Бхагаван Раджниш - Проблески золотого детства

Но почему существует эта одержимость? В момент его смерти я многое осознал. Я расскажу обо всем, что я осознал в то мгновение, потому что это повлияло на всю мою жизнь.

БЕСЕДА ПЯТНАДЦАТАЯ

Мне всегда нравилась история, которую рассказывали о Генри Форде. Он создал свою самую прекрасную машину и показывал ее процветающему, очень процветающему и обещающему покупателю. Это была его самая недавняя модель, и он решил прокатить покупателя. Проехав тридцать миль, машина неожиданно остановилась.

Покупатель сказал: «Что такое? Новая машина останавливается, проехав всего тридцать миль?»

Форд сказал: «Извините, сэр. Я забыл налить бензин».

В те дни, даже в Америке, говорили бензин, а не горючее.

Покупатель был изумлен. Он сказал: «Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что машина без бензина проехала тридцать миль?»

Форд сказал: «Да, сэр. На тридцать или сорок миль бензина не требуется, хватает и моего имени».

Если ничего нет, достаточно меня, больше ничего и не надо. Я не мог спать всю ночь. Для меня это не было проблемой, это была прекрасная ночь в пути. Луна была такой яркой… возможно, это красота и яркость луны не позволили мне заснуть. Но нет, это не может быть причиной. Мне кажется, что причиной было то, что я был слишком жестким с Девагитом. Да, я могу быть очень жестким. Я не очень жесткий по натуре, но могу таким быть, особенно в определенные моменты, когда я вижу в вас возможность открыться каким-то образом. Тогда я действительно наношу удар! Не маленьким молотком, а кувалдой. Когда человек должен нанести удар, зачем выбирать маленький молоток? Надо закончить одним ударом! Иногда я очень жесткий, поэтому иногда я должен быть очень мягким, чтобы компенсировать, чтобы создать равновесие.

Когда я покинул комнату, хотя ты и улыбался, было немного грустно. Я не мог забыть этого. Что-то забыть для меня очень легко, но если я был жестким, тогда это не так просто. Я могу простить каждого в мире, кроме себя самого. Возможно, что и было причиной того, что я не мог заснуть. В любом случае мой сон — это всего лишь тонкий слой. Внутри я всегда бодрствую. Этот тонкий слой может быть легко разрушен, но только мной, и никем больше.

В тот момент, когда я покинул комнату, я видел, что ты выглядишь немного грустным… может быть, по многим причинам, не только из-за того, что я ударил тебя. По какие бы ни были причины для твоей грусти, каким-то образом я увеличил темноту в тебе. А я здесь для того, чтобы просветлять, а не затемнять тебя — если так можно сказать. На самом деле нужно создать новое слово «протемнить», потому что столько людей постоянно делают это друг с другом. Странно, что такого слова не существует, хотя действительность такова. Просветление происходит редко, но, тем не менее, есть слово, определяющее это. У нас до сих пор нет слова для того, кто идет за пределы просветления, но, возможно, все имеет свой предел. Что-то всегда будет за пределами, далеко, не на словах, но в реальности.

Но «протемнить» должно стать обыкновенным словом. Каждый протемняет другого человека. Муж делает это с женой; иначе, что же он делает в темноте? Просто протемняет жену. А что делает жена? Он глупец, если думает, что только он протемняет ее. В темноте она протемняет его во много раз больше, чем удастся ему. В любом случае, ему нужны очки, ей они еще не нужны. Он всего лишь бедный клерк, поэтому, конечно, ему нужны очки. А кто она? Она всего лишь мать, жена. Ей не нужны очки.

В темноте осознайте женщину, которую любите, особенно в темноте. Возможно, поэтому мужчина включает свет. Любящие мужчины любят свет; они не закрывают глаза, когда занимаются любовью. Женщины закрывают глаза. Они не могут смотреть, не хихикая, на уродство всего, что происходит - обезьяна, сидящая на них, и все это.., так далее, так далее и так далее.

Я чувствую себя немного виноватым. Я говорю «немного», потому что для меня быть «немного» виноватым — это уже слишком. Достаточно только одной моей слезинки. Мне не надо плакать часами и рвать на себе волосы… которых там уже нет. Никто еще не слышал о том, чтобы рвать бороду. Я не думаю, что такое выражение существует в каком-то языке, даже в иврите: «рвать на себе бороду». А вы знаете евреев и их библейских пророков у них всех были бороды. Это естественный закон, что если у вас есть борода, вы станете лысым, потому что природа всегда сохраняет равновесие.

Сейчас я снова вспомнил о моей бабушке…

Хотя я был маленьким, она говорила мне: «Слушай, Раджа, никогда не отращивай бороду».

