Альфред Леманн - Иллюстрированная история суеверий и волшебства
В первом томе он излагает воззрения язычников и современных дикарей на злых духов, затем подробно доказывает, что евреи ко времени Иисуса Христа также имели эту веру, которая перешла и в христианство и повсеместно распространилась вместе с ним. Второй и третий тома заключают в себе собственно полемическую часть произведения. Во втором томе он нападает на веру в царство демонов, доказывая на основании разума, что эта вера противоречит вере во всемогущество Божие и не имеет будто бы никакого основания ни в Ветхом, ни в Новом Завете. В третьем томе он говорит о сношениях людей с дьяволом и, продолжая идти все тем же путем, доказывает, что такое предположение идет наперекор здравому смыслу и не имеет себе никакой опоры в Библии. Наконец, в четвертом томе передает известные истории о ведьмах и раскрывает, что при более детальном анализе все они, как оказывается, основаны лишь на воображении; ни об одной из них нельзя доказать, чтобы в ней имели место действительные сношения между людьми и демонами.
Книга Беккера возбудила общее внимание и появилась в целом ряде изданий на разных языках. Разумеется, с разных сторон посыпались на нее возражения, из которых некоторые были и справедливы, в особенности относительно тех пунктов, где автор пытается по-своему объяснить известные места из Священного Писания. Тем не менее его книга имела заметное влияние; она всюду наводила людей на размышления. Между прочим, благодаря произведению Беккера, совершенно изменил свои взгляды на ведьм выдающийся немецкий юрист Томазиус, деятельности которого, проявлявшейся как в теории, так и на практике, современники были преимущественно обязаны тем, что женщины, как выразился Фридрих II Прусский, могли в будущем стариться и умирать в безопасности. Процессы о ведьмах повсюду прекратились: в Дании — около 1700 г.; в Германии последний из них разбирался в 1711 г., в Австрии — в 1740 г.; в немногих из образованных стран Европы они просуществовали до конца века, но и то в виде единичных случаев. Вместе с процессами о ведьмах угасала и вера в ведовство, а в образованных кругах она исчезала по мере того, как возрастало знание естественных наук.
Рис. 26. Бальтазар Беккер (со старинной гравюры)
В настоящее время чародейство влачит крайне жалкое существование в отдаленных и поэтому менее просвещенных местностях разных стран. Но оно является лишь отчасти остатком средневековой народной магии. Большая же его часть происходит от ученой магии, тайной философии, которая в XVI и XVII веках была очень популярна и широко распространена в народе, когда ученые уже не верили в нее. Поэтому народные суеверия нашего времени становятся понятны лишь после изложения ученой магии, вследствие чего мы и отложим ближайшее рассмотрение их до следующего раздела нашего исследования.
Раздел 2
Тайные науки
Великие магики Средних веков не виновны в том, что отчасти верили, как и все их современники, в магические науки и даже занимались ими.
Отношение ученой магии к народному волшебству
Ученая магия в главных своих чертах имела те же самые основания, как и народное волшебство. Когда последнее в Средние века достигло в Европе высшего своего развития, оно состояло из пестрой смеси европейской и восточной, особенно халдейской и египетской, магии. Но те же самые элементы могут быть указаны и в тайных науках, причем заимствования у восточных народов выступают в них сильнее. Из новых элементов, которых нет в европейской народной магии, можно указать только алхимию; но она никогда не имела большого значения, будучи только частью системы. На нее следует смотреть скорее как на архитектурное украшение величественного здания тайных наук; но она никогда не служила краеугольным камнем или опорой этого здания. Так как между ученой и народной магией не было существенного различия в составе материала, из которого они слагались, то они могли различаться между собой только в способе пользования этим материалом, т. е. в форме строения. Так именно и было на самом деле.
Оставаясь в пределах этого сравнения, можно сказать, что народная магия является как бы грубой стеной, где отдельные камни без дальнейшей обработки беспорядочно навалены один на другой, тогда как тайные науки представляют как бы великолепное архитектурное произведение, где каждый отдельный элемент искусно обработан и помещен на настоящем месте. И это совершенно естественно. Материал народной магии собран путем случайных сношений народов и тысячелетней устной передачи. При таком способе происхождения едва ли возможно было достигнуть чего-либо большего, кроме того, что элементы, часто совершенно разнохарактерные, грубо складывались вместе.
