Станислав Гроф - Путешествие в поисках себя
Божества, встречаемые в необычных состояниях сознания, могут быть раздЬлены на две группы — блаженных и благотворных божеств, связанных с силами Света и Добра, и гневных и злобных, представляющих силы Тьмы и Зла. Однако это не абсолютное разделение: существуют как бы промежуточные божества, а также такие, которые обладают смешанными чертами. Типичный пример последних — дхьяна-будды в "Тибетской книго мертвых", которые являются умирающему сначала в своей сияющей форме, а позже в демоническом аспекте
Для многих людей первая встреча с архетипическими божествами происходит в процессе переживания смерти и возрождения. Темные божества — Сатана, Люцифер, Гадес, Ариман, Уицилопочтли, Кали, Лилит, Рангда, Коатликуэ или Молох, как правило, появляются в контексте БПМ-II и БПМ-III и смерти «эго». Божества, символизирующие смерть и возрождение (Осирис, Плутон и Персефона, Ацис, Адонис, Кецалькоатль, Дионис, Вотан, Бальдр, Христос), связаны с третьей матрицей и переходом к четвертой. Благотворные божества — Дева Мария, Афродита, Аполлон, Исида, Ахура Мазда, Лакшми или Гуань-инь — появляются в экстатических эпизодах, связанных с четвертой и первой матрицами.
Однако архетипические образы божеств могут появиться в психоделических и холотропных сеансах и как независимые трансперсональные переживания. Как правило, они появляются в качестве могущественных видений, но возможно и полное отождествление пациента с божеством. Кроме того, божества могут являться не поодиночке: человек может стать свидетелем сложных космических драм вроде битвы между силами Аримана и Ахура Мазда из зороастрийского пантеона, войны между олимпийскими богами и титанами, падения Люцифера и его ангелов, пахтания океана индийскими богами и демонами, стремящимися получить нектар амриту, или рагнарока — сумерек богов нордической мифологии.
Эмоциональная реакция людей, встречаюшихся в необычном состоянии сознания с благотворными или злотворными божествами, может быть очень интенсивной — от экстатического восторга до метафизического ужаса или невероятной боли. Однако эти переживания все же отличаются от встречи с Высшим Существом, предельной силой Вселенной, о которой мы будем говорить позже
Пример, который я хочу здесь привести, взят из переживаний после принятия высокой дозы ЛСД и содержит встречу с Христом и Антихристом.
Наиболее трудной частью сеанса было отождествление с дьяволом — олицетворением зла во Вселенной. Примерно напротив меня находилось невероятно мерзкое и грязное существо; оно сидело на корточках и осматривало все вокруг. Я должен был превратиться в него, стать этой отвратительной тварью. Я стал Гитлером, генералом смерти. Чувствовал чистую ненависть, хотел только убивать, приносить боль, заставлять людей страдать. Это было очень болезненно, но я должен был это делать. Я не мог поверить, что во мне столько ненависти. Ненависть была как бы ощутимой на ощупь — как черная злая субстанция или темная густая энергия.
Я чувствовал присутствие демонического существа прямо рядом с Христом. Это был Антихрист! Он также был частью космического путешествия. Все гитлеры мира, все деспотические правители и тираны были проявлениями или персонификациями этого принципа зла. Трудно было понять, как Христос и Антихрист могли находиться так близко друг от друга. Это смущало и вводило в заблуждение: как узнать, кто есть кто? Я понял, как трудно найти на земле правильного духовного учителя, за которым можно следовать. Как человеку узнать, исходит ли определенный духовный учитель от Христа или от Антихириста? Духовное добро и зло оказывались двумя сторонами одной монеты. Вместе с тем эта близкая парадоксальная связь двух противоположных космических энергий объясняла непонятные человеческие события успех нацизма в Германии или странные проявления определенных религиозных учений. (Встреча с архетипическим злом продолжалась на следующем ЛСД-сеансе этого пациента.) В другой момент у меня было короткое, но очень мощное переживание, которого я никогда не забуду. Я почувствовал присутствие Люцифера и затем ясно его увидел. Это было огромное темное создание, отчасти человек, отчасти животное, с волосатым телом, огромными когтями и крыльями дракона. Он вышел из темной пещеры и пролетел через черное небо посреди ночи как гигантская летучая мышь. Глядя на него с большого расстояния, я, к своему изумлению, заметил, что его голова горит в огне. Дьявол, сам Люцифер, преобразовывался светом в Свет. Теперь я понял, почему имя Люцифер означает буквально "носитель света". Он поглощался очищающим огнем прямо на моих глазах. Я знал, что никогда теперь не буду бояться Зла, или самого Дьявола.