Я говорил: «Почему ты говоришь об этом? Мне всего десять лет, моя борода даже еще не начала расти. Зачем говорить об этом?»

Она говорила: «Человек должен вырыть колодец, прежде чем загорится дом».

Боже мой! Она на самом деле рыла колодец до того, как загорится дом. Она была по-настоящему прекрасной женщиной. Я никогда не понимал ее ответа и говорил: «Хорошо, продолжай, говори, что хочешь сказать».

Она говорила: «Никогда, никогда не отращивай бороду… хотя я знаю, что ты это сделаешь».

Я говорил: «Это странно. Если ты уже знаешь, тогда почему хочешь помешать этому?»

Она говорила: «Я стараюсь делать все, что могу, но я знаю, что ты отрастишь бороду. У таких людей как ты всегда есть борода. Я знаю тебя уже одиннадцать лет; для этого должна быть причина». И она начала над этим размышлять.

В этом нет ничего особенного; это просто из-за того, что человек не хочет терять время и каждый день смотреться в зеркало как дурак, сбривая бороду. Просто подумайте о женщине с бородой, которая смотрится в зеркало как она выглядит? Мужчина без бороды смотрится точно так же. Все просто: это экономит время, и спасает вас от того, что вы выглядите как дурак, по крайней мере, в вашем собственном зеркале.

Но одно точно: в тот момент, когда вы начинаете отращивать бороду, вы начинаете лысеть. Природа всегда помнит о том, чтобы сохранять равновесие. Она может дать вам именно такое количество полос. Если вы начнете отращивать бороду, то, естественно, где-то должно быть урезано. Это простая экономика, спросите любого бухгалтера.

Я немного беспокоился о Девагите, чувствуя, что мог причинить ему боль. Возможно, я это сделал… возможно, это было необходимо. Поэтому не волнуйтесь за мой сон. Если что-то необходимо, я всегда готов в любой момент потерять жизнь — не по национальной причине, не для какого-то государства, не для какой-то расы, а для человека, для того, чье сердце все еще бьется, кто еще чувствует и способен на детские проделки. Помните, я говорю «детские проделки». Я имею в виду того, кто все еще ребенок. Я готов отдать свою жизнь, если он сможет вырасти, повзрослеть и стать завершенным. Когда бы я ни употреблял слово «завершенность», я всегда имею в виду ум и любовь; это равняется завершенности.

Теперь, а это была длинная сноска — если Джорджа Бернарда Шоу можно простить, и не только простить, а дать ему Нобелевскую премию, тогда вы можете и меня простить. А я не прошу Нобелевскую премию. Даже если мне ее дадут, я откажусь. Это не для меня - она слишком запачкана кровью.

Деньги, которые дают с Нобелевской премией, пропитаны кровью, потому что этот человек, Нобель, был производителем бомб. Он заработал неизмеримые деньги во время первой мировой войны, продавая оружие обеим сторонам. Я бы не хотел даже прикоснуться к таким деньгам. На самом деле, я на протяжении долгих лет не прикасался к деньгам, потому что мне это не нужно было делать. Кто-то всегда заботился о моих деньгах — а деньги всегда грязны, не только денежная премия Нобеля.

Человек, который основал Нобелевскую премию, действительно чувствовал себя виноватым, и, чтобы избавиться от чувства вины, он основал Нобелевскую премию. Это был добрый жест, но это похоже на следующее: убить человека, а затем сказать ему! «Извините, сэр, простите меня, пожалуйста». Я бы не принял кровавые деньги.

Джорджа Бернарда Шоу не только уважали, но и дали ему Нобелевскую премию, а у его маленьких книг было такое длинное вступление., что вы удивитесь, были ли написаны книги ради вступления или вступление ради книги. Насколько я понимаю, книга была написана ради вступления, и это я ценю.

Это было долгое вступление. Не беспокойтесь о моем сне, но помните, не расстраивайтесь из-за того, что я становлюсь жестким. Хотя вы знаете, и все знают, что ничто не может меня изменить, многое может изменить мое тело и мой ум. Конечно, я — это не тело и не ум, но мне приходится действовать с их помощью.

Вот сейчас я вижу, что мои губы сухие. Может, это связано с чем-то внешним. Я говорю, но сухие губы создают проблему. Я смогу говорить, но они будут препятствием. Девагит, ты можешь помочь. Это будет хорошим отдыхом от вступления, и тогда я смогу начать. Спасибо…

А теперь рассказ.

Смерть — что не конец, а кульминация человеческой жизни, наивысшая точка. Это не значит, что с вами покончено, но то, что вы переноситесь в другое тело. Вот что на востоке называют «колесом». Оно продолжает и продолжает вертеться. Да, оно может быть остановлено, но не тогда, когда вы умираете.