Анни Безант - Древняя мудрость
Манас, Мыслитель, человеческая душа есть подобие Мирового Разума, Третьего Логоса, и все его долгое странствие в трех низших космических сферах посвящено развитию этого третьего аспекта, разумной стороны божественной природы человека. Пока происходит этот процесс, можно сказать, что две другие божественные энергии остаются пассивными, они еще не проявлены в человеке. Тем не менее, подготовление для проявления этих сил уже происходит; они пробуждаются из той непроявленной жизни, которую мы называем «скрытым состоянием», посредством все усиливающейся энергии вибраций разума, и затем второй аспект начинает высылать свои первые вибрации, еле заметную дрожь жизни. Этот второй аспект человеческого духа называется по теософической терминологии «Буддхи», имя, произведенное от санскритского названия мудрости, и он соответствует четвертой или духовной сфере нашей вселенной, сфере, в которой все еще продолжается двойственность, но в которой уже нет разъединения.
Слова не могут передать этой идеи, ибо слова принадлежат нашим сферам бытия, где двойственность и разъединение существуют одновременно, хотя некоторые попытки дать приблизительное представление об этой идее все еще возможны.
Это состояние, в котором каждый остается самим собою, с ясностью и яркой интенсивностью, не доступной в низших мирах, и в то же время каждый чувствует, что все остальные заключены в нем нераздельно и неразделимо.[137] Ближайшей аналогией этого состояния на земле является отношение между двумя личностями, соединенными сильной и зрячей любовью, которая заставляет их чувствовать, думать, действовать и жить как один человек, не признавая ни преград, ни различий, ни «моего», ни «твоего» и не допуская разлуки.[138]
Слабый отголосок из этой сферы, достигающий земли, и заставляет людей искать счастья в соединении с объектом своего желания, каков бы ни был этот объект. Полнота одиночества есть в то же время и полнота страдания; быть обнаженным до полной наготы от всего, как бы висеть в пустом пространстве в полнейшем одиночестве, не соприкасаясь ни с чем, кроме своей одинокой индивидуальности, быть замкнутым от всего остального в свое отдельное Я – воображение не может представить себе более леденящего ужаса. Антитезой этого состояния является единение, совершенное же единение есть и совершенное блаженство.
Когда этот второй аспект человеческого Я начинает высылать наружу свои вибрации, эти вибрации притягивают к себе, так же как и в низших мирах, частицы материи своей сферы, и таким образом постепенно возникает духовное (буддхи) тело или тело «блаженства», как оно иногда удачно называется.[139] Единственным способом для человека содействовать построению этого высшего своего тела является неустанное упражнение в чистой, самоотверженной, всеобъемлющей, полной милосердия любви – любви, которая «не ищет своего», следовательно, и не может добиваться возврата за свои дары. Это добровольное излияние бескорыстной любви есть наиболее определенный из божественных признаков, той любви, которая все отдает и ничего не ищет взамен. Чистая любовь вызвала вселенную к бытию, чистая любовь поддерживает ее, и она же ведет ее к совершенству и к полноте блаженства. И всегда, когда человек изливает любовь на тех, кто нуждается в ней, не делая никакого различия и не ища ничего взамен, из чистой непосредственной радости отдавать себя, он развивает внутри себя второй аспект божественности и строит то тело неизреченной радости и красоты, в котором Мыслитель восстанет, сбрасывая с себя все ограничения, чтобы найти себя как бессмертную индивидуальность и в то же время как единое со всем, что живет и дышит. Это и есть тот «дом, построенный не руками, вечный в небесах», о котором писал св. Павел, великий христианский Посвященный; и он ставил милосердие и чистую любовь выше всех других качеств, потому что лишь они могут содействовать постройке этого славного жилища. По той же причине разобщение называется «великой ересью» у буддистов, и «единение» есть высшая цель индуса; освобождение, в его представлении, есть ничто иное, как уничтожение тех ограничений, которые держат нас врозь, а эгоизм – корень всякого зла, разрушение которого ведет к уничтожению страданий.
Пятая сфера – нирвана – соответствует высшему аспекту Бога внутри нас, и этот аспект называется в теософии Атма, или высшее Я. Это – сфера чистого бытия и божественных сил в их наиболее полном проявлении в нашей пятеричной вселенной, ибо все, что превышает ее, что находится в шестой и седьмой сферах, то скрыто в недоступном для нас божественном Свете; сознание «атмическое» или «нирваническое», принадлежащее жизнедеятельности пятой сферы, есть сознание, которым владеют лишь немногие, опередившие все человечество и уже закончившие цикл человеческой эволюции, которых мы называем Учителями.[140] Они разрешили в себе проблему соединения самой сути индивидуальности с нераздельностью от других, и они живут, совершенные в мудрости, в блаженстве и силе.
