Сергей Лазарев - Человек будущего. Первый шаг в будущее
Так вот, после приведения в порядок зубов у меня начал болеть низ живота. «Похоже, тема привязанности и ревности выходит все сильнее, — озабоченно думал я, — пожалуй, надо опять идти к специалисту». Все это время я молился и пытался преодолеть свою подсознательную ревность. Я был невероятно ревнивым и привязчивым с самого детства и знал об этом. Поэтому в детстве я болел фурункулезом, у меня всегда были проблемы в отношениях, и я был очень обидчивым. Занимаясь своими исследованиями, я пытался изменить себя и считал, что это получилось. А тут снова накрыло, да причем так, что, казалось, уже не выкарабкаться.
Очередной доктор наук, осматривая результаты ультразвуковой диагностики, сказал, что онкологии у меня нет, а есть хронический простатит. «После пятидесяти лет, — сказал он, — эта проблема встречается у каждого мужчины, но лечиться все равно надо».
Я понимал, что у меня идет программа самоуничтожения: сначала появилась проблема в районе головы, теперь она медленно переползает вниз. Если бы у меня были сильнейшие головные боли или травма головы, тогда, скорее всего, не было бы проблем с зубами и с мочеполовой системой. Но голова мне нужна, чтобы писать книги, и подсознание выбрало разрушение тех функций, которые не мешают выполнению моего подсознательного желания.
Очередное лечение особых успехов не дало, а боли были сильнейшие. «Похоже, я умираю, — думалось мне, — только бы понять, откуда эта непреодолимая привязанность к жизни, к любимому человеку?» В конечном счете главное сохранить любовь, особенно перед смертью. Это очень полезно для души. Давным-давно я заметил любопытную особенность: перед тем как получить какое-то благо, его нужно отстрадать, перенести какие-то вынужденные жертвы. Пройдешь испытание, получаешь вознаграждение. Не сумел сохранить любовь и принять ниспосланные свыше страдания, не достоин счастья. Одна из самых главных составляющих человеческого счастья — это прикосновение к истине. Новое понимание мира тоже должно быть выстрадано.
В общем, после двух лет непрерывных проблем я сумел обнаружить за инстинктами более глубинную структуру, в которую они объединялись. Сначала я присвоил ей рабочее название «единство». Оба инстинкта присутствовали в ней как единое целое. Потом, просматривая сотни и сотни ситуаций, где присутствовала агрессия, связанная с этой структурой, я нашел ей более емкое название — «человеческая любовь». Тогда я понял фразу Христа: «Главные враги человека — домашние его». Оказывается, душа каждого человека в течение жизни должна сделать главный выбор: единство с кем для нее является самым важным. Если единство с Творцом и любовь к Нему является высшим наслаждением, тогда будет развитие. Если же главное — единство с любимым человеком и окружающим миром, тогда будет затухание.
Я изо всех сил пытался осмыслить происшедшее. Чтобы ощутить, что единство с Богом выше, чем единство с этим миром, мне нужно было пройти период распада и умирания. А ведь перед этим были десять лет непрерывной работы над собой, огромный опыт по прощению других и принятию любой ситуации. Но, когда я чуть ближе прикоснулся к Божественному, началась сильнейшая чистка. Что же будет с остальными людьми, если им придется пройти ту же процедуру? Утешало только то, что очень трудно что-то узнавать первым. Когда путь кем-то уже пройден, остальным идти по нему гораздо легче.
Итак, все человеческие ценности я свел к единству с миром, вселенной и любимым человеком. Осталось сделать последний шаг: от человеческого шагнуть к Божественному. Об этом я написал в двенадцатой книге «Диагностика кармы». Книга пошла в печать и вдруг, диагностируя, я с удивлением увидел, что рядом со структурой человеческой любви есть еще более глубинная. Мои мечты о завершении системы рухнули. В тот момент наконец-то я понял, что любой завершенный взгляд на мир — это остановка энергии, прекращение развития.
Человек со слабой внутренней энергией видит вселенную как нечто застывшее, неизменное и вечное. Раньше это называлось стационарная модель вселенной. При повышении энергии представление о мире начинает меняться. И поскольку наша энергия непрерывно повышается, для нас должна непрерывно меняться картина мира. Но во вселенной любой процесс квантуется, то есть происходит порциями. Каждый квант-порция — это модель вселенной. Значит, можно рассчитывать на какую-то временную законченность и существование в рамках устойчивой модели мира. Между порциями существует промежуток отдыха. «Интересно, — думал я, — сумею ли я хоть на какое-то время создать устойчивую модель взаимоотношения человеческого и Божественного? Уже семнадцать лет подряд шла непрерывная смена моделей».
