Лобсанг Рампа - История Рампы. (THE RAMPA STORY)
Полицейские посмотрели на меня не без уважения и потребовали предъявить документы. Удовлетворившись увиденным и выслушав показания свидетелей, они повернулись и ушли. Бывший босс со слезами боли в глазах принес извинения, после чего я поставил на место сломанные кости и закрепил ногу в шине, наскоро сделанной из двух оторванных от упаковочного ящика досок. Марсель уже давно исчез. Он сбежал подальше от неприятностей, да и вообще из моей жизни.
Два мои чемодана были довольно тяжелы. Забрав их из машины, я вышел на улицу, начиная новый этап пути. Снова я был без работы и не знал, где ее найти. От Марселя с его проспиртованными мозгами оказалось мало толку. Верден в тот момент нисколько меня не привлекал. Останавливая одного прохожего за другим, я стал расспрашивать, как дойти до вокзала, чтобы оставить там свои чемоданы. Каждый почему-то упорно считал, что мне лучше пойти осмотреть поля сражений, чем разыскивать вокзал. Но в конечном счете мне удалось получить нужные указания, и я побрел по улице Пуанкаре, часто останавливаясь передохнуть и раздумывая, что бы такое выбросить из чемоданов, чтобы сделать их хоть чуточку легче. Книги? Нет, их я должен беречь, как зеницу ока. Обмундирование моряка торгового флота? Без него тоже не обойтись. И с большой неохотой я вынужден был признать, что с собой у меня только самое необходимое. Вот и площадь Шевер. Повернув направо, я вышел на набережную Республики. Глядя на движение судов по реке Мез и заинтересовавшись некоторыми из них, я решил присесть и отдохнуть. Мимо меня бесшумно скользнул «ситроен», притормозил и остановился неподалеку. Высокий темноволосый человек некоторое время изучал меня взглядом, после чего вышел из машины. Подойдя ко мне, он сказал:
— Вы тот самый человек, которого мы должны благодарить за взбучку, преподанную «боссу»?
— Да, это я, — ответил я. — Ему еще мало? Мужчина рассмеялся и сказал:
— Многие годы он держал в страхе всю округу, даже полиция его побаивалась. Он говорит, что совершал подвиги на войне. А вам, стало быть, теперь нужна работа?
Прежде чем ответить, я окинул собеседника внимательным взглядом.
— Да, нужна, — сказал я, — если она законная!
— Работа, которую я хочу вам предложить, более чем законная. — Он помолчал немного и улыбнулся. — Видите ли, я знаю о вас все. Марселю было велено привести вас ко мне, но он сбежал. Я знаю и о вашем путешествии через Россию, и о дальнейших скитаниях. Марсель доставил мне письмо от «американца», а потом удрал от меня так же, как и от вас.
Вот это сеть, подумал я. Впрочем, утешил я себя, эти европейцы улаживают свои дела несколько иначе, чем мы это делаем на Востоке.
Человек сделал мне знак рукой:
— Укладывайте свои чемоданы в машину, мы с вами поедем пообедать и за обедом все обсудим.
Что ж, вполне здравая мысль. По крайней мере, на какое-то время я избавлюсь от этих чудовищных чемоданов. Я с радостью уложил их в багажник, а сам уселся рядом с водителем. Он поехал в отель «Кок Арди», один из самых лучших в городе, где его, по-видимому, хорошо знали. После многих восклицаний по поводу моих скромных запросов в части напитков, он перешел к делу.
— Есть две весьма пожилые дамы, одной восемьдесят четыре года, другой — семьдесят девять, — начал он рассказ, внимательно оглядевшись по сторонам. — Они очень хотят поехать к сыну одной из них, который живет а Париже. Они боятся бандитов — страхи у стариков — дело обычное, к тому же они пережили две ужасные войны, и им нужен крепкий толковый человек, который смог бы их защитить. Они готовы хорошо заплатить.
Женщины? Старые женщины? Это лучше, чем молодые, подумал я. Но вся затея была мне все же не слишком по душе. И тут я вспомнил о своих тяжелых чемоданах. Подумал, что мне надо как-то добраться до Парижа.
— Это довольно щедрые старушки, — продолжал мой собеседник. — Есть только один недостаток. Вы не должны превышать тридцати пяти миль в час.
Я незаметно окинул взглядом большой зал ресторана. Есть две старушки! Сидят через три столика от нас. Святой Зуб Будды, — сказал я в душе. — До чего же я дошел? — И снова перед моими глазами предстали чемоданы. Тяжеленные чемоданы, облегчить которые не было никакой возможности. Опять же деньги, чем больше у меня будет денег, тем легче мне будет жить в Америке, пока я не подыщу себе работу. И с горестным вздохом я промолвил:
— Так вы говорите, они хорошо заплатят? А как же машина? Я ведь не буду сюда возвращаться.