g. Переживания универсальных архетипов
Термин «архетип» был введен в психологию К.Г. Юнгом, употреблявшим его в том же смысле, что и "первичный образ", или "доминанта коллективного бессознательного". В самом широком смысле архетип может пониматься как любая статическая конфигурация или динамическое событие в психике, обладаюшие трансиндивидуальным характером и качеством универсальности (Jung, 1959). Такое определение слишком обще и могло бы относиться ко многим трансперсональным феноменам, описанным в этом разделе. В юнговской литературе можно найти иерархические описания различных уровней архетипов. Я позволю себе здесь ограничить зто понятие теми архетипами, которые представляют собой подлинно универсальные структуры в отличие от их специфических культурных проявлений, вариаций и разновидностей.
Некоторые из подобных архетипов представляют собой обобщенные биологические, психологические, социальные илипрофессиональные роли. Примерами биологически определенных универсальных архетипов могут быть Женщина, Мужчина, Мать, Отец, Ребенок, Еврей, представитель белой, черной или желтой расы. Дополнительные психологические характеристики определят Добрую или Ужасную Мать, Тиранического Отца, Любовника, Мучителя, Беглеца, Изгнанника, Корыстолюбца, Деспота, Развратителя, Обманщика, Мудрого Старца или Старую Мудрую Женщину, Аскета, Отшельника и многих других. В некоторых из этих случаев архетипичность достигает мифологических измерений и обладает особой сверхъестественной силой; это могут быть, например, образы Великой или Ужасной Матери-богини, Великого Гермафродита, Космического Человека.
Примерами архетипов, представляющих определенные профессиональные и социальные типы и роли, могут быть Ученый, Целитель, Просвещенный Правитель, Диктатор, Рабочий, Революционер, Капиталист. Такие переживания близки, но не тождественны переживаниям группового сознания, которые были описаны ранее. В последних человек чувствует себя отождествленным одновременно со всеми членами определенной группы, первое же представляет собой персонифицированное представление о самой роли, что-то вроде платоновской идеи.
Примерами этих двух типов феноменов могут быть, с одной стороны, переживание группового сознания всех революционеров мира, а с другой переживание превращения в архетипического Революционера. Архетипические образы такого рода можно представить себе как голографические изображения, созданные последовательной съемкой людей определенной категории без изменения угла зрения. На голографической выставке в Гонолулу несколько лет тому назад демонстрировалось изображение "Дитя Гавайев", состоящее из множества трехмерных изображений гавайских детей, занимающих одно и то же место. Это может быть прекрасной иллюстрацией переживания, о котором идет речь. Менее яркое приближение к подобному феномену — кумулятивное наложение обычных фотоснимков, вроде тех составных фотографий Фрэнсиса Гэлтона, которые использовал Руперт Шелдрейк для иллюстрации своего понятия морфического резонанса (Sheldrake, 1981). Особая категория архетипов представляет собой персонификацию определенных аспектов человеческой личности, например знаменитые юнговские архетипы Анимус, Анима или Тень.
Я хочу привести здесь пример из моего собственного сеанса с 200 мг МДМА ("Адам" или "Экстаз"), где архетип Апокалипсиса сочетается с архетипами универсальных принципов.
Я почувствовал сильную активизацию в нижней части тела.
Мой таз вибрировал, так как экстатические толчки высвобождали огромное количество энергии. В какой-то момент бешеный поток энергии выбросил меня в космический вихрь творения и раз рушения.
В центре этого чудовишного урагана первичных сил находились четыре гигантские фигуры, сплетавшиеся в каком-то космическом танце с саблями. Черты их лиц были явно монгольскими — выступающие скулы, раскосые глаза, бритые головы с оставленными "конскими хвостами". Вращаясь в неистовом танце, они размахивали саблями, похожими на косы или кривые ятаганы. Эти четыре косы образовывали форму быстро вращаюшейся свастики. Я присоединился к танцу, став одним из них или, может быть, всеми четырьмя сразу, переставая одновременно быть прежним собой.
