Клаус Джоул - Беседы на острове. Что делает нас счастливыми?
И вот мы уже в центре событий, и перед нами острый соус... О, какой прекрасный вкус! Но проходит еще мгновение, и мы уже жалуемся: «Несправедливо! Боже, приди и спаси нас от этой напасти, не оставь нас тут, зачем ты нас покинул?» — Ха-ха, хорошая получилась шутка, смешная картинка, правда?
Вернусь к тому, почему я называю «вещами» наши чувства и эмоции. Сыграем в игру, в которой я использую цифры. Они не точны, но прекрасно подойдут для объяснения моей модели. Потому отнеситесь к тому, что я скажу, критически. Как, впрочем, всегда надо поступать с моими словами — откуда вы знаете, что я говорю дело?
Начиная от нашего истинного тотального существования, есть примерно двенадцать ступеней, по которым надо спуститься, чтобы быть в состоянии получить опыт земной жизни. Спускаешься на первую ступень — и стирается память о том, кто ты, еще ступень — стираешь еще больше памяти. И так до тех пор, пока от огромного тебя не остается лишь слабая искорка. Следующая ступень — еще более тусклая искорка... Так вы оказываетесь здесь. Человеческий ум, сознательный лишь на десятую часть, еле-еле помнит свое имя. Три года вы учитесь завязывать шнурки. Но именно этого мы и хотели! В каком-то смысле мы сами — те боги, которым молимся. Боги, решившие испытать земную жизнь до такой степени, что сказали:
— Хочу на землю и хочу быть там своим — вплоть до того, что даже не буду уметь завязывать шнурки.
— А что такое шнурки? — спросит наш товарищ.
— Сам не знаю, но слышал, что они там есть, — ответим ему мы.
Ха-ха-ха! Ну, хорошо. Итак, у нас есть эти штуки, которые в тотальности Всего Сущего являются чем-то другим. Там, в тотальности, есть источник, из которого к нам поступает энергия, и мы зовем его здесь «любовью». Что ж, за неимением другого, воспользуемся данным словом, тем более что мы с вами используем его уже несколько последних лет. Итак, это наш источник энергии, это то, что поддерживает наше существование. С помощью него мы можем сделать и создать что угодно в трехмерном мире. Но не сможем забрать из него созданное, включая счастье, грусть, нетерпение и страх — эти штуки не могут выйти за пределы трехмерного мира.
Ну разве что можно их пронести еще на одну ступеньку вверх — туда, куда человек попадает после смерти. Назовем ее «одиннадцатой ступенькой». Нулевая ступенька — оттуда мы исходим. С нее мы спустились на первую ступеньку, потом на вторую — и так продолжали, пока не превратились в примитивных человечков, готовящих куриные окорочка на ужин. Вот так мы очутились в этом мире. Итак, после смерти человек попадает на одиннадцатую ступеньку, и она очень обширна. Отсюда можно отправиться во множество миров и измерений. Но тут у человека еще остаются чувства, такие как счастье и грусть, а также остается возможность различных опытов-переживаний.
Стоит подняться на следующую ступень — и все исчезает. С вами останется лишь ваш опыт, но в форме, которую я бы описал как «настройка». Словно вибрация звука, которую можно создать лишь на арене нашего трехмерного мира и отсюда принести в более высокие миры. Ее невозможно создать в мире вашего целостного существования, для этого необходимо спуститься в трехмерную кухню, приготовить там и взять с собой при возвращении наверх. Это очень упрощенное, «детсадовское» объяснение, но по-другому не объяснишь.
Если вы покидаете земное тело и говорите: «Мне тут недостаточно хорошо, хочу подняться по лестнице вверх к своему истинному „я“», — гид или несколько гидов придут на помощь и помогут вам. Но двигаться вверх и вниз по этой лестнице очень сложно. Плюс, невозможно пронести вверх информацию отсюда — точно так же, как невозможно пронести сюда информацию с верхней ступеньки лестницы.
Что-то проходит с вами при переходе с верхней ступени на нижнюю, но словами это не выразить. Понимание чего-то виденного «там» уходит, подобно сну, стоит лишь вернуться назад в физический мир. Трудно удержать полученные когда-то откровения и познания, и сейчас я уже не могу четко восстановить их в сознании. Может, в тот период, когда я так много экспериментировал, — тогда бы смог объяснить это лучше... Но думаю, что и тогда мне не хватило бы слов все объяснить — просто потому, что у нас нет для этого слов.
Итак, эти вещи отдельны от нас, они часть супа, который мы создаем. Потому, если вы грустны — позвольте себе быть грустным. Если вам скучно — то и скучайте, пока не захотите сменить это другим настроением. Мне бывает скучно — и нормально; бывает, грущу — тоже хорошо; случается, расстраиваюсь — и это нормально потому, что мне не нравится быть все время абсолютно счастливым. Я попробовал это состояние — довольно неплохо... Эй, не поймите меня превратно — это хорошее состояние, и на какое-то время я, бывает, играю с ним, поднимаю уровень счастья до нового максимума... Но потом говорю себе: «В этом состоянии не хватает остроты, не хватает специй. Мне хочется иногда ощутить, скажем, раздражение — скучаю по такой эмоции». Не спорю, счастье — хорошо, но даже если вас будут кормить лучшей пищей, приготовленной самыми знаменитыми поварами, то иногда вы все равно захотите обычный гамбургер или хот-дог, правда?
