Борис Романов - Мистические ритмы истории России
Читали ли газеты о фатимских событиях (о чуде сообщала не только португальская печать) 1917 г. в России? Знал ли обо всем этом заключенный тогда в Тобольске «гражданин Николай Романов», бывший император? Что он думал об этом? Мы еще расскажем об этом. А пока проследим судьбу детей Фатимы.
Осенью 1918 года маленький Франсишко заболел «испанкой», которая свирепствовала тогда по всей Европе, добавляя свои бесчисленные жертвы к десяти миллионам убитых в той Первой мировой войне. Франсишко пытались вылечить, спасти, но тщетно. Как и предсказала детям Богородица во время второго явления 13 июня 1917 года, Франсишко и Жасинта должны были вскоре уйти к Ней на небо. Мальчик умер 4 апреля 1919 года. Последними его словами были: «Смотри, мама, какой дивный свет, там у двери!» Эпидемия не миновала и Жасинты. Она слегла вскоре после своего брата. Также как и он, она стойко переносила болезнь, ведь прощаясь со своим умирающим братом, она дала ему «поручение» в рай: «Ты скажи Господу и Божией Матери, что я буду переносить все, что Им угодно». Жасинта даже предсказывала, ссылаясь на свое общение с Богородицей, ход своей болезни, перевод из одной больницы в другую и даже предсказала врачам, что они сделают ей успешную операцию, но она вскоре умрет от «чего-то другого». Так и вышло: в феврале 1920 года ей сделали успешную операцию на гнойное воспаление в легком, но 20 февраля по неясным для врачей причинам девочка умерла. Спустя 15 лет, 12 сентября 1935 года, по распоряжению епископа Леирийского, тело маленькой Жасинты было перенесено на кладбище в Фатиму в сооруженный для нее небольшой склеп. Перед этим гроб открыли на короткое время, и в присутствии многих свидетелей увидели лицо Жасинты совершенно сохранившимся. Сохранился фотоснимок этого чуда. В мае 1951 года маленький склеп был упразднен, и тело Жасинты, вновь с не истлевшим лицом, было торжественно перенесено в Фатимский собор. В апреле 1952 года туда же были перенесены останки Франсишки.
Люсии 13 июня 1917 года была предсказана Богородицей долгая жизнь. Она складывалась непросто. Духовенство вскоре после тех событий решило удалить ее с мест видений: слишком досаждали любопытством как доброжелательно, так и враждебно настроенные люди. В 1921 году ее отдали на обучение в город Опорто, в монастырский пансион сестер св. Дорофеи.
Перед отъездом ее вызвал епископ:
— Вы никому не будете говорить, куда вы едете.
— Хорошо, Владыко!
— В пансионе вы никому не будете говорить, кто вы.
— Хорошо, Владыко.
— Вы никогда и никому не будете говорить о явлениях в Фатиме.
— Хорошо, Владыко!
Пятнадцать лет длилось это молчание, и лишь в 1935 году епископ разрешил Люсии открыть, кто она. До 1931 года католическая церковь относилась к чуду Фатимы очень осторожно. Были даже попытки запрещения «нового культа». Но ежегодное паломничество простых людей, свет духовного возрождения, чудеса исцеления и обращения неверующих к Богу постепенно переломили лед недоверия духовенства. 3 мая 1922 года местный епископ начал официальное следствие по поводу всех происходивших в Фатиме событий. Была назначена специальная комиссия, ее работа закончилась только в 1930 году. 13 мая 1931 года португальские епископы первый раз официально и соборно посетили Фатиму. Паломников при этом было триста тысяч человек! Затем епископат торжественно посвятил Португалию Пречистому Сердцу Матери, — при этом полностью откровение Божией Матери детям, Люсии еще оставалось неизвестным, — Люсия хранила молчание!
А между тем (как стало известно гораздо позднее), 13 июня 1929 года эта скромная молчальница-монашка сподобилась мистического видения Святой Троицы на Голгофе. У креста стояла мать Иисуса с Сердцем, обливающимся кровью. Она сказала Люсии: «Пришло время, когда Бог пожелал, чтобы святой Отец, в единении со всеми епископами мира, посвятил Россию моему сердцу, обещая спасти ее таким образом». Шесть лет спустя Люсия напишет своему духовнику: «Я сожалею о том, что это не было сделано, но ведь сам Господь, выразивший это пожелание, позволил, чтобы все оставалось так <…> Мне было дано внутренне беседовать с Господом, и недавно я спросила Его, почему Он не обратит Россию без особого посвящения святого Отца. „Потому что Я хочу, — ответил Господь, — чтобы вся моя Церковь признала в этом посвящении торжество пренепорочного Сердца Марии и распространила это почитание наряду с почитанием моего Божественного Сердца“. Но, Господь мой, святой Отец не поверит мне, если Ты сам не побудишь его к этому. „Усердно молись за святого Отца, он сделает это, но слишком поздно, и все же Пречистое Сердце Марии спасет Россию. Россия вверена Ему“».