Когда человеческая Монада отделяется от Логоса, это можно бы сравнить с тонкой нитью света, отделяющейся от светового океана Атмы посредством невообразимо тонкой оболочки из буддхической субстанции, и нить эта заканчивается искрой, которая заключается в оболочку из материи высших отделов (арупа) ментальной сферы. «Искра спускается из пламени посредством тончайшей нити Фохата».[141] По мере того, как эволюция подвигается, эта сияющая овальная оболочка растет и приобретает опаловый оттенок, а тонкая нить расширяется все в больший и больший проводник, через который изливается все более атмической жизни. Под конец они сливаются – третье со вторым, и оба сливаются с первым, как пламя сливается с пламенем, нарушая всякое разобщение.
Эволюция в условиях четвертой и пятой сферы принадлежит будущему нашей расы, но те, которые избирают трудный путь ускоренного движения, могут приобщиться к ней и теперь, о чем будет сказано далее.[142] На этом пути духовное тело (буддхическое) развивается быстро и человек начинает разделять сознание этой высокой области и познавать блаженство, которое происходит от отсутствия разделяющих препон, и мудрость, свободно вливающуюся, когда пределы сознания уничтожены. И тогда человек освобождается от колеса, к которому душа привязана в низших мирах, и здесь он впервые предвкушает свободу, совершенство которой ожидает его в состоянии нирваны.
Нирваническое сознание представляет собою антитезу уничтожению; это – бытие, повышенное до такой высокой степени жизненности и интенсивности, которая невообразима для тех, кто знает одну лишь жизнь чувств и земного разума. Как еле тлеющий ночник по сравнению с сиянием полуденного солнца, так же темно наше прикованное к земле сознание по сравнению с сознанием нирваны, и смотреть на него как на уничтожение только потому, что границы земного сознания исчезли, похоже на то, как если бы человек, не видавший ничего кроме ночника, стал утверждать, что свет не может существовать без светильни, погруженной в масло. Что нирвана существует, о том свидетельствуют в священных писаниях Те, которые переживали ее славу, и о том же свидетельствуют и в настоящее время те представители нашей расы, которые уже поднялись на высшую ступень совершенного человечества и поныне сохраняют связь с землею лишь для того, чтобы помочь восходящей расе подниматься по тем же ступеням без колебания.
В нирване пребывают Великие Сущности, которые закончили свою собственную человеческую эволюцию в исчезнувших мирах и которые выступали вместе с Логосом, захотевшим проявить Себя в новой вселенной. Они являются совершенными исполнителями Его воли. И все представители различных областей вселенной, о деятельности которых в различных сферах было упомянуто, имеют здесь свою обитель, ибо нирвана представляет собою сердце вселенной, откуда истекают все его жизненные токи. Отсюда исходит Великое Дыхание, жизненное начало всего, и сюда же оно возвращается, когда проявленная вселенная достигает своего предела. Там можно зреть Блаженство, к которому стремятся мистики, там пребывает Слава без покрова, Высочайшая Цель бытия.
Братство всего живого имеет свою незыблемую основу в области духа (сферы Атмы и Буддхи), ибо лишь здесь существует единство, лишь здесь можно найти совершенное согласие. Интеллект есть начало разъединяющее в человеке, он различает «я» от «не я», он сознает только одного себя, а все остальное мыслит как внешнее и чуждое для себя. Это начало борющееся, враждующее, самоутверждающее, и, с точки зрения интеллекта, весь мир является ареной всевозможных столкновений, ожесточающихся в той мере, в какой интеллект участвует в них. Даже и страстное начало в человеке наклонно к враждебности лишь тогда, когда его волнуют желания и когда что-либо становится между ним и предметом его желания; но оно становится все более и более враждебно-наступательным по мере того, как ум подталкивает его к деятельности, ибо тогда оно начинает изыскивать средства для удовлетворения не только настоящих, но и будущих желаний, и стремится присвоить себе как можно больше из запасов природы. В человеке лишь его интеллект по природе своей наклонен к вражде, ибо он утверждает себя как величину отдельную от всех остальных, и именно в нем заключается корень разъединения, вечно возобновляющийся источник отчуждения человека от человека.
