Бхагаван Раджниш (Ошо) - Вселенная внутри нас. Как сохранить себя в современном мире
Есть некоторые вещи, которые невозможно отрицать. Например, вы сидите у себя дома и кто-то спрашивает: «Ты дома?» Вы не можете сказать: «Меня нет». Если вы скажете: «Меня нет», это будет достаточным доказательством того, что вы дома. Если вы лежите с закрытыми глазами и кто-нибудь спрашивает: «Ты бодрствуешь?» – а вы отвечаете: «Нет, я крепко сплю», это достаточное доказательство того, что вы бодрствуете, что вы не спите. Есть некоторые вещи, которые невозможно отрицать, поскольку само их отрицание доказывает обратное.
Один из великих западных философов Декарт несколько лет работал над тем, чтобы найти нечто неоспоримое, нечто, в чем невозможно сомневаться. Только то, в чем невозможно сомневаться, может стать основанием убедительной философии, и в конце концов он решил: «Я – это единственное, что невозможно отрицать, в чем невозможно сомневаться, потому что даже сомневаться в этом – значит подтверждать это».
Тому же самому учат Сократ, Будда, Дезидераты… Сократ говорит: «Познай самого себя». Это одно и то же – «будь самим собой» или «познай самого себя». Знание того, кто вы есть, поможет вам быть самими собой, а попытки быть самими собой помогут вам узнать, кто вы есть.
Рамана Махариши, один из величайших мастеров нашего времени, говорил своим ученикам: «Я учу вас только одной мантре: „Кто я?“ Глубоко идите в это „Кто я?“ – не просто повторяя, но ощущая, переживая это. Пусть эта мантра станет экзистенциальным вопросом, а не просто словами, пусть все ваше существо станет вопросом „Кто я?“ Пусть эта мантра, как стрела, пронзит вас».
Как только вы познаете себя, вы познаете все, а познать все означает познать бога. Бог – это не человек, с которым вы должны встретиться. Бог – это качество. Но первое, основное, что нужно, чтобы ощутить это качество, – это знание самого себя.
Морарджи Десаи также говорит: «Я хочу достигнуть высот истины». Тот же самый язык политика, тот же самый ум политика: «высот истины». Это желание быть выше, чем все остальные, и к этому примешивается также нечто бессознательное. Он говорит: «Я еще не постиг истину во всей полноте, не постиг ее и Махатма Ганди».
Прежде всего, истина не может быть разделена на части. Вы не познаете истину по частям, истина не постигается постепенно. Либо вы знаете, либо не знаете. Вы не можете сказать: «Я знаю лишь немного истины». Это невозможно. Это так же невозможно, как невозможно сказать, что дуга – это «немного круга». «Круг» означает целое, если нет совершенного круга, то это вообще не круг.
Истина неделима, вы не можете постигать ее частями, раз за разом. Поэтому осознание истины происходит внезапно, не постепенно. Это не происходит так, будто сначала вы приобретаете один килограмм истины, затем другой килограмм истины, и так далее, и тому подобное. Либо она у вас есть, либо ее у вас нет. Это радикальная трансформация, это мутация.
Это точно так же, как то, что вы либо живы, либо мертвы. Вы не можете сказать: «Я лишь немного жив». Это невозможно. Если вы немного живы, то вы полностью живы – вы живы.
Он говорит: «Я еще не постиг истину во всей ее полноте». Истина всегда полная, целая. И неожиданно он упоминает Махатму Ганди, прорывается что-то подсознательное: «…не постиг ее и Махатма Ганди». Потому что это его главное желание – уподобиться Махатме Ганди. Все усилия… вся его жизнь была стремлением стать подобным Махатме Ганди. Поэтому неожиданно он вспоминает, что нет необходимости беспокоиться – Махатма Ганди тоже не достиг истины во всей ее полноте. Он хочет быть еще одним махатмой.
Махатма Ганди не только не постиг истину во всей ее полноте – он вообще не был на правильном пути. Он тоже старался уподобиться Кришне. Он сказал: «Шримад Бхагавадгита – это моя мать». Он хотел стать подобным Кришне, но потерпел неудачу – каждый неизбежно терпит неудачу в таком деле, – и он был разочарован, глубоко разочарован из-за этого. Вся его жизнь была стремлением стать совершенным, но думал он при этом всегда о ком-то другом.
Одно время он даже размышлял о том, чтобы стать христианином, поскольку Христос его очень привлекал, и он хотел быть Христом. Он читал Толстого, Раскина и Торо, а все они были известными христианами – лишь христианами, помните, – и они произвели на него очень сильное впечатление. И он стал думать о том, не стать ли ему христианином.