— Да, друг мой, платят они замечательно. Графиня очень богатая женщина. А машина? Она берет с собой новенький «фиат» в подарок сыну. Идемте, я вас познакомлю.
Он поднялся и подвел меня к этим самым двум старушкам. Отвесив такой низкий поклон, что мне вспомнились паломники на Священной Дороге в Лхасе, он представил меня. Графиня с высокомерным видом взглянула на меня в лорнет.
— Так вы полагаете, что способны довезти нас живыми и здоровыми, любезный?
Взглянув на нее с не меньшим высокомерием, я ответил:
— Мадам, я не «любезный». Что касается безопасности, то моя жизнь представляет для меня не меньшую ценность, чем ваша — для вас. Меня попросили обсудить с вами эту поездку, но теперь, должен признать, у меня возникли сомнения.
Довольно долго она не сводила с меня холодных, как лед, глаз, потом ее каменное лицо оттаяло, и она внезапно совсем по-девчоночьи расхохоталась.
— Ах! — воскликнула она, — обожаю боевой задор. В наше трудное время это такая редкость. Когда мы можем ехать?
— Мы еще не обсудили условий, и я еще не видел вашего автомобиля. Когда вы хотите выехать, если я соглашусь? И почему вы хотите, чтобы именно я вел машину? Наверняка нашелся бы не один француз, который хотел бы сесть за руль.
Предложенные ею условия оказались выгодными, а причины вполне убедительными.
— Я предпочитаю храброго человека, не теряющего присутствия духа, человека, повидавшего свет и знающего жизнь. Когда мы едем? Как только вы будете готовы.
Я дал им два дня на сборы, после чего мы выехали в шикарном «фиате». Мы не спеша покатили в Реймс, находящийся милях в восьмидесяти от Вердена, и там переночевали. Черепашья езда со скоростью тридцать — тридцать пять миль в час давала мне время поглазеть на окрестности и немного собраться с мыслями, что за вечными скитаниями мне всегда было недосуг. На другой день мы стартовали в полдень и прибыли в Париж часам к пяти. В пригородном доме сына графини я загнал машину в гараж и снова двинулся в путь с двумя чемоданами в руках. Эту ночь я провел в дешевом парижском пансионе. На следующий день я пустился на поиски оказии, которая помогла бы мне добраться в Шербур или Гавр.
Первым делом я обратился к торговцам автомобилями, — не нужно ли кому-нибудь перегнать машину в Шербур или Гавр. Миля за милей я мотался от одного торговца к другому. Но мои услуги никому не были нужны. В конце дня я вернулся в свой дешевый пансион и прямиком наткнулся на только что происшедшую аварию. Полицейский и один из постояльцев вносили в дом какого-то человека. У дороги лежал искореженный велосипед с покрученным передним колесом. Этот человек, возвращаясь домой с работы, оглянулся через плечо, переднее колесо велосипеда попало в канаву, и седока швырнуло вперед через руль. Правый голеностоп оказался сильно растянутым.
— Я потеряю работу, я потеряю работу, — стонал он. — Завтра я должен ехать в Кан, отвозить мебель.
Кан? Где-то я слышал это название. Кан? Я поискал его на карте, Городишко примерно в ста двадцати пяти милях от Парижа, в направлении Шербура, и в семидесяти пяти милях от самого Шербура. Пораскинув мозгами, я подошел к нему.
— Я хочу добраться до Шербура или Гавра, — сказал я. — Я поеду вместо вас и доставлю мебель, если найдется кто-нибудь, кто приведет фургон обратно. Деньги за это можете взять себе. Мне довольно самой поездки.
Он обрадовано посмотрел на меня.
— Ну конечно, все можно устроить, фургон приведет мой напарник. Мы должны загрузить мебель здесь, в одном большом доме, отвезти ее в Кан и там выгрузить.
Довольно быстро все устроилось, и с завтрашнего утра мне предстояла работа дармового помощника в фирме по перевозке мебели.
Водитель по имени Анри без всякого труда мог бы получить аттестат полнейшего неумехи. Лишь в одном он был вне конкуренции. Ему были известны все мыслимые способы отлынивать от работы. Только мы отъехали от дома, как он остановил машину и сказал:
— Садись за руль. Я устал.
Он перебрался в кузов, отыскал среди мебели местечко поудобнее и завалился спать. А я повел машину дальше. В Кане он заявил:
— Начинай разгрузку, а я пойду подписывать бумаги.
К его возвращению в дом было внесено все, кроме вещей, требующих для переноски двоих человек. Но он и здесь «просачковал», приведя садовника, который помог мне втащить мебель в дом. Сам он «руководил» нами, чтобы мы не поцарапали стены! Разгрузившись, я сел на место водителя, Анри, ничего не подозревая, сел рядом. Я развернул фургон и поехал к вокзалу, который заприметил немного в стороне от дороги. Там я остановился, вытащил два своих чемодана и сказал Анри:
