Владимир Дюков - Дао знания. Единство науки и магии. Обучение Силой
Механизм работы этой энергии достаточно прост. Рассмотрим модель функционирования жизненной энергии человека в терминах его сексуальной активности в частном случае, применительно к спортивной тренировке.
Сексуальные действия приятны – это общеизвестный факт. Начав секс, разбудив желание, мы хотим продолжать еще и еще. Мы не считаем, сколько движений сделали во время сексуального акта, а делаем эти движения до тех пор, пока мы не достигнем кульминации. Мы напрягаемся изо всех сил, для того чтобы достигнуть разрядки в оргазме. Напрягаемся в различных позах, часто необычных и неудобных в повседневной жизни (аналог йоговских асан – сексуальные асаны).
Но что произойдет, если вместо «прямых» сексуальных действий с тем же чувством выполнять какие-то спортивные упражнения, то есть реализовывать сексуальную активность как бы в другой плоскости? Мы также будем получать удовольствие от такой гимнастики. Мы будем выполнять физические напряжения мышц до предела (а не 8-10 раз, как рекомендуют традиционные руководства), а значит, максимально эффективно, будем верно использовать закон Универсума, гласящий, что максимальное напряжение переходит в полное расслабление. Будем трансформировать энергию сексуального желания в энергию желания физического напряжения мышц, будем получать некий эквивалент оргазмических ощущений от мышечного напряжения – спортсмены называют это состояние мышечной радостью.
Сексуальное (а значит, и энергетическое!) возбуждение связано с дыханием. В момент полового контакта человек дышит иначе, чем в обычном состоянии – это так называемое оргазмическое (или «полное», «открытое») дыхание. «Ух, задышал!» – говорила одна моя подруга, когда мы начинали с ней любовные ласки. Но тогда я еще не осознавал глубинной механики этих процессов.
Сознательно «включив» особое дыхание, мы начинаем будить энергию, усиливать возбуждение эманаций. Таким дыханием опосредованно раздражаются сексуальные центры, и возникающее чувство удовольствия связывается затем с какими-то иными, отличными от «прямых» сексуальных, действиями, например с физическим движением при занятии спортом или же с психическими упражнениями при медитации.
Подобным образом йоги, управляя напряжениями в области живота, будят сексуальную энергию и через этот механизм «удовольствия» достигают громадных уровней концентрации, как физической, так и психической. Чем больше делаешь, тем больше хочется. Выполняешь, например, физические упражнения или медитируешь до тех пор, пока не «кончишь», а «кончить»-то не можешь… Замкнутый круг удовольствия.
…Сижу на кухне. Свалил все в раковину – и продукты, и моющие средства, и грязную посуду. Залил все водой. Помочился вдобавок. А потом вынул из этой грязи хлеб и стал его есть. Ничего, нормально. И так, оказывается, тоже можно, когда припрет. Не было у меня в моей нормальной жизни такого опыта. Сила дала мне его, дополнила меня до целого, уравняла чистое с грязным – дзеновское отсутствие дуальности. И что маразм чистоты, что маразм неряшливости – все одно и то же. Все «неделания», сознательное сумасшествие…
Так я потерял страх перед грязью – в прямом и переносном смысле этого слова. Так Сила «вылечила» меня от брезгливости. У сиделки, ухаживающей за тяжелобольным, у матери, следящей за опрятностью своего младенца, тоже отсутствует чувство брезгливости. Нет абсолютно грязного и абсолютно чистого (как, кстати, нет и абсолютно гениального и абсолютно глупого). Все зависит от нашего отношения. Грязная чистота и чистая грязь. Все относительно.
«В суфизме учителя иногда заставляют своих учеников целый год чистить отхожие места, если видят в них особую чувствительность к чистоте».
Легенда. Однажды глубокой ночью странствующий монах остановился на привал на берегу озера и, испытывая жажду, с огромным удовольствием напился из нее. «Какая замечательная, какая вкусная вода! Никогда не пил такой замечательной воды!» – с восторгом восклицал он. Наутро он вернулся к тому же месту, чтобы вновь напиться и, каково же было его удивление – он обнаружил, что в воде лежит труп, который не заметил вчера! После этого монах прозрел.
