П. Веденин - Звери скального храма
Судя по всему, на этот раз он попал в уязвимое место противника, и тот лапу выпустил. Воспользовавшись замешательством крокодила, большая кошка молниеносным движением перевернула обидчика на спину.
Не мешкая, тигр вспорол когтями горло и живот беспомощно дергающемуся из стороны в сторону врагу, который в этом положении не мог использовать в схватке свою пасть: ведь она открывалась у него не за счет нижней челюсти, а за счет верхней.
Но крокодил был слишком серьезным противником, чтобы так просто уступить. Продолжая защищать свою жизнь, он все же сумел сбросить с себя тигра. Оставляя кровавый след на песке, крокодил под конвоем победителя добрался до воды и уплыл прочь.
С довольным видом полосатый хищник подошел к отобранной добыче и обнюхал ее. Затащив оставшуюся часть антилопы на пригорок, он начал праздновать свою победу.
Стефан, видя, что тигру сейчас не до бесед с ним, оставил его в покое. Почувствовав необходимость идти дальше, он застыл в ожидании знака, который смог бы показать ему направление дальнейшего пути.
Набежавший ветер, озорно тронув кончики травы, позвал его в сторону синеющих вдали гор. Удерживая возникшее чувство направления, он пошел сквозь высокую траву, покрывающую все пространство предгорья, стараясь по пути осмыслить только что им пережитое.
Глава 12
Вершины гор всегда манили его своей загадочностью. Еще в юности Стефан увлекался скалолазанием, с удовольствием проводя все каникулы в турпоходах.
И хотя где-то в потаенном уголке его сознания некоторая толика беспокойства от неизвестности все же присутствовала, он был полон решимости во что бы то ни стало пройти этот путь до конца.
Стефан быстро шел, неутомимо преодолевая холмы, овраги и небольшие, но бурные ручьи, еще хранящие в себе память о ледяных вершинах. Постепенно под ногами мягкая почва перешла в каменистую насыпь.
— Хорошо бы подойти к первым скалам еще до наступления темноты, — подумал он, — ведь там, безусловно, можно будет найти подходящую для ночлега пещеру.
Он часто слышал какие-то звуки вокруг себя, но чувства говорили ему, что они для него не опасны. Наверное, действовал тот собирательный образ из четырех зверей, в тени которого он находился.
Уверившись в своей абсолютной неуязвимости и предполагая, что его цель близка, Стефан расслабился и в таком приподнятом настроении наконец-то добрался до гор.
Однако, несмотря на тщательные поиски, он никак не мог отыскать в ближайших скалах нужного входа в пещеру. Те, что ему попадались, были расположены или слишком высоко, или не подходили по размеру.
Сумерки сгущались. Он уже с трудом видел неподалеку расположенные валуны. Обдумав складывающуюся ситуацию и надеясь на свою защищенность, он решил пойти в глубь горной гряды, чтобы поискать ночлег там.
Проворно взобравшись на откос, он заметил край ущелья и полез к нему, с гордостью отмечая ту мощь, пластику, ловкость и стремительность, которые ощущались во всех его движениях. Оказавшись в намеченной точке, он с радостью увидел предмет своих поисков.
Там, неподалеку, в возвышавшейся скале, в самом ее низу, был виден вход в пещеру. Правда, чтобы добраться туда, необходимо было пройти по карнизу, который нависал над зияющим провалом пропасти.
— Пустяки, — подумал Стефан, — я уже имею опыт такого характера. К тому же, этот выглядит гораздо прочнее и шире, да и никаких валунов сверху не наблюдается. Пройду!
Это даже хорошо, что до пещеры трудно добраться. Ночью можно будет не опасаться хищников: они туда просто побоятся залезть. А горные барсы живут гораздо выше и глубже в горах, так что можно и о них не беспокоиться.
Легко ступая по естественному карнизу, он уверенно шел к цели. Посмотрев на свою тень, из-за сумерек еле различимую на скалистой стене, он увидел, что она выглядит очень устрашающе.
— Еще несколько метров — и я у цели, — промелькнула мысль в сознании Стефана, с упованием рассматривавшего свои контуры.
Вдруг он увидел, как на скалу упала еще одна тень, стремительно приближающаяся к его собственной. Он быстро посмотрел в сторону атакующего существа.
Это был орел, да такой огромный, что Стефан сразу вспомнил его собрата из каменных туннелей, ведших к гроту Проводника. Только этот орел был значительно больше.
