Андрей Буровский - Необъяснимые явления. Это было на самом деле
Теоретически сибирский крестьянин признавал, что «без ведьмы и деревня не стоит», но на практике историй про колдунов и ведьм рассказывают намного меньше, чем в Европейской России.
Объяснить это я могу только тем, что жизнь в Сибири среди необъятных лесов требовала от крестьянской общины гораздо большей солидарности, чем в Европе, потому и меньше ловили ведьм.
Верят (или все-таки «верили»?) и в гадания, но чаще все-таки рассказывают иронические истории про гадания. Например, про то, что в Сочельник девице нужно выставить голый зад над забором. Если кто-то хлопнет по заду, быстро приводи в порядок юбки, выскакивай и спрашивай имя – это и есть имя суженого. Парни активно помогают девушкам «узнавать» будущих суженых, хлопая по торчащим над забором анонимным задам. Циничные люди высказывают предположение, что такой обычай для них тоже своего рода возможность выбора.
Рассказывая эту историю, полагается называть «пострадавшую» девицу и место; мне рассказывали ее как подлинное происшествие, произошедшее на окраине Красноярска в 1950-е годы и в одной из деревень Манского района.
В рассказе обычно фигурирует приезжий, не знающий местных обычаев. Увидев торчащий зад, он подкрадывается с лопатой для снега и во всю мужскую силу «знакомится» с впечатлительной девицей.
Ироническая история про то, как гадающую девицу стукнули по голому заду лопатой, вовсе не означает, что серьезных гаданий вообще не было и что несоблюдение «техники безопасности» при таких гаданиях не могло привести к серьезным последствиям.
Напомню, что гадание «на суженого» проводится в полночь, в баньке, с помощью системы зеркал, многократно отражающих пламя свечей. Образуется своего рода виртуальный светящийся коридор, и по этому коридору к девушке приближается некая фигура. Фигура приближается, ее лицо приобретает человеческие черты… нужно эти черты запомнить: это облик суженого!
Девушка в бане в момент гадания должна быть одна и быть в полотняной рубашке, без верхней одежды, без нижнего белья, с распущенными волосами. Все украшения, тем более нательный крест, снимаются. Конечно же, в бане не должно быть ни икон, ни других священных предметов. При нарушении этих требований просто-напросто никто не пойдет по огненному коридору.
Важно принять меры безопасности: как только черты «суженого» уже можно рассмотреть, на зеркало нужно тут же накинуть платок. Иначе существо, приближающееся к девушке, может стать опасным. Черты его искажаются, приобретают звериные черты (особенно настаивают информаторы на том, что появляется свиной пятачок и рога «вроде коровьих, только длиннее», зрачок становится вертикальным, а лицо покрывается шерстью); этот идущий может так сильно ударить гадающую девушку, что она теряет сознание.
Иногда информаторы настаивают на том, что гадать должны только невинные девушки. Даже если невинность потеряна «по любви», девица была изнасилована (то есть «не виновата») и даже если она вышла замуж и обвенчалась в церкви, гадание будет «не настоящим», «не получится».
Попытки современных городских девиц гадать без соблюдения этих достаточно строгих правил, как правило, кончаются попросту «ничем» – никто не появляется в огненном коридоре. Например, несколько лет назад мои ученицы, студентки химического факультета Красноярского университета, затеяли гадание на пятом этаже типового девятиэтажного дома, в ванной комнате (заменитель бани). Они надели нейлоновые рубашки («А разве было нельзя?!» – искренне удивлялись девушки) и оставили кольца и серьги. Разумеется, ничего не было. Хорошо еще, что ценность общения друг с другом была для девиц не меньше, чем гадания, не так уж они оказались и разочарованы.
Бывают и более печальные случаи. Достоверному примеру того, как плачевно может окончиться гадание в баньке, я оказался почти свидетелем. «Почти» потому, что видел девицу уже наутро после происшествия. Лицо у нее страшно распухло, так что еле видны были глаза, а выражение глаз самое дикое. Девушка плохо понимала происходящее, еле узнавала мать и практически не узнавала других людей; она то истерически хохотала, то с ревом бросалась прочь от чего-то, видного только ей одной.
Нашли ее в бане после того, как ушедшая гадать девица вдруг заорала дурным голосом. Она уже была невменяема, свечи и зеркало валялись на полу; хорошо, что не начался пожар.
