Геннадий Белимов - Загадочный Волжский
Помню, что маме я ничего не сказал об этом. Было какое–то чувство, может, внушенное, что рассказывать не надо.
После этого я в детстве видел странные сны — какие–то полеты, глобальные события со множеством людей. Показали войну — видно, из прежних моих жизней. Одно сражение было в Китае, другое явно в Индии. Там шли слоны с седоками на спине, двигалось индийское войско на лошадях. Я знал, что на одном из слонов — моя мама. В Китае шел бой с применением мечей и стрел, пущенных из луков…
В 1995 году, в апреле, П. увидел во сне какие–то цифры. Воспринял их так, что в ночь с 5 на 6 апреля в 4 утра что–то произойдет.
— Действительно, в четвертом часу ночи меня подняла над диваном какая–то сила, — рассказывал Александр Петрович. — Я даже рукой под собой пощупал — точно, завис… Потом меня поставили на ноги. Страха не было, наоборот, — какая–то непонятная радость и ожидание. Тут на мне возникает, проецируется халат, и я про себя понимаю: защитный. Смотрю, окно ярко озарилось, на небольшом отдалении увидел светлый диск, и почти сразу через окно вошла девушка. Выше меня, рост где–то около 190 сантиметров. Она зависла над полом. Я стоял в этом халате, будто завернутый в теплое махровое полотенце.
Потом у них был кратковременный диалог, из которого П. запомнил, что в 2000 году наступит «равнодействие — гармония Земли и Неба». Она сказала, что землян чаще посещают роботы, у которых «внутри нет сердца, а сами они шестипалые». Запомнилось про Чечню, а ведь был апрель 1995 года, когда о военных действиях не было и речи! Она сказала, что Чечня — это не случайность, а сговор политиков. Будут большие напрасные жертвы… «Она советовала мне выходить на людей, которые идут по пути познания и станут по–иному объяснять законы природы и научные открытия».
Проследить дальше судьбу Александра Петровича мне не удалось. Как нередко бывает в подобных случаях, у П. резко обострились отношения с женой, которая не хотела слышать ни о пришельцах, ни о контактах, ни о лечении по системе П. К. Иванова, и их семейная жизнь разладилась. Человек не пил, бросил курить, стал закалять здоровье по «Детке» Иванова, а вот, поди ж ты, стал чужим и чуждым. Его поведение не вписывалось в какие–то стереотипные рамки… Больше я его не встречал; слышал, будто он уехал к родне в сельскую местность, где было проще с жильем. Квартиру он оставил семье.
Озарение или… болезнь?
Людей, общающихся с иным Разумом, мы, исследователи, встречали буквально с первых же шагов нашего интереса к аномальным явлениям. Их было не так много, но вообще–то и не такая уж редкость. У меня укрепилось убеждение, что тогда, на переломе 90‑х годов прошлого столетия в окружающем мире произошло что–то весьма необычное: неизвестными силами, курирующими землян, была предпринята крупномасштабная акция, и немалое число людей стали получать информацию откуда–то извне, от иных, чем человеческий, источников Разума.
Как выяснилось после специального изучения вопроса, контактировали и раньше — взять того же Эммануила Сведенборга, Якова Бёме, Нострадамуса, Е. П. Блаватскую, бабу Вангу, Рерихов и ряд других известных личностей. Но это были довольно редкие, почти единичные случаи, а тут, с некоторых пор, едва ли не в каждом населенном пункте объявлялись свои контактеры, или, по научной терминологии, контактанты.
За рубежом это явление стали называть «ченнелингом», там издается множество книг, полученных по каналам извне. Кстати «ченнелинг» (channeling) происходит от английского слова сhаnnеl, то есть «канал», и переводится дословно как «прокладывание канала» или «передача по каналу».
Разумеется, мы не могли пройти мимо такого удивительного феномена, и у нас постепенно стали накапливаться материалы от контактирующих людей.
Надо признать, что специалисты очень по–разному оценивали и оценивают контактантов. Самый простой диагноз, которым медики охотно наделяют всех контактирующих, попадающих в поле их зрения, — это психическое расстройство или, в лучшем случае, галлюцинации. Поэтому, стоит обеспокоенному человеку заявить о каких–то «голосах» в голове, о странных снах, «видениях» или полетах — просвещенные эскулапы тотчас посылают страдальца по известному адресу. Правда, в психиатрических лечебницах действительно полно контактирующих с самыми разными инстанциями, от Наполеона до Антихриста или самого Господа Бога, но там у больных нет главного — нет логики и нет глубины мысли. Идет сплошная мешанина из обрывочных понятий и словесного мусора, так что даже неспециалисту становится ясно — здесь болезнь…
Возможно, этиология — причина заболевания — в данных ситуациях сходна: идет постороннее, иногда агрессивное, воздействие на мозг, и не все выдерживают новых состояний. Но для обывателя замешательство врачей в случае контактов — это как разъяснение истины: «Лечись!» Вот почему в народе с известной подозрительностью воспринимают случаи контактов и не слишком затрудняют себя в объяснениях феномена, списывая непонятное на медицину.
