Наталья Нечаева - Восьмой ангел
Более того, даже выстраивая программу и монтируя планы, ни разу не сбилась с основной линии — общество «Туле» — на параллельную и столь же важную — Влад Рощин!
Почему?
Что ее удержало? Или кто?
Словно в то время, когда она работала над программой, в той части мозга, где хранились сведения о злодействах Рощина, выключался свет. Опять мистика? Ведь если бы сейчас она не услышала эту фамилию, если б Машка не рассказала невероятное, что Рощин спасся, она бы и не подумала о том, что в ее программе не хватает ровно половины…
Стоп. Но ведь и излагая подруге о том, что произошло на Сейв-Вэре, она тоже опустила факты, связанные с Рощиным. Почему? Черт возьми, что происходит с ее головой? Кто без ее ведома включает и отключает сведения, в ней хранящиеся?
Или наоборот? Этот «кто-то», зная, что Рощин жив, сознательно оберегает ее от опрометчивых шагов?
И что теперь? Бежать к Шульгину и каяться, что программа не готова, и ее нельзя давать в эфир? А Шульгин, который и так пошел на беспрецедентный шаг — переверстал эфирную сетку — отменит и ток-шоу, которое сейчас репетируется, и уже проанонсированную вечернюю сенсацию? Нет, назад пути нет. Уже нет.
Ольга тяжело вздохнула и вновь попыталась сосредоточиться на действе, происходящем в студии. В конце концов, она — профессионал, и скоро ей идти в прямой эфир…
Последний кадр «Тайн Арктиды» завершился лаконичными титрами: автор программы — Ольга Славина.
Машка чмокнула подругу в щеку:
— Умница!
Вместе они вышли из кабинета Шульгина, где смотрели передачу, и мгновенно оказались в плотном кольце телевизионщиков. Секундное замешательство перекрыла волна аплодисментов.
Ольге Славиной, автору блестящего фильма, только что показанного в питерском эфире, рукоплескали коллеги. Она не знала ни одного лица из столпившихся в студийном коридоре людей, но видела одинаково восторженные глаза и ощущала полное профессиональное признание. Ей аплодировали товарищи по цеху, а это во все времена стоит дорого…
— Ну что, девчонки, пойдем? — обнял их Шульгин. — Мы их сделали!
Поздней ночью, когда Виктор, наконец, отбыл домой, зевающая Машка сказала:
— Лель, знаешь, теперь я за тебя спокойна. После этого эфира к тебе никто не сунется. Не посмеет. Так что завтра я могу с чистой совестью отчалить в родное Заполярье. А тебе — ждать любимого и пахать, пахать, пахать на новом месте работы!
— Спасибо тебе, Маш, — обняла подругу Ольга. — Мне теперь и в самом деле не страшно. Все позади. Во сколько у тебя самолет?
— Есть в восемь утра и в десять вечера. Может, мне утром улететь? Ты же все равно ни свет ни заря на студию помчишься? Видела я сегодня, как у тебя глаза горели. Да и я, честно говоря, без газеты уже дурею. Наркоманки мы с тобой!
— Точно. И ваш губернатор того же мнения.
— Ну, с нашими я разберусь, — грозно сообщила Мария. — Завтра же потребую, чтобы показали мне мои показания в деле!
Ранним утром прикорнувшие всего ничего, на пару часов, подруги вскочили по звонку будильника — до приезда такси оставалось полчаса. Пока Машка плескалась в душе, Ольга сварила кофе, сделала подруге нехитрый завтрак. Себе ничего готовить не стала, решив, что, проводив Машку, вполне может завалиться поспать еще пару часов.
Во дворе сонный ветерок качал синие хвосты мокрого тумана и лениво шевелил одинокие желтые листья, уцелевшие после метлы дворника.
— Ну, Лелька, пока! — расцеловала подругу Маша. — Если вдруг что, звони немедленно, обещаешь?
— Конечно, — кивнула Ольга. — И ты…
Такси весело фыркнуло и умчало подругу в невский утренний сумрак.
— Олечка, это вы? — перед Славиной выросла сухонькая фигурка со старым лысым пуделем на поводке. — А я слышу шум, думаю, неужели Максим Викторович приехал, а за Муркой не идет? Она, бедная, извелась вся от тоски!
— Господи, — обомлела Ольга. — Мурка! Как же я забыла? Любовь Ивановна, давайте, я ее прямо сейчас заберу!
Мурка, черно-белая пушистая кошка, любимица Барта и верная спутница его одинокой жизни, была оставлена под присмотр соседки. А Ольга, конечно, про нее даже не вспомнила.