Это часть жизни, и нам порой трудно двигаться вперед. Даже если мы и подустали от того, что имеем, мы знаем, что, если двинемся вперед, придется отпустить этот привычный мир — а что, если не хочется его отпускать? Сейчас он не очень привлекателен, так как его стало слишком много. Все в избытке становится непривлекательным. Слишком много грусти, слишком много отсутствия изобилия — это не привлекательно. Но само по себе отсутствие изобилия не является непривлекательным. Это может быть очень интересным и приятным опытом — если вы можете по желанию снова вернуться к состоянию изобилия.
Если сможете видеть в этом просто разные «штуки», разные жизненные опыты, отдельные от вас, которые вы можете перекидывать, состав которых можете менять просто тем, что направляете внимание на что-то, чего хотите... В таком случае, если направите внимание на деньги, на обладание деньгами, то Вселенная начнет наполнять полки на вашей «кухне» деньгами. Возможно, потребуется какое-то время, чтобы они прошли в физический мир, но уже через какое-то время в том супе, который вы варите каждый день, появится больше денег. И тут-то вы вспомните: «Да, у меня много денег, но были времена, когда это было не так...» В том времени было что-то особенное. Точно, было.
Когда-то и мы с Робертой имели не много. В некоторые периоды — совсем немного. И хоть это было трудное время, и тогда я совсем не считал его хорошим временем, но сейчас я оглядываюсь и говорю себе: «А ведь это были хорошие времена, это был прекрасный опыт...» Кто-то оглянется назад и скажет: «А ведь было неплохо. Было очень хорошо. Не отказался бы прожить это снова, если бы знал, что смогу вернуться, когда мне надоест, и я скажу: „О-хо-хо, устал уже от нехватки, хорошо бы снова вернуться к изобилию! “»
Когда мы начинаем так относиться к разным состояниям, их смена перестает быть вызовом, сложным делом, она становится просто вопросом ежедневного выбора. Порой люди предпочитают, чтобы изо дня в день ничто не изменялось. Некоторые работают на одном месте в течение двадцати пяти лет. При этом какая-то часть руководствуется страхом, о котором они могут даже не знать и, уж конечно, не признают — но если бы взглянули на себя пристальнее, то увидели бы его. Но другая, меньшая часть людей может оставаться на одной работе потому, что это то, чего они хотят. Ну и хорошо — это разнообразие жизни, только и всего.
Также не будет никакого Судного дня, извините. Обычно я воздерживаюсь от подобных заявлений, чтобы не затрагивать религиозных чувств других людей. И сейчас я не хочу этого делать, но, друзья, Судного дня не будет. Я был по другую сторону, в течение многих лет исследовал ее во время путешествий вне тела и обнаружил, что его не будет. Конечно, есть достаточно темных уголков, но это не совсем так, как преподносится Голливудом. Просто порой нам нравится быть темными, злыми, плохими... Это тоже часть разнообразия.
Мы живем в мире, в котором вы можете быть грабителем банков. Вы можете грабить банки! Это увлекательное переживание, и мы можем погрузиться в него и испытать все его составляющие. Но что увлекательного осталось бы в этой роли, убери мы из нее риск и страх? Немного! Тогда это стало бы похоже на прогулку к банку, чтобы снять деньги со своего счета. Потому нужны все составляющие, они делают этот жизненный опыт таким уникальным.
И так все в жизни. Некоторые считают, что нам не хватает нефти. Другие говорят, что нефти достаточно. Даже разведанных запасов хватит на несколько сотен лет. Плюс постоянные изменения технологий...
Мы создаем тем, что направляем внимание на отсутствие или изобилие чего-то. Тогда Вселенная соответственно наполняет полки нашей кухни. Кстати, это еще и сводит вместе людей, у которых «кухни» наполнены подобными продуктами. Понимаете? Ведь вы не сможете полноценно взаимодействовать с человеком, в «кухне» которого нет тех же продуктов, что и в вашей. Иначе ваше взаимодействие ограничится лишь тем, что вы пройдете мимо, или тем, что человек выполнит для вас какую-то работу — и это все, ближе он к вам не подойдет. Вы не взаимодействуете с ними по-настоящему, вы способны лишь видеть их, может, давать указания: «Вы не могли бы напечатать это? Будьте добры, уберите здесь». Вы можете передать им указания через другого человека — но по-настоящему вы можете взаимодействовать лишь с теми людьми, на «кухнях» которых тот же набор продуктов, что и у вас.
