Николай Сиянов - Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина
26 августа. С недавних пор часто поглядываю на небо, не только в поисках коршунов. Но “тарелочки” пока не беспокоят.
Пошла красная смородина, наверху у истоков ручья очень много: крупная, прямо-таки гигантcкая, одна к одной. Жаль, нету сахара и негде достать.
К вечеру любопытный разговор с Настенькой. Она подошла к избушке, когда я крутился возле костра.
— Чем занимался после обеда, братец?
— Ничего особенного… Ходил к вершине.
— Отдыхал? Медитировал на высоте?
— Да, немного. Ничего особенного.
— А если подумать?
Она пристально смотрела на меня, ожидала чего-то. Я начал вспоминать… В начале медитации перед глазами возник золотой Куб, а в нем человек в позе Лотоса, очень похожий на запорожца. “Ты кто? — спросил я. — Тарас Бульба?” “Будда!” — кратко и значительно сказал тот, не открывая глаз, не изменяя позы. Он так и уплыл в своем золотом Кубе, уменьшаясь и уменьшаясь, пока не превратился в изумрудную точку. Зрелище очень красивое, но обычное для моих медитаций, ничего особенного.
— Ты думал обо мне? Вспоминал как-то? — спросила она.
— Наверное. Я часто о тебе думаю, сестрица, а что?
— Да то. Я сидела в избушке… и вдруг открывается дверца, входишь ты… Ну? Не подскажешь, что дальше?
— Понятия не имею.
— Подходишь ко мне и молча целуешь. Только тут я и опомнилась: что-то не то!
— Целую? По-настоящему?
— Взаправдашней не бывает. Только я собралась высказать все, что думаю по этому поводу, только рот открыла, а тебя уже нет, след простыл.
— Но я был в физическом теле?
— Как живой.
— И целовал по-настоящему?
— Ты уже спрашивал, повторяешься… Ох, Славик! — вздохнула она, тряхнула челочкой. — Давай больше не будем, а?
— Что не будем?
— В эти игры играть.
— А ты сердишься?
— Еще бы!
— Ну тогда, правда, давай не будем.
— По-моему, ты просто развлекаешься, как и Дима, — заключила она. — Тебе, наверное, делать нечего!
Да, ситуация… Конечно, я часто думаю о Настеньке, но чтобы… даже в медитации врываться к ней, лезть с поцелуями… нет, это исключено. Что же все-таки происходит, что сие означает?
Позже спросил у О'Джана. Не совсем прямо спросил, видно, поэтому и ответ пришел какой-то мудреный: сплошные символы, сложнейшие геометрические фигуры, так что я запутался еще больше. Все же решил идти до конца.
— Учитель, мы с Настенькой встретились не случайно?
— Не устану повторять, сынок, ничего случайного в мире нет. Вас “встретили” для совместной работы.
— То есть работать вдвоем результативнее?
— Ох, ужасное слово… Спроси по-русски.
— Наш совместный труд более эффективен?
— Ничуть не лучше. Что за слова ты находишь?
— О'Джан даже погрозил пальцем.
— Но я понял, о чем ты. Да, сынок, вам надо идти вместе, вы укрепляете друг в друге то, чего обоим недостает.
— Значит, по отдельности…
— Вы могли бы идти быстрее, но так не надо.
— Кому не надо?
— Всем.
— О'Джан, Настенька как будто с претензиями ко мне. Ей показалось, будто я целовал ее.
— А тебе кажется, будто этого не было?
— Может, и было. Но в тонком теле. Я прав, Учитель?
В ответ снова геометрические фигуры, символы. Да, конечно, мы малые дети. О'Джан порою просто играет с нами. Играет, и все, чтобы нам не было скучно. Чтобы мы развивали воображение.
28 августа. На заходе солнца втроем посылали Миру эманации Любви и Радости. Очищали Пространство Огнем Ваирагии. Опыта у нас, конечно, маловато, одно желание. Встали в круг, спиной друг к другу, и каждый, устремляясь в Пространство, растворяясь в нем, как бы превращался всем своим существом в духовный источник:
“Мир, счастья всем! Пусть всему Миру будет хорошо. Да будут все существа радостны, счастливы и блаженны, как дети. Духовного прозрения, просветления и духовного единения всем людям Земли! ОУМ. ОУМ. ОУМ”.
