Менли Холл - Слово к мудрым. Путеводитель по эзотерическим наукам
10. Озарение не очищает людей от пороков их натуры, а посещает только тех, кому уже удалось очиститься самостоятельно с помощью философских дисциплин. Тысячи метафизиков верят, что когда они отыщут мистическую формулу покоя, власти и изобилия, их дурные наклонности исчезнут в мгновение ока. Суть дела состоит в том, что им ни за что не дождаться духовного расширения сознания, пока они не упорядочат собственную жизнь. Как поведали нам древние философы, если мы хотим, чтобы дух Божий пришел и поселился среди нас, мы прежде должны очистить храм от всего недостойного и бесполезного и заново освятить его во имя принципов истины и справедливости.
Глава 5
КАК РАСПОЗНАТЬ ЛЖЕОККУЛЬТИСТА
Если назначение оккультных наук заключается в совершенствовании индивидуума в философских добродетелях, то почему же такому большому числу людей, интересующихся метафизическими предметами, так недостает хотя бы зачатков проницательности и выдержки?
Ни одна отрасль знания не может процветать в атмосфере недостаточной образованности. Общее мнение не бывает всесторонне эрудированным. В особенности это справедливо в отношении метафизического ума в сегодняшней Америке. Нынешнее поколение не отличается сколько-нибудь высоким развитием остроты ума. Большинство считает образование чем-то вроде хомута на шее, неизбежным злом. Почти все критерии эрудиции были скомпрометированы, в результате чего лейтмотивом текущего момента стала поверхностность. Широта ума — положительное качество, если ум способен быть широким. Однако широкие взгляды не подразумевают простое разбрасывание. Признавать вероятность присутствия добра во всех вещах — это достижение, но пытаться практически использовать это «хорошее во всем» не по способностям даже мудрейшим.
За последние тридцать лет уровни жизни и мышления сильно изменились. Критерии культуры прошлого века исчезли. В каждой сфере жизни простора уступила место сложности. С каждым следующим годом жизнь становится все более и более трудной, бросая вызов способностям индивидуума. Каждый человек, если он хочет выжить, должен жить более насыщенной, более полной жизнью.
Перемены, происшедшие в нынешнем веке, вовсе не обязательно выражают статус большинства человечества. Наш теперешний сложный и стремительный темп задан талантом и изобретательностью менее чем сотни человек, открытия и изобретения которых изменили весь ход жизни примерно двух миллиардов их ближних. Большинство стало наследниками меньшинства, но было бы неверно утверждать, что большинство прочувствовало или поняло важность последствий произошедших изменений.
Большинство людей живут в мире во всех отношениях слишком огромном и слишком сложном, чтобы его можно было проанализировать с пониманием дела. Опасная вещь — жить в системе, соответствовать которой мы не можем, но, безусловно, невозможно жить согласно социальной модели, недоступной пониманию человека. Иррациональные предрассудки всегда проистекают из непонимания. Любому серьезному мыслителю ясно, что нынешнее поколение пребывает во власти предрассудков. Вспомните слова лорда Бэкона,[29] который как-то раз сказал, что неверие — самый вопиющий предрассудок из всех.
Быстрое развитие в промышленном и экономическом направлениях заставило человека сосредоточить внимание почти исключительно на материальных проблемах. А результатом стало всеобщее крушение духовных критериев расы. Правда, человек всегда должен чему-нибудь поклоняться, но он больше уже не испытывает потребности чтить богов, обитающих за пределами тверди небесной. Зачарованный собственной изобретательностью, человек переносит поклонение на дела рук своих и, в конце концов, настолько утрачивает правильный взгляд на вещи, что воображает, будто его произведения благородней, чем тот творческий план, по которому сконструирована Вселенная.
Конечно, материалистичность началась не в двадцатом веке, но то, что произошло за последние тридцать лет, наверняка послужило для нее колоссальной движущей силой. Никогда еще в истории, насколько мы ее знаем, целая раса не преклонялась перед вещами до такой степени, никогда прежде различные классы человечества не предавались столь безраздельно идее бессрочного сохранения материальных стандартов. Если выразиться кратко, то метафизика двадцатого века пребывает, говоря без преувеличений, в неблагоприятной атмосфере. Она похожа на маленькое хрупкое растеньице в зарослях сорняков. Вплоть до кризиса 1929 г. «преуспевающие» мужчины и женщины накапливали богатства и увеличивали состояния, чтобы их промотали наследники. Богатство стало эмблемой совершенства. Жизнь была приключением в сфере больших денег, игрой в доллары на шахматной доске времени. Видимо, считалось, что люди могут возвести пирамиду из прибылей, которая достанет до небес. И тут все это сооружение, подобно Вавилонской башне, рухнуло, и не осталось ничего, кроме беспорядка. Год 1929 долго будут вспоминать как год великого крушения иллюзий.