С трудом увернувшись от когтистых лап, путник устремился к пещере, сожалея, что в отвесной скальной породе нет теперь спасительной ниши. Укрытие, казавшееся раньше таким близким, сейчас было почти недосягаемо, потому что орел, быстро развернувшись, вновь летел на Стефана.
Вся бравада вмиг слетела с него. Он уже искренне сожалел, что поддался чувствам защищенности и гордыни, сыгравшими с ним такую злую шутку. Хищная птица имела гораздо больше шансов выиграть битву в этих условиях.
В наступившей темноте Стефан едва различал голову орла, намеренно атакующего со стороны пещеры, и не дающего незадачливому путешественнику в ней укрыться. Создавалось впечатление, что птица знает, куда и зачем он идет, и препятствует ему в этом.
Уклоняясь от нацеленных на него когтей, Стефан, неожиданно поскользнувшись, потерял равновесие и, непроизвольно вскрикнув, стал падать в пропасть.
Однако, несмотря на трагическое положение, в котором он находился, испытуемый не стал прощаться с жизнью и ждать удара о камни. Сгруппировавшись, он сориентировался в своем падении. Внимание работало быстро и четко, отмечая даже небольшие детали на уходящей вверх скале.
Видимо, в результате концентрации внутреннее психовремя резко ускорилось, и создалось впечатление того, что время внешнего мира, соответственно, замедлилось. Он не падал, а как бы плавно опускался вниз.
Стабилизировав себя в пространстве, Стефан почувствовал, что теперь получил возможность спасти себя. И судьба неожиданно дала ему еще один шанс в виде небольшого, но крепкого деревца, каким-то чудом выросшего из трещины в скале. Именно на его верхушку наш путник и упал.
Однако ветка, за которую он ухватился, не выдержав силы удара падающего тела, треснула, и Стефан стал сползать вниз по кроне. Ветка, прогибаясь, продолжала трещать, и он, не успев схватиться за соседнюю, почувствовал, что бездна сейчас поглотит его. Еще немного — и весь кошмар должен был начаться вновь.
В этот момент он услышал, как сзади раздался какой-то шум, напоминающий шорох листьев, а затем, неизвестно откуда взявшаяся волна подхватила его и понесла прочь от этого гиблого места.
С трудом повернув голову, Стефан понял, что его схватил нападавший ранее орел. Гигантская птица (несмотря на то, что заметно отяжелела), круто взмыв вверх, полетела со своей добычей в сердце гор.
— Наверняка на забаву, а может, и на пропитание себе или птенцам, — обречено подумал Стефан.
Он больше не помышлял о сопротивлении, так как, разожми орел лапы на такой высоте, Стефан точно бы разбился о проносящиеся внизу острые пики скал. Поэтому он решил временно отступить и подождать удобного для освобождения момента.
Несмотря на окружавшую их темноту, пернатый хищник отлично ориентировался в пространстве, нарушая тишину лишь мерными взмахами крыльев. Наконец он начал снижаться.
Тревожно вглядываясь вниз, Стефан увидел выступ в почти вертикально расположенной скале. Именно к этой площадке и летел орел. Очевидно, там у него было гнездо.
Шумно захлопав крыльями, птица действительно опустилась к сплетенному из веток гнезду, и осторожно положила в него Стефана, который почувствовал, что там еще кто-то есть.
Нащупав крыло с мягким пухом, он понял, что это птенец, который с явным интересом наблюдал за ним. В свете показавшейся луны стал отчетливо различим еще один птенец, находившийся в глубине гнезда.
Вскоре орлица стала отрыгивать из своего желудка наполовину переварившуюся пищу. Ее дети, поняв, что их будут кормить, быстро подскочили к матери и стали жадно выхватывать куски из ее приоткрытого клюва.
— Они сегодня точно насытятся, и меня, возможно, не тронут, — подумал человек.
Между тем громадина-мать, с трогательной нежностью подталкивая своих отпрысков, стала загонять их на ночлег к себе под крылья — по одному с каждого бока.
Неожиданно она своим клювом начала целенаправленно толкать к себе и Стефана — под левое крыло. Его вынужденным соседом оказался именно тот птенец, который с таким любопытством рассматривал путника с того момента, когда он появился в гнезде.
Орленок, подобравшись поближе к человеку, положил ему голову на плечо и затих. Только его темно-синий глаз, немигающим взором смотрящий на путешественника, блестел, а внутри переливался таинственным золотом.
Смотря в этот быстро увеличивающийся глаз, Стефан неожиданно для себя расслабился и, согретый теплом птиц, почувствовал, что засыпает. Постепенно глаз для него преобразовался в образ вращающегося по спирали тоннеля, в который он, ощутив зов, мысленно вошел.
