9 кошек, 9 жизней. Влиятельные люди и их прошлые жизни - Элизабет Клэр Профет
Позже Рут расскажет писателю Бобу Консидайну, что брат Маттиас был «величайшим человеком, которого я когда-либо знал… Он был мне отцом, в котором я нуждался. Он научил меня читать и писать, он научил меня видеть разницу между правильным и неправильным»[141].
Роберт Кример, автор другой биографии Рута, описывает необычную связь, возникшую между мальчиком и братом Матиасом:
«Рут глубоко уважал брата Матиаса… при всём том, что Матиас отвечал за дисциплину среди мальчиков, а Рут был одним из величайших прирождённых хулиганов всех времён…
Джордж Рут рано привлёк внимание брата Матиаса, и спокойное, доброжелательное внимание, которое взрослый человек оказывал сорванцу с набережной, зажгло искру отклика в душе мальчика. Искра, казалось, не сильно способствовала превращению Рута в джентльмена с изысканными манерами и мягким голосом, но это, возможно, вырвало некоторые из более острых когтей и притупило несколько более свирепых зубов у примитивного человека, которого, как я слышал, по меньшей мере, полдюжины его современников по бейсболу с восхищённым трепетом и изумлением описывали как «животное»[142].
Бейсбол
Большинство мальчиков в школе святой Марии играли в бейсбол, и брат Маттиас, будучи способным игроком, помог мальчику развить свой природный талант. Джордж играл на всех позициях, но получил признание как лучший питчер[143] в школе. В начале 1914 года Джек Данн, владелец и менеджер команды низшей лиги «Иволги Балтимора», подписал с ним профессиональный бейсбольный контракт. Однако существовала одна проблема, которую нужно было решить: Рут не мог покинуть школу, пока ему не исполнится двадцать один год, иначе он должен был вернуться на попечение своих родителей. Данн нашёл гениальное решение: он стал законным опекуном Рут.
Рут объясняет, как он получил своё прозвище: «В первый день весенних тренировок Данн практически вывел меня за руку из раздевалки в ложу питчера. Я гордился униформой команды «Иволги Балтимора» так же, как своими первыми длинными штанами. Возможно, гордость была написана на моём лице и отражалась в моей походке. «Посмотрите на Данни и его нового малыша», – выкрикнул один из игроков постарше»[144]. Так это имя и закрепилось за ним на всю оставшуюся жизнь.
«Иволгам» сопутствовал успех с Рутом в качестве их звёздного питчера, но у команды были финансовые проблемы, и 4 июля 1914 года Данн продал контракт с Рутом «Бостон Ред Сокс» за заявленные 25 000 долларов. Рут попал в высшую лигу в возрасте 19 лет.
Рут прибыл в Бостон 11 июля. Он обычно рассказывал историю о том, как в то утро 16-летняя официантка подала ему завтрак. Это была Хелен Вудфорд, которая стала его женой 14 октября.
Рут добился больших успехов в качестве питчера «Ред Сокс», выиграв с этой командой мировую серию в 1916 году и ещё раз в 1918 году. Во втором матче он подал 29 безответных подач подряд. Это был рекорд, который удалось побить только в 1961 году. Возможно, в то время он был лучшим питчером-левшой в бейсболе, но чего он действительно хотел, так это бить по бейсбольным мячам.
В 1919 году у него появился такой шанс. К концу июня стало ясно, что «Ред Сокс» выбыли из борьбы за титул чемпиона серии, и их менеджер Эд Барроу был готов позволить своему звёздному питчеру сконцентрироваться на ударе. Рут начал беспрецедентную серию результативных хоум-ранов[145]. 29 июня он побил рекорд Американской лиги за один сезон в 16 матчей, который был установлен в 1902 году.
8 сентября он достиг отметки в 24 очка в высшей лиге и завершил сезон с рекордными 29 хоум-ранами. Он стал национальной сенсацией, и на игры с его участием приходило рекордное количество зрителей.