Все неврозы, будь то боязнь грязного, или секса, связаны с подавлением энергии, блокируют ее свободное течение, являются продуктом страха. Древние отшельники утверждали, что, например, практики с уриной (уринотерапия) обладают способностью освобождать энергию ума и тела. Изменив отношение к чему-то, что мы считали неприятным, мы почувствуем себя более жизнеспособными. Оно станет предметом удивления, нежели чем-то, вызывающим отвращение и страх. Потеря брезгливости позволяет выполнять необычные йоговские очистительные практики, и, как отмечал Александер Лоуэн, способствует полной отдаче и сексуальной разрядке в интимной ситуации.
Из маразма грязи я впал в другую крайность – в «маразм» чистоты[19].
Помывшись под душем (нормальным душем, с нормальным мылом!), я должен был сохранять эту «девственную» чистоту, не прикасаясь ни к чему – ни к «грязным» стенам, ни даже к ставшему для меня «грязным» водопроводному крану.
Одежда, надеваемая после принятия душа, должна была быть идеально чистой, только что выстиранной, лежащей на чистом месте. Как хирург перед операцией, я сохранял свою стерильность. И эта навязчивость в который раз заставила меня осознавать любое свое касание, любое движение, касаться всего мягко и все контролировать. Это тот тотальный контроль, которым обладают йоги, истинные ниндзя.
И, следя за ощущениями своего тела, за ощущением, называемым «одежда», я осознавал эти ощущения, вспомнил их, начал заново замечать… И еще раз понял, что все суть ощущение! И даже мое «физическое» тело – «одежда» моего энергетического тела, и даже я сам не более чем ощущение себя. А та субстанция, та суть меня, которая ощущает., воспринимает, осознает – нематериальна…
Я вытирал малейшее пятнышко, мельчайшую точку. И тогда стал замечать их, замечать то, что ранее ускользало из активной, осознанной сферы моего внимания. Но это было именно «неделание», так как мне абсолютно все равно, грязно или чисто… Я был непривязан ни к грязи, ни к чистоте.
Всегда, что бы ни случилось, перед тем как выйти из дома, я должен был помыться, причесаться, привести себя в идеальный порядок. Так я стал замечать и осознавать все свои выходы. Этот ритуал – как поклон залу в боевых искусствах, когда входишь в него…
Глава 18. Прощание с любовью
Мне позвонила Карина:
– Приди быстрее. Пожалуйста. Нужна твоя помощь. Не могу двигаться, не могу сама выйти из машины – что-то случилось с позвоночником. Моя машина тут, рядом с твоим подъездом.
Но Сила безжалостна. Она приказывает: вначале не спеша помойся, погладь рубашку, тщательно причешись… Она требует выполнения ритуала, что бы ни случилось – все равно что, пусть даже весь мир летит к черту. «Неделание» должно выполняться всегда. Так действует несгибаемое магическое намерение – тот режим, из которого невозможно выйти.
– Через полчаса, – отвечаю я.
– Сейчас, немедленно, я ведь здесь, рядом с твоим домом.
– Через полчаса.
Гудки в трубке… всё…
Так Сила учила меня безжалостности…
Бывает зверь суров, но и ему знакома жалость.Нет жалости во мне – а значит, я не зверь.
Вильям Шекспир. Ричард IIIИ у меня нет больше жалости к себе.
– Как же я без нее буду? Такой бедный, несчастный…
– Да вот так и буду. Сожму покрепче зубы и буду!
Бывает, что врач может спасти жизнь больного, но из «жалости» к пациенту не делает опасную процедуру – а вдруг поставленный диагноз не верен, вдруг больной умрет? И зачастую жалеет медицинский работник не больного, а себя, боясь получить наказание за возможную врачебную ошибку, страшась рискованных действий, – но бывает, что ради добра надо совершить зло: как много добра бывает в том, что выглядит как зло и как много порою зла в том, что имеет вид добра… Только врач, безжалостный к себе, способный на риск и отвечающий за последствия своих действий, способен реально помочь в экстремальной ситуации. Он не опускается до жалости к себе.
Я будучи безжалостным к себе, нанес Карине тот «магический» удар, который мог вынудить ее потерять свою непрерывность, свой привычный стиль жизни, который мог бы помочь ей осознать что-то важное. Этот удар мог бы явиться частью дальнейших обучающих действий. Подобными «ударами» маги ставят ученика на грань выживания, контролируют процесс, а затем объясняют полученный опыт. В таких действиях нет желания причинить боль, цель их – научить через переживание экстремального опыта, сознательно создав обучающую ситуацию. В контексте обучения такие действия – это не предательство, а акт любви.