Много позже девушка вполне пришла в себя и рассказала, что в последний момент решила не набрасывать платок на то, что полезло из зеркала, а вздумала перекрестить «его». Она не могла вспомнить дальнейшего: не успела она перекрестить или крещение не оказало никакого воздействия. Во всяком случае, она вдруг почувствовала страшное зловоние, в котором сладковатый смрад трупа смешивался с запахом паленых волос, мокрой псины и еще чего-то кислого и мерзкого; услышала какое-то невнятное бормотание, после чего на нее наплыло какое-то получеловеческое, очень страшное лицо, на котором ее больше всего поразили горящие красным огнем глаза. В следующий момент она получила страшный удар по голове, еще несколько раз по лицу; при этом страшное лицо исчезло. Кричать девица начала еще до того, как ее ударили первый раз.
Но во всем этом совсем нет какой-либо сибирской специфики. Так же гадают в любой другой точке русского православного мира.
Точно так же нет и ничего особенно сибирского в вере в духов усадьбы – домового, кикимору, овинника. Не знаю, следует ли называть их духами или это все же существа, обладающие плотью. В Сибири вера в духов усадьбы ослабела, многие люди уже не особенно четко понимают, кто такие овинник и домовой, чем кикимора отличается от домового. Тут тоже нет ничего регионального. По всей России о духах, привидениях и нечистой силе городские специалисты давно уже знают много больше, чем сельское население. Ведь жители сел давно уже не крестьяне, ведущие традиционный образ жизни, а точно такие же наемные работники, живущие почти так же, как их сверстники в больших городах.
Я знаю всего несколько сравнительно достоверных историй про таких традиционных персонажей фольклора, как кикимора, домовой и овинник.
Одна из таких историй рассказана мне про деревню Лысогорка, в Манском районе Красноярского края. В этой деревне был случай, когда овинник напал на местного крестьянина, Якова Голубцова.
Это было сразу после войны, в 1945 или в 1946 году. Напротив конторы колхоза находились подамбарники, в которых хранилось зерно. Заведующий складом собирался уехать на день или два и попросил вместо себя покараулить Якова Голубцова. Яков сидел в совершенно темном помещении; он должен был караулить всю ночь, чтобы никто не залез в склады. Прошла из клуба молодежь – значит, было около двенадцати часов ночи.
Вскоре после того, как прошла молодежь, стукнула входная дверь. Кто-то протопал по полу. Яков понял, что он не один, но никого не видел. Он громко спросил:
– Кто там?!
В этот момент вместо ответа его вдруг схватили за левую руку! Кто-то маленький – Яков понял так, что не выше, чем ему по плечо, но очень сильный, крепко держал его за запястье, между кистью и локтем, тащил на себя. Яков перехватил своей рукой руку «того»; какое-то время они боролись, держась за руки крест-накрест, и каждый тянул на себя.
Потом Яков правой рукой распахнул дверь, ногой уперся в тело «нечта»; сильным пинком оторвал от себя нечисть, выкинул ее в дверь. А на дверь сразу навалился всем телом, побыстрее ее запер.
Больше его никто не беспокоил до утра, под утро он даже поспал. Утром его сменил заведующий складом, и Яков ушел домой. Я считаю эту историю достоверной, потому что несколько человек видели следы, оставленные на руке Якова Голубцова. Это были синяки округлой формы, числом пять, и находились они примерно там, где и оказались бы синяки, если бы Якова схватил за руку человек. Но только в середине каждого синяка была ранка-отверстие: здесь что-то прокололо кожу, словно у существа, схватившего Якова, когти находились не выше подушечек пальцев, а на самих подушечках. Впрочем, это могли быть не когти, а крючки, похожие на те, которые находятся на присосках у осьминогов и кальмаров.
Эти странные следы видели сыновья Якова; независимо друг от друга их показания, в том числе и описания следов, полностью совпадают.
Некоторых удивляет, что овинник мог появиться в конторе совхоза. На мой же взгляд, нечистой силе как раз самое место в конторах совхозов, колхозов, лесхозов, и прочих сатанинских учреждений. Тем более они никогда не были освящены церковью. Более подходящим местом для явления нечистой силы может быть разве что Крайком КПСС или Дом политпросвещения.
Сибирская нечисть
В Сибири на совершенно особом месте находятся истории про нечисть, обитающую в лесах, а также в заброшенных строениях и деревнях. В ХХ веке эта тематика не исчезла и не ослабла, и причина этого понятна – в Сибири в крестьянском хозяйстве всегда была очень велика роль охоты, путешествий, отхожих промыслов, торговли.
