ФРИТС ЮЛИУС - Ключ к пониманию произрастания растений и человеческой жизни

Вполне развитый лист на стебле более выработан, тоньше очерчен, нежели лист ростка. Лепесток цветка очень нежен и благороден, он опять-таки превосходит в этом лист на стебле. Но все-таки все, что выходит из стебля растения в разные стороны, по сути своей одно и то же – это всегда лист.

Такое постепенное изменение формы выявления одного-единственного органа мы вместе с Гете можем назвать метаморфозом. У растения, где метаморфоз ведет к более высокому развитию, можно говорить, кроме того, еще о повышении.

Низшие органы растения построены большей частью так, что могут мало сказать нам своей окраской или выявленными формами. Большей частью они довольно сильно наполнены плотной материей. Высшие же органы, – органы цветения, – крайне утонченного строения, зато бедны материей. Они сформированы, так как если бы хотели поведать нам много сокровенного. Расцветающее растение может произвести на нас впечатление подобное тому, как если бы кто-либо, кто долго молчаливо делал свою работу вдруг от всей души заговорил с нами.

В чем же состоит то таинственное, что остается скрытым у почвы из-за преобладания материи, а в направлении вверх все больше и больше с помощью света преодолевает сопротивление вещества и наконец гласит нам формой, цветом и ароматом?

Вместе с Гете мы можем назвать это таинственное нечто идеей. Ранее мы уже назвали его сущностью, которая, как постоянно действующая сила стоит позади явления. Если же углубленное изучение природы ведет нас к деятельности идей, то эти идеи не то же самое, как если в повседневной жизни нам что-то приходит в голову и мы говорим: «У меня идея!». Даже в очень серьезном и исполненном достоинства мышлении мы получаем в лучшем случае образ истинных идей. Они – больше, чем абстрактные мысли; это силы, которые могут действовать с огненной мощью. Это существа, постоянно творящие новые формы. В конечном счете, мы можем возвести к ним всю природу и весь человеческий труд. Они суть праобразы всего, что сотворено и творится.

Идеи не чувственны, не воспринимаемы органами чувств и тем самым достижимы только в мышлении. Они вне пространства, но могут действовать в пространстве. Отдельный праобраз непрерывно и постоянно стремится осуществлять себя в новых формах. Идеи не знают инерции, покоя, им известно одно постоянно истекающее из самих себя стремление к развертыванию.

Как действуют эти силы? Нет другого примера, который учил бы нас этому лучше, чем растение. И если мы чему-нибудь от него научились, то мы приобрели весьма много для несчетного множества других областей (см.: Штейнер Р. «Теософия», гл. «Страна духов»).

Рассматривая растение так, как мы это сделали здесь, мы постоянно встречаем следы деятельности идей. Чтобы осуществлять себя в пространстве, идее необходимо взаимодействовать с материей. Материя это то, что простирается в пространстве, что наполняет пространство. Тем самым материя полностью покинула область идеи. Поэтому также материя склоняется к бесформенности, к тяжести и инерции. Материя никогда не может развить из самой себя чего-либо нового, никогда не может изменить своего состояния. Когда она предоставлена себе самой, все кончается распадом формы и распылением, всеобщим уравниванием.

Итак, что же составляет содержание жизни растения? Борьба между материей и идеей. Постепенная реализация идеи с помощью вещества, постепенная идеализация материи. Пока растение растет и цветет, до тех пор идея преодолевает материю. При старении растения идея утрачивает силу, пока совсем не погаснет при отмирании. После смерти опять царит одна материя.

а) Вертикальная и спиральная тенденции по Гете

В конце своей жизни Гете написал статью «О спиральной тенденции у растений». В то время глубокое впечатление производило открытие спиралевидных сосудов. Многие исследователи полагали, что по меньшей мере значительная часть строения растения должна объясняться спиралевидными сосудами, Один из них провел различие между вертикальной и спиральной тенденциями у растений. Гете весьма приветствовал это и счел это разъяснением того, на что он указывал уже в своих более ранних сочинениях, хотя и лишь в таких неопределенных выражениях как «господствующая сила центра» и «периферия». Как всегда, Гете хотел выводить не целое из частностей, а части из целого. Вертикальная и спиральная тенденции сделались у него творящими принципами, которые в своем взаимодействии строят все растение, Наличие спиралевидных сосудов было для него признаком того, что даже в мельчайших проявлениях выразились общие принципы. Для наших дальнейших наблюдений особенно важно, что Гете мыслил себе оба этих принципа нерасторжимо связанными, но всетаки так, что у одной растительной формы перевешивает один принцип, у другой – другой.