Конечно, возникает вопрос, почему она столько лет молчала? Если бы маленькая Жасинта не рассказала все своим родителям, то многие слова Богородицы долго не были бы известны. Но вспомним, — Богородица сказала детям хранить Ее слова в тайне. Она сказала, что даст знать, когда придет время открыться. Поэтому она и молчала, и сама искала уединения. Поэтому же духовенство долгое время не знало открытое Богородицей, и было, вероятно, смущено всем произошедшим в 1917 году в селе Фатима. Сама Люсия позже написала, почему она в 1935–1937 гг. решила открыть прежние тайны: «Мне кажется, что я могу это сказать, потому что я на это получила разрешение свыше. И представители Бога на земле это тоже разрешили мне несколько раз. В 1917 году Бог велел мне молчать — и это повеление было мне тогда подтверждено теми, кто — для меня — были Его представителями… Будет так, как Богу угодно. Для меня было бы великим счастьем молчать». И до сих пор из написанного Люсией не все опубликовано. Но продолжим по порядку.
В мае 1936 года, опасаясь безбожной революции в Испании, где начали поджигать церкви, епископат дал обет организовать национальное паломничество в Фатиму, если Португалия избежит смуты. Через два месяца в Испании началась гражданская война. В 1938 году епископат и множество паломников собрались в Фатиме и принесли благодарение своей небесной Покровительнице, оберегшей страну от смуты. Между тем только в 1940 году, из тетрадей Люсии, епископам стало известно о желании Богородицы посвятить Ее сердцу Россию.
Между 1937 и 1941 гг. Люсия написала несколько тетрадей о событиях 1917 года, свидетельствующих о замечательной точности ее памяти. В письме, написанном ею в начале февраля 1939 года, говорилось: «Война, предсказанная Божией Матерью, надвигается вплотную; больше всего пострадают те народы, которые пытались разрушить Царство Божие; Испания уже получила наказание, но оно еще не совсем кончено… Португалия пострадает немного от последней войны, но благодаря посвящению Португалии епископами Пречистому Сердцу Марии, — Божия Матерь ее сохранит». В 1940 году, испросив на это особое разрешение португальского епископата, Люсия Сантуш обратилась с письмом к святому Отцу (со 2 марта 1939 г. им стал Эудженио Пачелли, Пий XII) в Рим:
«В 1917 году, теми своими словами, которые мы назвали „тайной“, Пречистая предрекла нам конец войны, омрачавшей в те времена Европу, предсказала другую войну и сказала, что придет снова, настаивать на посвящении России Ее Пренепорочному Сердцу. <…> В 1929 году в новом явлении Она выразила пожелание, чтобы Россия была посвящена Ее Пренепорочному Сердцу, обещая благодаря этому воспрепятствовать распространению из России лжеучений и обращение России. <…> Различными тайными внушениями Господь не перестает настаивать на этом пожелании, обещав недавно, что если Ваше Святейшество соблаговолит посвятить мир Пренепорочному Сердцу Марии с особым упоминанием о России, то Он сократит дни скорби, которому Ему угодно было покарать народы за их преступления».
Папа Пий XII со вниманием отнесся к этому письму. Какая-то таинственная связь существовала между явлениями Божией Матери в Фатиме и его служением. Его хиротонировали в епископы в полдень 13 мая 1917 года, — в тот самый день и час, когда Пресвятая Дева впервые явилась в Кова да Ирия. 31 октября 1942 года он прочел молитву посвящения по радио, обращаясь к португальскому народу. А 8 декабря того же года в соборе Святого Петра в Риме состоялось торжественное посвящение мира Пренепорочному Сердцу. В день празднования Непорочного Зачатия Пречистой Девы латинской Церковью, — однако слов о России в этом посвящении еще не было… Узнав об этом посвящении, Люсия была счастлива, однако она вновь стала утверждать, что Пресвятая Дева желает еще особого посвящения РОССИИ, совершенному святым Отцом в единении со всеми католическими епископами мира.
Можно представить, какое смущение это ее заявление вызвало в католических (и тем более в православных) кругах. Некоторые видные католические священники стали тогда сомневаться не только в этих ее словах, но и достоверности других свидетельств: раз Россия страна некатолическая, — говорили они, — Пресвятая Дева не могла выразить такого желания. Люсия, вероятно, плохо поняла ее слова, не будучи достаточно грамотной и сведущей в истории, не зная о разделении Церквей. Но будущее показало, что их сомнения были напрасны.
