Там новосельем…
Председатель Лиги
…Да, в их святыне,
Как бы миллионами душ принята, -
О, не царица для них, не богиня, -
Радость! Божественная Красота!
Глава ареопага
В страдной, суровой, строгой работе
Мы ей созиждем здесь ореол:
Церковь грядущего – вот ей обитель!
Братства грядущего -
вот престол!
Тот, кто был странным мальчиком
Синею розой
Верховный Святитель
Нашему другу плащ заколол.
Волны невыразимого света распространяются вокруг первооснователей. Домик на морском берегу исчезает в сиянии. Вдали предстают святилища различных религий. Свет проникает в их глубину, способствуя раскрытию их мистической сущности.
Голоса в глубине церквей
На Северо-Западе
Обессилить старинную ненависть
Наступила пора!
На Юго-Западе
Новый свет лучезарная стенопись
Льет с порталов Петра!
На Юге
У Кааббы распахнута занавесь,
Глубь – белей серебра!
На Востоке
Вечный Образ в кумирне дряхлеющей
Просиял, точно жар!
На Юго-Востоке
В разум тысяч влучил Просветляющий
Смысл своих аватар!
На Севере
Раскрываем любви окрыляющей
Обновленный наш дар!
Звук, никогда раньше не слышанный, похожий на то, как если бы звучала одна из струн, натянутых между звездами Ориона, оглашает Шаданакар. За первой струной запевает вторая, еще и еще, слагая симфонию, слышимую в других брамфатурах, как бы космическую. Это зазвучали золотые лиры вокруг храма в Небесном Кремле.
Едва доносящийся голос Экклезиаста
Лестница в выси – и в выси…
Вижу Тебя, Иисусе!
С благовестом в Небесной России сливается благовест в небесных обителях всех метакультур.
АКТ 12. РОЗА МИРА
Рассвет над великим городом.
Благовест в храмах метакультур продолжает звучать в своих отражениях- в колокольном звоне всех церквей земли. Плебисцит только что завершен. Площади и улицы залиты народом. Все расступаются перед процессией, направляющейся к Дворцу. Окруженный руководителями Лиги, Экклезиаст двигается медленно, твердо и прямо. Его голова – в сиянии, но он слеп. В руках его – Голубая Роза. По сторонам пути народ склоняется в приветствии.
Голоса в окружении Экклезиаста
– Боец
величайшего боя.
– Творец
высочайшего строя.
– Гонец
долгожданного рая…
– Слепец
от лучей Эмпирея.
Голоса справа и слева
– Не все еще нам понятно;
– Не все еще нами разгадано;
– Только – плывущие пятна
Солнца, крови и ладана.
– Да, неизведанным ритмом
Жгла его речь пламенеющая.
– Знаем одно: говорит он
выше,
как власть имеющие.
Процессия поднимается по широкой улице ко Дворцу. Однако самого Дворца не видно за пеленой утреннего тумана. Экклезиаст обращает слепое лицо к народу и поднимает Голубую Розу высоко вверх. Волны невыразимого Света начинают распространяться вокруг, объединяя все большие и большие круги народа.
Экклезиаст
В поколенья просачивается
Свет надмирной Истории
И сознанье просвечивается
Смыслом высшей мистерии.
Над Европой и Азией
Духи веют, как вайи…
Воплотилась Экклезия!
Мир мирам,
Аллилуйя!
Голоса в окружении Экклезиаста
– Древних вер выполнение;
– Верных общин братание;
– Дольних правд единение
Сферой горнего знания.
– В каждом сердце проросшие
Зерна радости мирной, -
– Так затеплилась высшая
Церковь веры всемирной.
Голоса
– Чем же мы возвеличим
Ее новое слово?
– В чем наш знак и отличие
От содружеств былого?
Экклезиаст
Негасимою радостью
Всем живущим со-празднование,
Неустанною бодростью
Всем сердцам со-болезнование!
Прозорливою мудростью
Всем народам со-верчество!
Целокупною щедростью
Солнцу Мiра со-творчество!
Непрощаемых милование,
Возведенье, встречанье;
Неутешимых радование
И в блаженство включенье;
Всем и вся предугадывание
Просветленного тела;
Всех погибших восследование
В Полноту без предела!
Народ начинает подниматься к Экклезиасту. Завеса тумана редеет, уносясь вверх. Не Дворец, но белый горный конус обнажается в глубине. Слоистые облака перерезают его местами. Вершина уже приняла на себя
первые лучи солнца. По всей земле проносится то ли вздох потрясающего изумления, то ли содрогание благоговения и восторга:
– Господи!
– Вот оно.
– Фирнами
Гребень блестит сквозь тучи…
– Кажется – духами горными
Выкованы
эти кручи!…
В отдалении, на горизонте, выступают другие вершины. Верх конуса сияет все ярче, лучи поднимаются снопами. Каждый луч загибается радужной аркой, перекидываясь к одной из вершин у горизонта.
Тот, кто был Главой ареопага
Наконец-то веками, веками
Жданное объединенье!
Вот когда каждому камню
Отдам любое биенье,
Любую из капель крови,
Любое мгновенье жизни…
Вот когда петь мы вправе
Гимн мировой отчизне!
Глубокий рокот охватывает народные множества, как если бы всеобщий порыв умягчался слезами счастья и неповторимой радости.
– Праздник! – Зажгите факелы!
– Мир! – Обнимайтесь, пойте!
– Не возвратятся войны…
– Не возвратятся казни…
– С нами ликуют ангелы!
– Вали границы! – Праздник!
Председатель Лиги
Есть в Розе Мiра круг внутри -
Круг высочайших достижений:
Там – не магнаты, не цари,
Лишь праведник, наставник, гений.
Таким – бразды верховных прав!
Им не нужна ничья стихира;
Не исказится власть приняв,
Собор старейшин Розы Мiра!
Свет спускается по склонам конуса и воспламеняет облака. Конус кажется окруженным розовыми крыльями.
Экклезиаст
Мир наш отягчен урожаем.
Мы, как причастники этой зари,
Богосотворчеством преображаем
Камни народоустройств
изнутри.
Но да не будут они нашей целью:
Это – колосс и в добре и во зле;
Не просветляясь,
он сверхцитаделью
Стал бы для новых тиранств
на земле.
Голос умирающего Укурмии
Вот чем святится мой долгий, бессменный,
Противоречивый мой, горестный труд!
Вот что спасет государство вселенной
От превращения в темный сосуд!…
Смерть! Принимаю!
В ней – карма и кара.
Но уицраор впервые готов
Слить себя с хорами Шаданакара,
С вечным богослуженьем миров.
Видно, как, маршируя по всем городам, военные отряды вступают внутрь зданий, проходят насквозь и, появившись с другой стороны, уже в гражданском платье, расходятся веером, поодиночке и группами. Поддерживаемый Председателем Лиги и тем, кто был Главою ареопага, Экклезиаст вносит Голубую Розу внутрь великого конуса. Конус заливается сиянием весь; искрясь, он не дает различить – внутренний ли свет пронизывает его насквозь, озаряет ли его солнце, или оба света, внешний и внутренний, слились в нераздельное целое.
Голос демиурга Яросвета
В сан Экклезиаста
в старину
мной
венчанный,
Стань теперь наставником,
хвалой
стран
встречанный!
К тройственной короне
ты ведом
был
исстари;
Вот – венец, венчающий венцы:
сан
Пастыря.
К Экклезиасту обращается Индус -
теперь – Глава одной из пяти иерархий Розы Мiра – золотой
Как символ и знак Триединства
