Линн Эндрюс - Женщина-ягуар и мудрость дерева бабочек
– Что ты сказала, Сойла?
– Я просила тебя узнать у него, как ты можешь услышать его голос в обычном состоянии.
Я спросила.
– Он говорит, что, если вечером, перед сном, я сяду за стол с ручкой и бумагой, он появится рядом и поможет мне писать. Я не хочу, чтобы он являлся ко мне домой, Сойла. Люди и так считают меня достаточно чудаковатой.
– Никто его не заметит, – успокоила меня Сойла. – Никто не узнает.
– Что ж, если так, то пусть приходит. Я уложу его в комнате для гостей.
Мне кажется, ему все равно, где ты его уложишь. Поблагодари его за подарок и предложи свою помощь. Скажи, что мы собираемся продолжить свой путь, но обязательно вернемся и снова увидимся.
– Он ответил, что дождется нас, сколько бы времени ни заняло наше путешествие.
– Отлично, – сказала Сойла. – Теперь пойдем. Иди по той тропе, на которой мы сейчас. Нужно поторопиться. Мы можем опоздать на встречу с ней. - С этими словами она решительно потянула меня вперед.
Я шла быстро и по-прежнему вела Сойлу за собой. Мне казалось, что она очень торопится, и потому я почти бежала. Зелено-голубой песок пустыни слегка поблескивал. Тропа была видна довольно отчетливо, но я не видела на ней никаких отпечатков следов, и это казалось несколько странным. Вскоре мы вошли в какую-то долину и двинулись среди крупных валунов. Через несколько минут я вдруг сообразила, что это драгоценные камни: изумруды, алмазы, рубины, сапфиры и гранаты. Я не верила своим глазам. Они выглядели намного прекраснее обычных драгоценных камней, а размерами не уступали многоэтажным зданиям. Наконец мы вышли к развилке, и я спросила Сойлу, куда нужно сворачивать.
– Налево, – сказала она.
– Ты уже бывала здесь, Сойла?
– Здесь не бывала, и все же знаю это место, как свои пять пальцев.
Это объяснение меня полностью удовлетворило. Теперь поверхность земли стала совершенно белой, и от этого кружилась голова. Мне показалось, что мы поднимаемся в гору, причем отлогий подъем постепенно становится все круче. Я никогда раньше не видела такой почвы, она была белее снега, и все же я воспринимала этот совершенно невообразимый пейзаж как нечто само собою разумеющееся. Затем я услышала музыку – и такой музыки мне тоже никогда прежде не доводилось слышать. Пел хор, время от времени его заглушал громоподобный хлопок. Мелодия была чудесной, но мне казалось, что она не очень соответствует обстановке.
– Сойла, в это трудно поверить…
– Во что? – переспросила Сойла.
– Там, впереди, танцует балерина. Танцует так здорово, что просто завораживает.
– Пойдем к ней, – приказала Сойла. – И помни, что она тоже не видит и не слышит меня, так что тебе опять придется рассказывать мне, что происходит и что она говорит.
Я пообещала, что сделаю это, и с восхищением приблизилась к танцовщице. Сейчас она кружилась, вытянувшись на кончиках пальцев, но, заметив меня, остановилась. Женщина была высокой и стройной, она выглядела так, словно только что сошла со сцены Большого Театра. Ее волосы были собраны, а пачка была усыпана бессчисленными драгоценностями. У балерины были поразительно красивые руки с длинными заостренными пальчиками.
Мы поздоровались друг с другом, и я обрушила на нее град вопросов. Ответы оказались весьма изощренными.
– Что она говорит? – спросила Сойла.
– Ее зовут Лала, она русская прима-балерина. Онаочень красивая, само совершенство. Рассказала мне историю всей своей жизни. Хочешь послушать?
– Потом. Сколько ей лет?
– Она старше меня… Думаю, около сорока пяти.
– Что она думает о твоей жизни?
Она говорит, что, по ее мнению, я выбрала довольно интересную форму самовыражения. Не так уж много людей проявляют желание погрузиться в магию. Говорит, что мне стоит побольше узнать о балете и движении. Кроме того, она утверждает, что танцевать никогда не поздно, если следишь за своим телом. Мне кажется, что я ей понравилась.
– Она рада тебя видеть?
– Да, говорит, что очень рада. Она сказала, что уже давно хотела со мной познакомиться и с удовольствием встретится снова. Интересно, захочет ли она приехать в Лос-Анджелес и погостить у меня?
– Спроси, когда она сможет тебя навестить.
– Она ответила так же, как Сэм: сказала, что будет приходить каждый вечер, перед сном. Похоже, в моем доме соберется славная компания. Где же мне разместить ее, если в гостиной будет спать Сэм?…
– Спроси, не хочет ли она сделать тебе подарок? – прервала Сойла.