Совсем иначе было с тайными науками. Последние развились на исходе древних веков и у арабов трудами величайших мыслителей, близко знакомых не только с самыми выдающимися системами греков, но также и с глубокомысленными образами восточной фантазии. Этими различными основными идеями они пользовались для того, чтобы в многочисленных сочинениях обосновать способность человека совершать магические действия. Каждый исследователь мог, таким образом, опираться на результаты, достигнутые его предшественниками и изложенные ими в своих сочинениях. Неудивительно поэтому, что магические науки в XIII веке достигли у мавров такого совершенства, которое должно было импонировать европейцам, не принимавшим в течение почти целой 1000 лет никакого участия в развитии наук. Воодушевление, с каким европейцы принялись за работу, произвело то, что именно они увенчали этот труд.
В Александрии, центре умственной жизни цивилизованного мира, на исходе древних веков начинают развиваться тайные науки. В течение более пяти веков в александрийский музей отовсюду стекались самые выдающиеся мыслители. Греческие философы встречались здесь с восточными мистиками, и обмен всякого рода умственных сокровищ происходил здесь в таких размерах, что ни раньше, ни позже в истории человеческого рода не встречалось уже ничего подобного. Многие из идей, вокруг которых до новейшего времени вращалась умственная жизнь Европы, получили свое начало в Александрии. Отсюда, например, христианские церковные писатели заимствовали многие из элементов греческой философии и восточного гностицизма, следы которых имеются в их сочинениях, касающихся христианской догматики.
В последние века древности Европа была настолько занята продолжительными непрерывными войнами и религиозными распрями, что всякие сношения с Александрией постепенно прекращались. В первом разделе нашей книги уже было указано, как развивалась в Европе магия, частью из самостоятельных народных элементов, частью вследствие неправильно понятого учения церкви. Напротив, в Александрии, еще долгое время остававшейся центром духовной жизни, развитие ее шло своим собственным путем, в более научном направлении. Результаты этих исследований переняли затем после завоевания Египта (в 641 г. по P. X.) арабы, которые, таким образом, и оставались носителями научного знания, пока Европа на исходе XII века до известной степени успокоилась и созрела для того, чтобы принять духовное наследство древности. Европейскому критическому уму предназначено было прежде довершить начатое дело, а потом разрушить его и на развалинах возвести более величественное здание новейшего естествознания.
Рассмотрим ход этого развития подробнее. Общий план нашего исследования в целом уже дан. Начнем с изложения той формы, какую в первые века нашей эры получили в Александрии важнейшие магические науки. Прежде всего рассмотрению подлежит египетская магия.
Правда, она играла важную роль как одно из звеньев европейской народной магии; поэтому мы, собственно говоря, должны были обратиться к ней раньше. Но так как чрезвычайно трудно, пожалуй даже невозможно, отделить в народной магии египетские элементы от халдейских, то мы отложили рассмотрение египетской магии до настоящего момента. Для тайных наук последняя имела гораздо более важное значение, что совершенно понятно, так как ученая магия выросла на египетской почве. После этого мы должны будем рассмотреть астрологию, которая в Египте под влиянием греков получила совершенно другую форму, чем древнехалдейская; и наконец, появляется алхимия как вполне новый специально египетский элемент.
Однако мы ничего не потеряем, если несколько дольше остановимся на происхождении этих наук, особенно на их источниках — древнейших египетских сочинениях. Хотя в древнейших европейских сочинениях XV и XVI веков можно найти более подробное и обстоятельное изложение этих наук, чем в произведениях древности, но в них мы напрасно будем искать какого-либо обоснования многих странных правил и предписаний. Магики Средних веков держались вполне принципа авторитета. Всякое новое положение обыкновенно сопровождается примечанием: «Древние единогласно утверждают» или «Птоломей пишет» и т. д. Но никто не исследует, откуда же «древние» черпали свою мудрость; это можно найти лишь в оригинальных произведениях старых александрийских магических авторов. А так как мы главным образом хотим исследовать причины различных форм суеверия и волшебства, то, разумеется, должны обращаться преимущественно к тем сочинениям, где выступают эти причины. В этом отношении сравнительно с ними все европейские сочинения, столь богатые частностями, имеют лишь второстепенное значение.