Он родился в Гуджарате, где очень велико влияние джайнской философии. Даже индусы в Гуджарате почти джайны. И с самого своего детства он видел джайнских монахов. Они и их идея о ненасилии произвели на него очень сильное впечатление. Он хотел стать Махавирой – но это опять кто-то другой.
Тогда же он познакомился с джайнским ученым Шриматом Раджчандрой и тот произвел на него очень сильное впечатление. Ганди говорит: «Эти три человека – мои великие учителя: Шримат Раджчандра…» Шримат Раджчандра – это джайнский ученый. Я называю его ученым, так как он не реализовавшийся человек. Он знает все о священных писаниях, он цитирует писания, но он не познал себя. «Второй мой учитель, – говорит Махатма Ганди, – это Толстой…» Толстой очень любил Христа, пытался уподобиться Христу и потерпел неудачу, полную неудачу, и жил в страдании. Очень немногие люди жили в таких страданиях, в каких жил Толстой. Вся его жизнь была агонией, он не пережил ни единого момента экстаза. Подражатели ничего о нем не знают. И далее он говорит: «Мой третий учитель – это Генри Торо…» Генри Торо также пытался уподобиться Христу.
Они сами были подражателями, а Махатма Ганди пытался подражать подражателям – копия копии. А Морарджи Десаи – это копия копии копии! Он пытается быть Махатмой Ганди.
Как раз сегодня утром я наткнулся на еще одно его высказывание. Он говорит: «Я абсолютно верю в Бога, и это я считаю своим величайшим достижением».
Этот ум всегда говорит о достижении, амбициях, высотах. Он всегда жаждет власти. И как все это глупо! С одной стороны, Десаи говорит: «У меня есть амбициозное стремление познать Бога». Он не познал Бога, уж это-то несомненно. С другой стороны, он говорит: «Я достиг абсолютной веры в Бога, и это мое величайшее достижение». Как вы можете иметь абсолютную веру во что-то, чего вы не знаете? Должно быть, ваша вера где-то подавляет ваши сомнения. Отсюда слово «абсолютная» – он сам боится. Просто слово «вера» не годится, вера должна быть абсолютной, она должна быть полной, она должна быть безусловной. Это высказывание показывает, что существует сомнение, иначе достаточно просто веры, нет необходимости говорить: «абсолютная вера». Разве вера может быть неабсолютной?
Когда вы говорите женщине: «Я тебя люблю», этого достаточно. Вы не добавляете: «Я люблю тебя абсолютно, я люблю тебя безусловно, я люблю тебя полностью, всецело!» Если вы произнесете все эти эпитеты, то она может почувствовать, что чего-то не хватает, – зачем такое подчеркивание?
Это некий бессознательный страх.
Чревовещателя, путешествующего в дебрях Бразилии, подвозил на запряженной волами телеге очень молчаливый бразилец. Чтобы прервать молчание, чревовещатель решил немного подшутить над ним.
– Слушай, приятель, ты знаешь, что твой буйвол умеет разговаривать? – спросил он у бразильца.
Тот ему не поверил, но в этот момент буйвол с ним заговорил. Бразилец удивился. Затем мимо прошла лошадь и сказала: «Доброе утро». Затем появилась корова и тоже что-то произнесла.
Вслед за этими животными на дороге показалась очень красивая белая коза. Грациозно двигаясь, коза остановилась прямо у телеги, уставилась на бразильца и начала что-то говорить. Но бразилец тут же прервал ее и сказал чревовещателю:
– Не верь ей, она ужасная лгунья!
Вот такой страх!
Такие люди, как Морарджи Десаи, продолжают ходить по одному и тому же дурацкому кругу – абсолютная вера во что-то, чего он не знает, единственное честолюбивое устремление, связанное с тем, чего он не знает, заявление, что он достиг маленького кусочка истины – как будто истину можно разделить. Но, в некотором отношении, он представляет обыкновенное, бессознательное человечество. Он типичный его представитель; именно так продолжают думать и вести себя миллионы людей.
И глубинная причина, лежащая в основе всего этого, состоит в том, что в течение тысяч лет вас постоянно обуславливали и гипнотизировали, вам постоянно говорили: «Не будь самим собой». Это не говорилось слишком прямо, это говорилось иносказательно: «Будь Буддой, будь Христом, будь Магометом». Но слышали ли вы когда-нибудь, чтобы ваши родители говорили вам: «Просто будь самим собой»? Ни один родитель никогда не скажет этого ни одному ребенку по той простой причине, что он сам боится: если ребенку позволить просто быть самим собой, он может стать непослушным. Возможно, он начнет делать вещи, которые идут вразрез с представлениями родителей. Возможно, он начнет жить жизнью, которая не соответствует правилам, не является общепринятой. Возможно, он превратится в бунтаря. Лучше подавить этот бунт в самом зародыше.