А теперь вернемся к началу цивилизации. Оккультные науки появились из мрака времени, став основой всех знаний и всей культуры. На протяжении тысячелетий учения мудрости оказывали преобладающее влияние на все кодексы поведения и взаимоотношения людей. Могущественные иерофанты священных мистерий обуздывали безмерное человеческое честолюбие. Все пороки, от которых мы теперь страдаем, существовали и в те стародавние времена, но их держали под контролем, чтобы они ни в коем случае не определяли общий образ действий. Извращения существовали всегда, но, пока сохранялись мистериальные школы, извращения никогда не составляли законов нации и не определяли политику правителей. Религия выступала в роли усмирителя крайностей. Она сдерживала эксцессы и требовала соблюдения норм поведения как от сильных мира сего, так и от тех, кто занимали низкое положение.
Образование было тем орудием, при помощи которого древняя религия поддерживала свою политику. Никто не мог добиться руководящего положения или авторитета, не пройдя институтов духовного образования. Образованные и культурные люди, безусловно, правят более компетентно и цивилизованно, чем необразованные. Ни один человек, не почитавший богов, не преклонявшийся перед жизнью и не понимавший природу, не мог достичь положения, позволявшего ему оказывать влияние на судьбы других людей.
Многие правители древности были безнравственными людьми, и тираны часто узурпировали троны безвольных, но это не оказывало слишком сильного влияния на целостность большей части человечества до тех пор, пока в политике империй не возобладал материализм. Привязанность к материальному служит источником путаницы, разногласий и вражды, и эта привязанность возросла до такой степени, что узурпация уничтожила власть религиозных иерархий в государстве.
К концу третьего века христианской эры великие метафизические институты классической древности уже почти полностью исчезли в европейской цивилизации. Извращенная теология, утерявшая ключи к своим собственным тайнам, объединила усилия с продажной политической структурой, чтобы поработить умы и тела народов и классов. За исключением небольших групп сравнительно изолированных мыслителей, западная цивилизация не имела надлежащей мистической традиции на протяжении примерно шестнадцати веков. За все эти столетия теологической и политической коррупции религия выродилась из духовной силы в церковный фанатизм. В мрачное средневековье теологическую историю составляют главным образом преобразования и расследования, а в нынешние времена она появляется на свет как цикл протестов совести. Конечно же, шестнадцать веков теологической коррупции едва ли могли закончиться чем-нибудь иным, кроме агностицизма и атеизма. В конце концов, мыслящая часть человечества отвергла единственного Бога, которого шала, и принялась интерпретировать Вселенную с механистической точки зрения.
Девятнадцатый век пожинал плоды. Наука ниспровергала догмы церкви и, победоносно выйдя из двухсотлетних спекуляций, взяла на себя роль патриарха, обещая привести сбитое с толку человечество и землю обетованную.
Отцы науки отличались от своих современных представителей одной характерной особенностью. Они были большей частью религиозными людьми, восстававшими не против религии как духовной необходимости, а против теологии как материального ограничения. Наука вообще играет чрезвычайно интересную роль, которую обычно недооценивают. Ведь именно благодаря науке мистериальные учения вернулись в Европу и Америку.
Первопроходцы науки, освободив умы от кабалы церковной власти, были вольны свободно исследовать не только чудеса Вселенной, но и воззрения и верования других мыслителей иных времен и религий. С религиозной точки зрения язычник был еретиком, а на науку теологические высказывания не производили никакого впечатления. В результате в сознании расы были восстановлены такие имена, как Платон, Аристотель и Евклид, Коперник и Галилей, Ньютон и Кеплер, Бэкон и Декарт; все они признавали, что многим обязаны древним. Да и невозможно было долго изучать науки древнего мира и не ознакомиться с древними философскими системами. Наука и философия должны процветать одновременно, поскольку невозможно быть глубоко сведущим в одной, не разбираясь так же глубоко в другой. Географы оглядывались на Птолемея, историки чтили Геродота, медицина выражала признание Гиппократу, философия воздавала должное Платону, а естествознание определенно принимало аристотелевский характер.