Мы будем говорить отныне о «вертикали» и «периферии». В дальнейших рассмотрениях нам нет надобности рабски следовать характеристике этих принципов у Гете, но мы будем идти далее по указанному им следу и смотреть, что мы сможем теперь найти сами.

б) Действие идеи в стебле и листе

В строении развившегося растения вертикаль имеет свою проекцию, особенно в стебле, а периферия во всем, что имеет характер листа.

Следовательно, растение несомо вверх вертикальным принципом и обязано ему своей самостоятельностью и своей внутренней связью, Своими периферийными органами оно в значительной мере обращено к окружающему.

Если судить только по внешним признакам, то вертикаль надо было бы характеризовать как наиболее постоянное в земном смысле, как больше всего проявляющееся в действительности. Зимой дерево состоит, в сущности, лишь из стеблеобразных частей и благодаря этому принадлежит царству вертикали.

В сравнении с этим периферийные органы, каковыми являются листья, необычайно изменчивы и преходящи, ибо они появляются во время развертывания весной и вновь исчезают самое позднее осенью.

Совершенно иной, более глубокий взгляд на оба принципа мы получим, посадив в почву стебель и листья и проверив тем самым их силу прорастания. Лист, который сорвали и сунули в землю, скоро увянет и начнет загнивать. Есть лишь немногие исключения, как, например, листья некоторых бегоний, из которых можно получить новое растение.

Стебель же, который правильно посадили в землю, в очень многих случаях вновь пойдет в рост, Такой стебель еще полон возможностей дальнейшего роста, а в листьях стремление к росту угасло.

Мы имеем здесь дело с явлениями, по которым можем прочесть глубокие тайны природы.

Как получается, что стебель обладает резервами роста, а у вполне развитого листа они исчерпаны? Объяснению поможет более глубокое размышление относительно строения и функции, обоих. Ранней весной листья дают дереву, прежде всего большое распространение в пространстве. Когда они опадают осенью, жизнь удаляется в стебли и ствол. И фактически, стебли как бы обращены вовнутрь. Они заняты взаимодействием органов, они дают структуру облику растения, но нигде не открываются окружающему Листья всем своим строением, своими большими поверхностями и бесчисленными устьицами полностью обращены к окружающему. Лист трепещет вместе с ветром, стебель своей упругостью оказывает сопротивление всякому влиянию такого рода со стороны окружающего.

В листе растение более или менее выходит из своей собственной области и осмеливается на связь с внешним миром. Тем самым оно покидает сферу жизни, где царит творческая сила идеи, и вступает в область, которая для него есть царство смерти. Это действие, которое растение осуществляет само, и каждое растение – целиком свойственным ему образом. Способ развертывания и всю форму листа можно рассматривать как выражение характера этого особого растения

Пока лист растет, идея действует чрезвычайно сильно. Тот факт, что через короткое время сила роста полностью угасает, указывает на то, что идея целиком и полностью исчерпана во внешней форме. Правда, она еще сохраняет способность осуществлять процессы обмена веществ, но формирующая способность уже угасла.

Стебли же, в которых материя сильнее всего отвердела и сжалась, имеют возможность еще долго продолжать жить, и обладают, кроме того большой жизнеспособностью. Здесь идея лишь немного выразила себя в форме, но благодаря этому сохранила много своих формообразующих возможностей.

В общем, мы можем сказать:

Чем сильнее сжата материя, тем сильнее возможности роста; чем больше развернута материя, тем больше исчезают возможности роста.

Здесь мы имеем, следовательно, иной аспект расширения и сжатия при росте растений, о котором мы уже упоминали (ср.1, 3). В области идеи мы также имеем расширение и сжатие, но не в пространственном смысле, а в смысле большей или меньшей возможности действия.