По этой же причине и сами контактанты не любят распространяться о своих проблемах, стараясь без постороннего вмешательства справиться с невнятной ситуацией в своей жизни.
Одно мы уже знаем наверняка: контактирование, особенно на начальном этапе — процесс непростой, даже мучительный. Организм нелегко перестраивается на новый вид информационного обеспечения, и человек нередко пребывает в болезненном состоянии. Уже только это говорит об объективности процесса вхождения в контакт. Ведь, допустим, обычные сновидения ничего подобного не вызывают…
Правда, эти рассуждения, скорее всего, подходят к контактантам–новичкам. В меньшей степени они касаются тех, кто контактирует с детства. Там процесс адаптации происходил в течение длительного времени и, по–видимому, не оставлял негативных ощущений.
Мы на ряде случаев убедились, что развитие контакта — испытание трудное. Элементарно может не выдержать психика. Тем не менее, у многих, как нам признавались, затем происходили изменения в лучшую сторону, нередко даже укреплялось здоровье. У кого–то реакция на установившуюся связь могла быть более или менее острой, более или менее драматичной. Когда я уже работал над этой книгой, встретил свою знакомую — обладательницу дара ясновидения, неплохого специалиста по гаданию на картах. Меня в ней поразили какой–то отрешенный вид, напряженный взгляд, словно человек прислушивается к чему–то в себе. «Похоже, во мне пробуждается связь с космосом, — не стала скрывать она причину своего необычного состояния. — Для меня это мучительный процесс. Пока ничего не могу вам рассказать. Может, позже… Вы же знаете, как трудно это происходит…»
За минувшие годы феномен получения информации через контакты с неизвестными разумными субстанциями не только вышел из глубокого подполья, но и успел уже изрядно набить оскомину большому числу людей и, прежде всего, уфологам. Помнится, в 1990‑м году на междисциплинарной школе–семинаре «Непериодические быстропротекающие процессы в окружающей среде», проходившей в Томске, аудитория крайне недоверчиво восприняла доклад Александра Глаза из Дальнегорской «Группы‑2» о сеансах связи с несколькими внеземными цивилизациями, подтвержденные огромным количеством магнитофонных записей. Полученная информация была весьма разнообразной, отличалась неординарным содержанием, но ею никто из ученых не заинтересовался. Ребятам просто не поверили.
Но затем потихоньку начал пробиваться сначала слабенький ручеек, а со временем хлынул просто бешеный поток контактной информации, к которому сам собой напрашивается эпитет «мутный». Действительно, сейчас мало кем оспаривается, что поток этот крайне неоднородный, противоречивый, разномастный — словом, мутный, точнее не скажешь. Издано такое множество книг ченнелинга, что к ним уже теряется интерес. Потому что они противоречат друг другу, крайне запутывают ситуацию, дезинформируют научное сообщество по самым разным направлениям познания.
Так следует ли вообще на контактерскую информацию обращать внимание?
Лично мне кажется — нам этого не избежать. Потому что здесь все же идет какая–никакая информация, в отличие, скажем, от наблюдений НЛО, которые не приносят ясности.
При этом в подавляющем большинстве случаев мы определенно точно можем сказать, что инициатива в установлении контакта исходит со стороны иного Разума или еще каких–то других мыслящих субстанций. Только ОНИ решают, быть или не быть контакту. Подчиненное положение человека в этом случае уже никем, никакими исследователями не оспаривается. Это словно закон.
Отсюда становится понятным, что не МЫ решаем вопросы телепатической связи и взаимоотношений с иными разумными контрагентами, не МЫ управляем этими процессами, а за НАС решают, пойти на связь с данным субъектом или не пойти. Загадка ситуации состоит в том, что по непонятным причинам феномен контактирования развивается лавинообразно, и уже, пожалуй, не найдется, если говорить о России, более–менее крупного населенного пункта, где не было бы своих собственных контактантов. С чем это связано — остается лишь догадываться. Возможно, землян к чему–то готовят — к какому–то важному переосмыслению или к какой–то глобальной планетарной акции. Иное трудно предположить.
