Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Именно это свойство продемонстрировал Аянг Тулку во время своего последнего визита в Европу в качестве гостя Кармапы. Это разочаровало многих. В Восточной Азии, находясь среди непостижимо богатых китайцев, он стал делать непозволительные вещи. Вместо того чтобы создать организацию на основе очень эффективных поучений об «умирании в сознании», что было бы для всех полезно, он без стеснения пытался переманить состоятельных покровителей Кармапы. Китайцы старой школы практически не медитируют, но у них очень сильна традиция меценатства. Эти хитрецы сообразили, что Будда – самый надежный банк. Практически все они бессовестно эксплуатируют своих рабочих, но хотят заработать себе хорошую карму щедрыми подношениями монастырям. Они пришли в ужас от того, что лама, посещающий центры по поручению Кармапы, так открыто работает против него.

Когда Аянг Тулку приехал в китайский центр в Лос-Анджелесе, поначалу его принимали с большим почтением. Вскоре, однако, его нагнали некоторые слухи с Филиппин, и тогда появился матрац на полу и обеды из пиццерии, а проворная обслуга испарилась. В Нью-Йорке произошло то же самое. Он попросил списки тех, кто жертвовал на проект монастыря в Вудстоке, но получил от ворот поворот. Аянг Тулку решил, что его финансовые планы сорвал не кто иной, как Кюнзиг Шамарпа, и по-настоящему рассердился. На самом же деле, как позже рассказал нам Шамар Ринпоче, внимание китайцев к аферам Аянга Тулку привлек действовавший незаметно Джамгён Конгтрул.

Летом 1982 года Шамар Ринпоче проводил большое мероприятие в замке под Бонном. Аянг Тулку назначил на то же время свой курс вблизи Кельна, но это событие привлекло очень мало участников. И вдруг он появился в замке во время посвящения Шамарпы. Он был недоволен оказанными ему при встрече скромными почестями и, когда мы пришли с дружеским вопросом о том, как проходило его путешествие, высказал все, что думал. Я опускаю все его цветистые выражения, но содержание было следующим: если не прекратятся завистливые попытки мешать его работе, он использует против нас свои связи, приобретенные за три года работы в правительстве Дхарамсалы, и устроит так, что Кармапа перестанет быть главой всех Кагью. Это было серьезное дело, и я ни при каких обстоятельствах не хотел нести за это ответственность. По мере того как мы все ближе знакомились с интригами старого Тибета, становилось ясно, что тучные пожилые джентльмены, составлявшие ядро тибетских структур власти, мало что интересного могли предложить людям Запада. Мы совершенно не хотели с этим связываться.

Итак, я побежал к Кюнзигу Шамарпе. Многим он кажется критичным, но на самом деле это не так. Описав ситуацию, я ожидал, что двое высоких лам найдут пути к взаимопониманию. Ведь до этого у нас в Кагью все было так хорошо.

Но тогда я еще не знал, что даже самые образованные тибетцы предпочитают скорее умалчивать о проблемах и пускать их на самотек, чем напрямую браться за решение. К тому же они чересчур деликатны, чтобы лезть в чужие дела или демонстрировать слабости других. В нашем случае – как я понял позже – оба Ринпоче, к сожалению, не вышли за рамки общепринятого обмена любезностями.

Однажды утром, когда мы сидели в офисе Кима и обсуждали следующий бассейн, который мне предстояло выкопать, хозяин офиса вернулся из Тибета. Он свозил маму в одну из тех дорогих туристических поездок, которые постепенно начал разрешать Китай. На их территории Тибет был тем местом, за посещение которого «белые дьяволы» готовы были платить уйму денег. Перед отлетом Кима я попросил его привезти мне из Тибета гау – такое, какие тибетцы используют в качестве переносного алтаря для путешествий. Я знал, что внутри гау для меня обязательно найдется знак. Ким никогда не забывал о друзьях – и мне не терпелось узнать, что хранится в серебряной коробочке размером с ладонь, украшенной огромным пурпурным кораллом. Она действительно содержала благословение и подтверждение моих ожиданий, которое заставило меня задрожать от восторга. Как первое непосредственное свидетельство моей связи с Тибетом, вместе с огромной таблеткой долголетия мне в руку упала статуэтка нашего Защитника по имени Черный Плащ. В Тибете его изображения встречаются редко. В то время как другие Защитники известны многим школам, Черный Плащ работает только на Кармапу, выражая его активность. Лишь сегодня, когда Учение Будды пришло на Запад и наша немногочисленная йогическая традиция распространилась по всему миру, эта форма Защитника получила наибольшую известность. Кармапа называл меня его именем, и я всегда чувствовал эту огромную силу. Я был вне себя от радости. Из всех бесчисленных Будд Тибета в гау оказался именно Черный Плащ. Эту статуэтку Ким купил в Лхасе у солдата из племени кхампов. Более ясного знака быть не могло. Позже в Виттене со статуи были сделаны оттиски для наших центров. А оригинал в настоящее время попеременно находится то в Шварценберге, то в Копенгагене.