Не знаю, что ощущали Настенька и Дима, но я чувствовал себя потоком Радости, исходящим из сердца, самим сердцем, излучающим поток Веры или Вирия. Было изумительное состояние слитости, растворения и единения с тайгой, горами, Пространством и со всей светлой Небесной Иерархией…
“О мир, желаю я всех благ тебе и расцветания в Огне, Тепле и Свете. Пусть Беспредельность станет выражением Твоим, а всевместимость станет благом Сущих. О Бог Всевышний, о Душа живых, наполни мир Огнем, Теплом и Светом. Да будет радость Сущих общею молитвою Тебе, кого мы называем всевмещающей Любовью. Благодарю, Владыка всех Владык, за Мир, построенный Тобою, за жизнь, дарованную нам Твоим любящим Сердцем, за Путь, указанный Учением Твоим…”
Закончив Молитву, ибо это, безусловно, была коллективная Молитва Миру, мы долго сидели у костра. И был покой, тишина и все та же слитость, единение с Природой. Не знаю, как ребята, но у меня было состояние… такое я испытывал, погружаясь через Золотой Диск во второй чакрам. Не любовь к миру была, но я сам весь, до последней клеточки, состоял из Любви.
Возвратившись в свою избушку поздно ночью, я спросил у О’Джана о нашем устремлении в коллективной Молитве: правильны ли они, нужны ли кому наши посылки?
— Очень нужны, — сказал Учитель. — Ибо посылки Любви и Радости очищают Пространство. В групповом устремлении к Свету происходит обретение Огня Ваирагии — Огня Любви и Милосердия.
В старину на Руси молодые люди часто водили хороводы. В этом обряде глубокий смысл. Молодежь бралась за руки и, танцуя, замыкалась в кольцо. Причем парни водили внутренний хоровод против движения солнца, обернувшись лицом к девушкам, тогда как девушки, заключив парней в круг своего танца, совершали хождение по движению солнца.
В таком танце отражался великий символ Жизни: ауры молодых приходили к общей гармонии и общему ритму с танцем, а зачастую и с Пением. Между парами наиболее влекомых друт к другу людей образовывался соединительный провод Духа. В таких хороводах сеялось доброе семя будущих крепких супружеских пар.
Скажу более, сынок, в старину волхвы собирали молодых людей на празднество Берендея. Оно назначалось на седьмой день новолуния в весеннем месяце, когда молодая поросль дает особое качество Психической Энергии. Тогда же игрались свадьбы. Волхвы знали, что в этот день при соблюдении всех обрядов и хороводов зачавшая женщина родит волхва… Помолимся, сынок, чтобы святой праздник славян возродился на крещенной Руси, занял достойное место в культуре народа.
29 августа. Пришли Петр Алексеич и Валентина Ивановна. На недельку, говорят, не больше, выкроили время перед уборкой огорода. К тому же надо вынести из урочища сушеные травы, соленые грибы, “орляк” и пр. Я освободил им избушку, а сам перебрался повыше, в палатку.
Днем хорошо поговорили с Валентиной Ивановной Она все вздыхает: “Где теперь Саша? Ох, сынок, в марте ушел, вот уже полгода ни слуха, ни духа…”
Саша меня тоже интересовал, очень: все-таки нечасто встретишь человека, у которого связь с Учителем. Тем более что и Учитель-то, судя по всему, у нас один.
Я спрашивал, Валентина Ивановна охотно рассказывала. После армии, то есть лет в двадцать с небольшим, ее младшенький сынок стал глубоко задумываться о смысле жизни, назначении человека. Однажды на улице, а жили они в небольшом городке, к нему подошел мужчина средних лет, обыкновенной наружности. “Я тот, кто может тебе помочь, — сказал он. — У тебя, сынок, похвальное устремление, но мало Знаний, мы восполним пробел”. Они стали встречаться в гостинице, где остановился неизвестный. Ежедневно по нескольку часов Саша знакомился с основами древней мудрости. Через два месяца они расстались. “Достаточно, теперь иди самостоятельно, — сказал Учитель. — Но Я буду постоянно с тобой, в трудную минуту обращайся ко мне… И еще вот что, сынок, тебе надобно перебираться в горы. Впрочем, особенно не беспокойся, все произойдет своим чередом”. И правда, все произошло как бы само собой. Отец, Петр Алексеич, после сильнейшего инфаркта по совету врачей вынужден был сменить город на сельскую местность: выбор пал на Алтай, родину его предков.
— Здесь и открылась связь с Космосом?
— Не сразу. Саша много пережил… очень много, — повторила она. — И прежде всего — непонимание. Он постоянно пропадал в горах, построил там избушку, месяцами не появлялся дома. А когда приходил, разговоры его были очень странные, нам плохо понятные. Отец сердился: нигде не работает, не помогает по хозяйству. Соседи, участковый надоедали с одним и тем же; почему не работает? на что живет? В общем, со всех сторон: где пропадает? почему нет семьи? почему не как все?
Да, обычная судьба ищущего. Хорошо еще, не судили за тунеядство. Больше всего людей беспокоит, а порою и раздражает именно это: почему не как все? почему не в стае? Я тоже прошел через подобные “почему”, так что судьба Сашина мне понятна.