– Тебе не кажется, что это будет просто невежливо, Сойла? Мы с ней только познакомились.
– Тут другие обычаи. Здесь так принято.
– Я не знала…
Я быстро спросила Лалу, не хочет ли она мне что-нибудь подарить. Она сделала несколько изящных шагов, наклонилась, подобрала с земли что-то блестящее и протянула мне.
– Какой роскошный подарок, Лала! Огромное спасибо. Сойла, она подарила мне пару золотых серег!
– Дай ей что-нибудь взамен. Отдай свое кольцо. Несколько поколебавшись, я стянула с пальца кольцо с опалом и вручила его Лале. Она немедленно надела его на руку. На фоне остальных драгоценностей оно выглядело совсем не примечательным.
– Я буду беречь его, – сказала Лала.
– Теперь спроси, не желает ли она прогуляться с нами назад, к Сэму, – предложила Сойла.
Я спросила, и Лала согласилась. Мы пустились в обратный путь. Сойла держала меня за руку, Лала с радостным видом приплясывала. Мы снова вошли в долину драгоценных валунов и вернулись к развилке. Все хохотали, словно стайка школьниц. У меня не было особого желания встречаться с Сэмом, поскольку мы расстались не так уж давно, но я не сомневалась, что для Сойлы это очень важно. Наконец мы снова увидели его: скрестив ноги, он сидел прямо на песке, его острый взгляд внимательно следил за нами. Мы подошли ближе и остановились примерно в трех метрах от него.
– Сэм, – начала я. – В нашей компании появились новые люди.
Лала прекратила свои пируэты. Мне показалось, что внешний вид Сэма привел ее в недоумение. – Сэм, познакомься с Лалой.
– Что происходит? – поинтересовалась Сойла.
– Первая встреча Красавицы и Чудовища. Сэм поднялся на ноги и теперь стоит, вытянувшись по стойке «смирно». Лала ведет себя вежливо, но довольно отстраненно. Думаю, одежда Сэма ее несколько шокирует. Что касается самого Сэма, то ее пачка ему тоже, похоже, не очень нравится.
– А что он делает сейчас?
– Скрестил руки на груди и гордо задрал нос. Что-то бормочет. Лала спросила его, умеет ли он говорить, а он ответил, что заговорит только в том случае, если она оденет что-то приличное вместо этого нелепого платья.
– А она что сказала?
Она смотрит на него так, словно хочет убить на месте. Постой… теперь она хохочет и говорит, что он в чем-то прав. Лала начала кружиться, все быстрее и быстрее. У меня уже кружится голова. Остановилась… На ней длинное платье из красного атласа, в нем она выглядит настоящей аристократкой. Сэм одобрительно кивает головой.
– Как ты считаешь, они подружатся?
– Похоже, да, хотя они, конечно, очень разные. Я думаю, это вопрос времени. Лала сказала, что ей очень нравится менять свои дурные привычки, а Сэм утверждает, что у него дурных привычек вообще нет. Она говорит, что он настоящий дикарь, и все же намного симпатичнее, чем многие знакомые ей щеголи, хотя, возможно, он слишком грубоват для того, чтобы выдержать его общество слишкомдолго. Сэм отвечает, что она похожа на одну женщину, которая танцевала в витрине местного универмага, и что ему вообще не очень-то нравятся умные женщины. Она над ним посмеивается.
– Попробуй уговорить их обнять друг друга.
– Нет. Лала говорит, что не станет обниматься с Сэмом, пока он не примет ванну, а он твердит, что ходит только в Священную Парную и вообще это не ее дело.
– Мы и так добились многого, пора возвращаться. Поблагодари их за то, что они пришли на встречу. Скажи, что мы уже уходим, но ты будешь ждать их появления вечерами, перед сном. Пусть заходят хотя бы на минутку.
Я сказала им все это. Мне показалось, они огорчились тому, что мне пора уходить.
– Я понимаю… – сказала Лала.
– Спасибо за перо макао, – сказал Сэм.
– И за кольцо, – добавила Лала.
– До встречи, – сказала я и тоже почувствовала легкую грусть.
– Давай вернемся другой дорогой. Не возражаешь? Я знаю короткий путь.
Я не против. – Отлично, – сказала Сойла. – Держись!
Она навалилась на мою руку, прижимая меня к земле, но мы обе внезапно начали подниматься, а не опускаться. Мы летели назад с головокружительной скоростью; все сменялось, как кинофильм, который перематывают в обратную сторону. Я вошла в дверь спиной и обнаружила, что стою у стола, нюхая цветы.
– Как нам удалось пройти через дверь спиной? – спросила я.
– Через какую дверь?
