Масонство и закон - Роско Паунд
С натурализмом идеологически связан целый ряд ответвлений социальной философии, вошедших в последнее время в моду, и одна из них – социализм – даже породила массовую пропаганду чуть ли не религиозной горячности. Эти философии отвергают индивидуальную жизнь, а следовательно – духовную жизнь индивида. Они вообще учитывают индивидуальную волю настолько, насколько в индивидуальной общественной жизни может присутствовать общественный интерес. В качестве политической или социальной философии некоторые из этих систем могут иметь большое значение. Однако если их рамки принимаются раздвигать, чтобы превратить в универсальные системы, чтобы поставить материальное процветание общества (вполне достойная цель в области политической философии) на место единственной цели общественной жизни, когда отвергается идея духовной независимости индивида, а «суждение общества становится единственным критерием истины», и индивиду велят ставить свои воззрения на то, что есть благо или зло, в зависимость от результатов общественного голосования, когда общество пренебрегает индивидуальным творчеством и занимается одним лишь перераспределением, – тогда эти системы становятся несовместимы с масонством, и мы не можем принимать их, оставаясь при этом масонами.
Ведь как масоны мы признаем наличие в человеке духовной сущности. Мы полагаем, что человек обязан честным и усердным трудом возводить внутри себя нравственное и духовное здание, а не получать свои взгляды уже готовыми, в виде результатов референдумов и суждений общества. Прошу понять меня правильно: я не утверждаю, что современные школы философии нам следует целиком и полностью отвергнуть и выбросить на помойку. В праве, политике и социальной науке некоторые из них приносят удивительные плоды. Однако нам надлежит считать их методами применения, а не универсальными системами. Проблемы жизни индивида, потребности духовной жизни индивида, которые эти школы отвергают, – жизненно важные вопросы для масона, которому просто необходима такая философия, которая признавала бы их и ими занималась. Опять же, говоря словами Ойкена, мы не можем признать, что «чувственный мир есть единственный мир для человека», что «жизнь обретается лишь в ее отношениях с окружающей средой, будь то природа или общество».
Восставая против современных социальных и натуралистических философий, увидело свет новое учение, которое называют «эстетическим индивидуализмом». Это подчеркнуто литературное и художественное течение, по этой самой причине отказывающее в признании основной массе рода людского, а потому не отвечающее одному из основных требований, предъявляемых к масонскому мировоззрению – универсальности охвата. Но и его нам все же следует рассмотреть как одно из влиятельных философских движений нашего времени. Сторонники эстетического индивидуализма утверждают, что «центр жизни теперь перенесен во внутренние ткани самосознания. С развитием этого самосознания сама жизнь, по всей очевидности, стала объясняться из себя самой и направляться лишь на себя саму. Она остается неизменной в любых меняющихся обстоятельствах и при любых условиях; во всей бесконечной череде событий, происходящих с ней и в ней, она стоит превыше них. Любые внешние проявления представляют для нее ценность лишь настолько, насколько они являются этапами раскрытия ее собственного бытия; она никогда не испытывает на себе воздействие ничего, кроме себя самой». Поэтому цель для эстетического идеалиста состоит в том, чтобы «придать любым отношениям и обстоятельствам внешней жизни максимально личный, индивидуальный характер»[61]. Он не принесет настоящее в жертву будущему; он отвергнет все требующее подчинения течения жизни универсальным стандартам; он игнорирует любые договоры, насаждающие меж людьми общественный порядок, а вместо них стремится насаждать повсеместно свободные взаимоотношения индивида с индивидом. Для сторонников этого учения «то, что обычно принято называть нравственностью, есть лишь уложение данной общественной группы, способ, посредством которого она стремится лишить индивида независимости и подчинить его себе». Это философия художников и для художников, и слишком очевидно, что масонскому философу здесь и обсуждать больше нечего.
Переходя от этих вгоняющих в тоску современных теорий конца жизни к системам прикладной философии, мы можем немного приободриться. Здесь у идеалистов многообещающая программа. В то время как Гегель считал все вещи плодами развития идеи, логического или опытного, современные его последователи, представляющие собой наиболее активную силу новой социальной философии, утверждают, что все политические, общественные и законодательные учреждения являются проявлениями цивилизации. Для них идея, претворенная во всех человеческих понятиях, есть не один лишь метафизический принцип, но комплексная идея человеческой цивилизации. Наши институты суть плоды цивилизации прошлого и наших попыток приспособить их, полученные от цивилизации прошлого в одном виде, к нашей современной цивилизации, придав им иной, новый вид.
Цель наша как членов общества состоит в том, чтобы способствовать развитию цивилизации посредством осознанного и разумного труда, по нашим силам и способностям. Каждый человек в свое время и на своем месте способен в сообразной мере участвовать в этом труде. И напротив, при желании каждый человек в свое время и на своем месте способен в сообразной мере препятствовать этому труду. Но в силу самого факта, что он человек, то есть потенциальный или актуальный фактор развития общества, он обязан предпринимать усилия для того, чтобы поддерживать и развивать цивилизацию, которая является в мире основной идеей, а общество – лишь средством ее претворения в жизнь. Насколько позволяют каждому из нас способности, мы должны раскрывать принципы, предписываемые нам современной для нас цивилизацией, и осознанно стараться развивать в соответствии с ними наши институты, а также далее управлять их деятельностью. Единственной универсалией является цивилизация в человеческом обществе. Перефразируя известное высказывание, «Бог – это то бесконечное, что требует от нас цивилизации»[62]. Итак, здесь мы уже говорим о современной философской системе, которая совместима с первоосновами масонства и нашими философскими запросами. Она признает наличие в человеке духовной составляющей как элемента, предполагаемого цивилизацией и ею развиваемого. В ней есть Бог. Она не предназначена для одной лишь академической или художественной аристократии. К ней могут приобщиться все люди, она ими порождаема и для них предназначена, если они желают стать агентами вселенской человеческой культуры. Более того, она отвечает и первому нашему требованию: она не догматична. Она признает, что цивилизация постоянно развивается, а следовательно, меняется. Она признает посему, что цивилизация, по этой причине, есть понятие, ограниченное во времени и пространстве, а посему принципы, предлагаемые ею в то или иное время в том или ином месте, которые мы берем себе в идеалы, являются идеалами той или иной эпохи и служат удовлетворению потребностей именно