Существует некоторая загадка относительно того, почему владелец «Ред Сокс» Гарри Фрейзи решил продать Рута в «Нью-Йорк Янкис» после этого рекордного сезона. Есть предположение, что ему нужны были деньги, чтобы оплатить театральное предприятие. «Янкис» заплатили за Рута 100 000 долларов, что на тот момент было самой большой суммой для бейсболиста. Рут продолжал отбивать хоум-раны теперь за «Янкис». Команда финишировала третьей в серии, но фанаты пришли в рекордном количестве, чтобы увидеть малыша Рута на питчерской горке. На домашние игры «Янкис» пришло 1,2 миллиона болельщиков, – впервые в истории бейсбола семизначная посещаемость. Остальные участники лиги продали на 600 000 билетов больше, чем в предыдущем сезоне, многие из них были проданы людям, которые пришли посмотреть, как малыш Рут бьёт по мячам на игровой площадке. В том сезоне он возглавил лигу с пятьюдесятью четырьмя хоум-ранами.
В конце сезона 1920 года было обнаружено, что восемь игроков «Чикаго Уайт Сокс» были подкуплены, чтобы отдать Мировую серию 1919 года «Цинциннати Редс». Фанаты были крайне разочарованы. Роберт Кремер[146] комментирует:
«Тем, что профессиональный бейсбол выжил и даже процветал, – в значительной степени заслуга Малыша Рута. Его подвиги затмили позорные события 1919 года, как вскоре затмили и это время. Его рулетка хоум-ранов[147] и притягательная личность настолько захватили воображение публики, что популярность бейсбола резко возросла, а посещаемость игр достигла беспрецедентных высот, несмотря на скандал»[148].
Необузданная жизнь Рута вне поля была так же примечательна, как и на поле. У него была постоянная потребность в еде и напитках, он слыл распутником. Биограф Ли Монтвилл описывает жизнь Малыша Рута со слов Уэйта Хойта, 21-летнего товарища Рута по команде, который стал его близким другом:
«Эпатажная жизнь очаровала Хойта – свобода безрассудства, безостановочное, беспорядочное погружение в излишества. Как мог человек так много пить и не напиваться?…Пазлы, связанные с Малышом Рутом, никогда не представляли скучную картину, независимо от того, сколько раз Хойт собирал и рассматривал их.
После игр он следовал за толпой в номер малыша Рута. Независимо от того, в каком городе это происходило, пиво было охлаждённым, а количеством можно было бы наполнить ванну»[149].
В начале 1922 года «Нью-Йорк Янкис» подписали с Рутом пятилетний контракт на беспрецедентную сумму в 50 000 долларов в год. Полковник Тил Хьюстон, совладелец команды, сказал Руту:
«Мы вкладываем в тебя много денег, Малыш, гораздо больше, чем когда-либо получал любой игрок, и мы ожидаем, что ты должен дать нам что-то взамен, не только отбивая хоум-раны, но и ведя себя прилично. Мы знаем, что ты часто выпиваешь и распутничаешь всю ночь напролёт, нарушая спортивный режим. Поскольку мы даём тебе четверть миллиона на следующие пять лет, мы хотим, чтобы ты действовал с большей ответственностью. Ты можешь пить пиво и играть в карты, но быть в своей комнате к одиннадцати часам, как и другие игроки. Этот распорядок даёт тебе достаточно времени, чтобы хорошо провести время».
Рут ответил:
«Полковник, я обещаю меньше пить и раньше ложиться спать, но я не откажусь от женщин не ради тебя, не ради пятидесяти тысяч долларов или двухсот пятидесяти тысяч долларов. С ними так весело»[150].
Много лет спустя спортивный обозреватель Фред Либ прокомментировал распутство Рута: «Веря в реинкарнацию, я всегда чувствовал, что Рут был перевоплощенным африканским королём или арабским шейхом с гаремом жён и наложниц»[151].
Рут и его жена Хелен в 1921 году усыновили маленькую дочь Дороти, и ребёнок принёс им много счастья. Но необузданный образ жизни Рута сказался на их браке. Пара рассталась примерно в 1925 году, по слухам из-за его неоднократных измен. Были начаты переговоры о разводе, но они сорвались из-за гибели Хелен при пожаре в январе 1929 года, а три месяца спустя Рут женился на Клэр Ходжсон, симпатичной молодой вдове из Джорджии.
Малыш Рут, Хелен и их дочь Дороти, 1925 год
Дом, который построил Рут
Тем временем Малыш Рут продолжал бить рекорды на бейсбольном поле. «Янкис» построили новый стадион к сезону 1923 года, и Рут забил первый хоум-ран на этом стадионе, который вскоре стал известен как «Дом, который построил Рут». Площадка была оборудована с учетом звёздного игрока – ограждение правого поля было ближе к питчерской горке, чем на их предыдущем стадионе, что облегчало