Шамарпа – второй лама в иерархии Карма Кагью. Исторически его также называют «Кармапа в Красной короне», поскольку его линия перерождений очень близко связана с линией Гьялва Кармап.

Мипам Чёкьи Лодрё родился в Тибете в 1952 году. Когда ему исполнилось четыре года, его признали четырнадцатым перерождением Шамарпы. Вместе с Шестнадцатым Кармапой Шамар Ринпоче покинул Тибет в 1959 году и с тех пор сопровождал его вплоть до кончины Кармапы. До 1979 года Шамар Ринпоче получал от Кармапы общее образование и передачу, а после 1981 года продолжил начатые Кармапой многочисленные проекты. Так, совместно с Кармапой он основал, а затем возглавил Международный буддийский институт Кармапы в Дели (KIBI). Там получают буддийское образование как миряне, так и монахи. Кроме того, он дает поучения по буддизму Алмазного пути в многочисленных центрах во всем мире. В 1994 году Шамарпа узнал семнадцатое воплощение Кармапы – Тхае Дордже.

В восьмилетнем возрасте Беру Кхьенце Ринпоче был узнан Шестнадцатым Кармапой как излучение ума известного ламы Джамьянга Кхьенце Вангпо (1820–1892), знаменитого мастера движения римэ. В тринадцать лет Ринпоче бежал из тибетского монастыря Нангчен в Индию, где продолжил всестороннее обучение у высоких учителей разных традиций. В числе прочих он учился у Калу Ринпоче, Шестнадцатого Кармапы, Куну Ринпоче, а также держателей линий Сакья и Ньингма – Сакья Тринзина и Дилго Кхьенце Ринпоче. Свое обучение он завершил четырехлетним отшельничеством.

Беру Кхьенце Ринпоче основал и восстановил много буддийских монастырей и учебных центров в Индии (в том числе и в Бодхгае, где он два раза принимал Семнадцатого Кармапу), Непале и Тибете. Большую часть времени он посвящает работе в Юго-Восточной Азии, Австралии и Новой Зеландии.

Беру Кхьенце – отец третьего перерождения Джамгёна Конгтрула Ринпоче.

Фирма растет по всему миру

1983

• В Польше отменено военное положение и объявлена амнистия политзаключенных.

• СССР сбивает в своем воздушном пространстве корейский самолет с 269 пассажирами на борту, 69 из которых – граждане США.

• Ученые открывают вирус иммунодефицита человека (ВИЧ).

1984

• Индийские войска штурмуют святыню афганских сикхов – Золотой храм в Амритсаре. Индира Ганди, направляясь на интервью к Питеру Устинову, гибнет от пуль своих телохранителей-сикхов.

• Происходит самая разрушительная в истории химическая катастрофа в индийском городе Бхопал. Умерло 2,5 тысячи человек, у 200 тысяч обнаружены тяжелые заболевания.

• Великобритания и Китай заключают договор о возвращении Гонконга Китаю в 1997 году.

• После смерти Ю. Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС становится К. Черненко.

1985

• 11 марта, после смерти Черненко, главой КПСС становится Михаил Горбачев. Вскоре объявляется курс на демократизацию страны – «перестройка».

• Министры охраны окружающей среды ЕЭС принимают решение о постепенном введении катализаторов для очищения выхлопных газов транспортных средств.

США

Осенью 1982 года со мной в Америку поехали Ханна, моя мама, а также Габи и Фридель из Вупперталя. Шамарпа давал поучения в Вудстоке. В нашем распоряжении было еще девять дней, чтобы доставить арендованный автомобиль на западное побережье.

За дни, проведенные в Лос-Анджелесе, существенно ухудшилось наше дружелюбно-нейтральное отношение к Бхагавану Шри Раджнишу. Когда мы упаковывали ношеную теплую одежду для тибетских беженцев, гуру появился на телеэкране в длинном белом одеянии и, преисполнившись чувства, стал нести какую-то бессмыслицу. Его главный тезис заключался в том, что все религии одинаковы. Достаточно уметь читать, чтобы обнаружить, что это попросту неправда. Я всегда думал, что, как бывший профессор, он, по-крайней мере, обладал ясностью на философском уровне. Мы также слышали, что он помог нескольким зажатым людям освободиться от комплексов. Но здесь его манера держаться казалась поразительно вычурной и неестественной. Трудно было представить себе больший контраст по сравнению с простым и непринужденным стилем большинства тибетских лам. Мне было жаль это видеть. Миру нужно больше хороших учителей, а Раджниш влиял на тысячи умов.