Итак, появилась новая структура, которая была глубже, а значит, значимее того, что представляет собой человек с его инстинктами. Опять началась привычная работа. Какие нарушения совершает человек, зависимый от этой структуры? Насколько он агрессивен? Какие ощущения он при этом испытывает? Постепенно стала вырисовываться любопытная картина. Новая структура была связана со структурами справедливости и правоты. В какой-то момент наступило прозрение. Любое человеческое счастье и все ценности сводятся к понятию «человек», и зависимость от человеческого «я» с его телом и инстинктами может привести к утрате единства с Творцом и стать причиной болезни. Но оказалось, что человек — это в первую очередь духовное существо, которое лишь дублируется телом.
Защищенность и стабильность тела, его функций, неумение отрешиться от привязанностей тела, полное подчинение своим инстинктам приводят к болезни и смерти. Но может существовать защищенность не только тела, но и духа. Абсолютизация духовных потребностей дает неимоверное ощущение своей правоты, превосходства и справедливости того, что совершаешь. При этом я заметил интересную особенность: когда зависимость от духовного «я» становится опасной, агрессия из духовных структур переходит на тело и страдания тела начинают очищать духовную оболочку.
Выход на эту структуру тоже осуществлялся драматично. Когда я начал писать двенадцатую книгу, у меня неожиданно заболело правое плечо. Боль усиливалась, и вскоре я уже не мог поднять руку. Мои приятели-врачи сказали, что это суставы, и посоветовали различные мази. Ничего не помогло, боль только усилилась. Родственники заставили пройти рентгеновское и ультразвуковое обследование, но врачи ничего определенного найти не смогли, предположили, что это возрастные изменения суставов и отложение солей. Но тогда боль у меня должна была возникать при движении руки, а у меня в основном плечо болело по ночам, когда я засыпал и открывалось подсознание. Ночью, от трех до пяти часов, я не мог спать из-за нестерпимой боли в плече.
Я стал вспоминать, было ли у меня когда-либо что-то подобное. И вдруг вспомнил: такое уже было со мной в поезде, когда я ехал в Одессу. Я тогда опубликовал на своем сайте объявление. Мне хотелось открыть бесплатные курсы по диагностике и самодиагностике, хотелось научить всех быть счастливыми. И как только я укрепился в этой мысли и стал продумывать схему обучения, у меня вдруг резко заболело правое плечо. Боль была такая, как будто воткнули нож, и я не мог даже приподнять руку.
«Правая сторона тела связана с будущим, — думал я, — что-то я делаю неправильно, в чем-то я не прав». И вдруг неожиданно понял, что это связано с моими курсами. Любая, даже поверхностная диагностика исходит из моего видения тонких планов, а для большинства такое прикосновение может быть опасным. Я мысленно отказался от своего решения, от своей правоты, и боль в плече тут же прошла.
Но в этот раз через три-четыре месяца я уже с трудом мог шевелить правой рукой. У меня было ощущение, что это связано с чувством правоты. Неожиданно в сознании выплыла ветхозаветная картина. Когда кто-то нарушал заповеди, воровал, лгал, прелюбодействовал, евреи поднимали правую, руку и проклинали его. Я чувствовал, что боль в плече блокирует ощущение правоты и нужности информации, возникшее при написании двенадцатой книги. Я пытался молиться, старался преодолеть ощущение своей правоты, но ничего не получалось. Мне казалось, что это действительно связано с книгой, и, когда я закончу ее, боли пройдут.
Через полгода, видя мое плачевное состояние, родственники заставили меня пойти на прием к известному специалисту. Молодой энергичный доктор наук осмотрел мое плечо.
— Пожалуйста, поднимите руку сначала вперед, а потом вправо.
Я, как мог, попытался приподнять.
— Вы не руку поднимаете, а плечо, — озабоченно сказал он, — не хочу вас пугать, но если рука у вас практически не двигается уже полгода, то это означает сращение сустава. Нужно создавать новый сустав, а у нас таких операций не делают. За рубежом такие операции стоят очень дорого.