— Муронька, — прижала она к себе метнувшуюся прямо от двери животину, — девочка моя, пойдем домой, я тебя сметанкой угощу…
* * *Если бы кто-то задался целью проверить степень стоптаности полового покрытия в номере Рощина за прошедшую ночь, то был бы крайне изумлен: на крошечном пространстве, застеленном бордовым ковролином, ясно обнажился зигзаг, в точности повторяющий бесконечное путешествие Влада от кровати до двери и обратно.
Вечернее ток-шоу с исследователями мегалитов он посмотрел с наслаждением, но когда потом в кадре неожиданно появилась Ольга Славина, просто не поверил ни глазам, ни ушам.
Значит, это и есть обещанная сенсация?
Программу «Тайны Арктиды» он не смотрел. Он заглатывал ее внутрь по кадру, по плану, по звуку, доносящему с экрана. Странно, что телевизор не взорвался от гипнотического жара его взгляда.
Каждую секунду он ждал, что вот сейчас с рассказа о безумцах из «Туле» Славина переключится на него. И это ожидание оказалось настолько мучительным, что Рощин, никогда, даже в детстве, не грызший ногти, обкусал собственные пальцы до кроваво сочащегося мяса…
О его роли в разыгравшейся трагедии Ольга не сказала ни слова. Рощин не мог в это поверить и все ждал. И когда пошли финальные титры, и когда появилась заставка ночных новостей, и когда начались сами новости, а потом закончились…
Облегчение сменилось разочарованием, разочарование — недоумением. Почему? Почему Славина поступила так? Он снова ее недооценил. В который раз. Во-первых, она все же сделала программу, а во-вторых, совсем не такую, о которой мечтал Рощин. А в-третьих, пощадила его. Случайно? Умышленно? Или…
Он понял! Она просто готовит еще одну программу! Посвященную лично ему! Ведь даже кадры активации сейда, то самое, ради чего он и настаивал на ее приезде в Мурманск, она не показала! Близнецы, бесноватые эзотерики, их безумные бредни о седьмой расе и немного теории. Да, красиво, да, жутко, да, сенсационно. Но. После этой программы никто не только не станет обсуждать вопрос объявления сейдового плато охранной зоной, а и говорить всерьез об историческом значении Арктиды не будет. Там, где побуйствовали оккультисты, серьезным ученым делать нечего. То есть он опять оказался у нулевой отметки. И значит, надо начинать все сначала. И заставить Славину сделать вторую программу. Только не о нем, злодее Рощине, а о сейдах как достоверных следах могучей протоцивилизации, с которой началось человечество.
Так… А почему Славина вообще оказалась здесь? Неужели первый канал отказался от ТАКОЙ программы? Не может быть. Ведь завтра о ней будет говорить весь Питер! Нет, здесь что-то не то. И эти, в джипе, которые привезли Славину с вокзала, и тот странный, подслушанный им разговор.
Черт возьми, что же происходит вокруг этой программы, Славиной и его сейдов? Неужели «друзья» из «Туле» развили такую бурную деятельность? Выходит — так. Иного варианта просто нет.
Все. Хватит рассусоливать. Надо идти к ней. И решать вопрос. Любым способом.
* * *— А как же ваш товарищ? — спросила Мари. — Он не станет с нами ужинать? Фестус накрыл стол на четверых.
— Он не в настроении, приболел, — объяснил Барт. И сделал большой глоток горького местного пива.
Девчонки о чем-то весело переговаривались с Фестусом, который изгибался и вихлялся, как подтаявшая шоколадная плитка, норовя оказаться то бедром, то коленом поближе к симпатичным гостьям.
Макс, прихлебывая мигом согревшийся напиток, думал о своем, молчаливо наблюдая за попытками нигерийца понравиться студенткам.
Адам, Адам…И в самых дурных мыслях он не смог бы предположить такую встречу с лучшим другом юности…
Где-то совсем рядом затарахтела машина. По усиливающемуся жутковатому вою было ясно, что автомобиль передвигается без глушителя.
Моду? Конечно! Кому еще взбредет на ум на ночь глядя тащиться в горы?
Неразличимого цвета джип лихо ввалился на темную площадь, крутнулся на месте, вздыбив бурунчики не просохшей еще грязи. Рев смолк, хлопнула дверца.
— Фестус, — крикнули из машины по-французски, — мы за вещами!
Макс, подавшийся было к джипу, вернулся на место. Фестус же засуетился, кинулся внутрь «отеля».
— Всем привет! — выскочил из машины смуглый худощавый европеец. — Я — Жан.
— Макс, — представился Барт.
Девчонки радостно протянули ладошки земляку.
За следующую минуту выяснилось, что Жан с товарищем, который остался в Дуру, тоже приехал в Бандиагару не случайно — изучает суданскую архитектуру Мали. Вчера они ночевали у Фестуса, поскольку все «отели» в Дуру оказались заняты туристами, и на всякий случай оставили тут свои вещи. Завтра они едут дальше, в Тимбукту. Поэтому решили собраться сегодня.
