Дэн Миллмэн - Путешествие Сократа
— А ты, часом, не еврей будешь? — старший, пропустив мимо ушей вопрос, тяжелым взглядом уставился на Сергея, ожидая увидеть в его лице страх. — Нам велено таковых, то есть евреев, которым здесь жить не положено, находить и…того…брать под стражу. Так что скажешь? — с трудом сдерживая коня, отрывисто спросил он.
— Никак нет, ваше благородие. Да и как можно? Скажите такое — еврей. Отродясь с такими знакомств не водил — как мог непринужденнее сказал Сергей. Его больше страшили не расспросы о евреях, а чтобы казаки не заподозрили в нем беглого каторжника.
Старший какое-то время молча рассматривал его, и Сергей, с невинной улыбкой, так же молча смотрел на казака. Вдруг казаки, как один дружно, обернулись на скрип вереницы телег, что как раз выехала на большую дорогу. Старший резким движением завернул коня.
— За мной, — скомандовал он, видимо решив, что возиться с Сергеем — пустая трата времени. Еще миг, и Сергей увидел, как комья земли летели из-под копыт их лошадей. Уже спокойнее он сказал себе, что на лошадях они держатся хорошо — и дерутся, наверное, тоже. Ему повезло, что дело не дошло до ареста. Надумай они взять его под стражу, все могло кончиться для него плачевно.
И все же на сердце у Сергея было неспокойно — те, двое, как они переглянулись...
С другой стороны, все обошлось -и то ладно. Сейчас его ждало куда более важное дело. На лугу никаких деревьев нет, значит, надо пройти вверх по течению Невы, и вниз, на случай, если он ошибся и вышел не на то место. Но никакого другого места, что лучше бы подходило под описание деда, не было. Сергей не сомневался, что помнит карту в мельчайших подробностях. Перепутать он не мог. Это был именно тот луг. Но если нет дерева, где и как ему искать сокровище?
День, между тем, шел к полудню. Было душно и жарко. Сергей решил искупаться, чтобы освежиться и собраться с мыслями. Он скинул рюкзак, разделся и нырнул в прозрачную прохладную воду. Затем побрел к берегу, сел на мелководье, перебирая пальцами холодные камешки и прислушиваясь к тихому плеску воды. Вот его дедуля Гершль… маленький мальчик... наверное, здесь он плескался в речке, может, на этом же самом месте учился плавать...
На берегу Сергей почистил свою одежду, разложил ее сушиться в тени, а сам растянулся на солнышке. «Все в точности так, как говорил дедуля, — размышлял он, — не хватает только одного. Дерева-то как раз и не хватает» Голос деда звучал в его памяти так явственно, словно они расстались только вчера:
«Это одиноко стоящий дуб... под ним закопан сундучок, с той стороны дерева, которая против озера, между двумя большими корнями».
Не дожидаясь, когда его одежда высохнет, Сергей оделся и стал осматривать луг, чтобы отыскать хоть какие-то остатки дерева.
Он медленно дошел до края луга, повернулся лицом к середине и присел на корточки. Только теперь он заметил возвышение, небольшой бугорок, едва различимый на ровной земле. Он подошел поближе. Здесь уже можно было разглядеть и остаток корня, мощного и старого, почти полностью сгнившего, но вполне различимого под поверхностью земли. Пульс Сергея забился учащеннее.
Он вытащил лопатку из рюкзака и стал копать, стараясь отрыть еще остатки корней, которые могли сохраниться. Сняв дерн и расчистив примерно трехметровый круг, он уже мог определить, куда шли корни дерева и где был его ствол.
На карте, он хорошо это помнил, крестик был поставлен между двумя корнями, что уходили в направлении от реки.
Сориентировавшись, Сергей встал с противоположной стороны от предполагаемого ствола дерева. Затем обвел лопатой место, то самое место, и начал копать. Долго рыть ему не пришлось, штык лопаты почти сразу же наткнулся на что-то твердое. Сергей опустился на колени. Не в силах справиться с волнением, он стал ладонями выгребать землю из ямы.
Сердце едва не выскочило у него из груди, когда под ладонями проступила крышка объемного деревянного ящика. Слежавшаяся за десятилетия земля никак не хотела отдавать свое сокровище. Но еще усилие — и клад был у него в руках.
— Я нашел его, дедуля, нашел! — закричал Сергей, словно Гершль стоял рядом с ним.
Ящик оказался значительно больше, чем представлялось Сергею, и тяжелее. Сергей не без труда взломал крышку. Содержимое ящика было обшито плотным парусиновым чехлом.
Неужели это сокровище, его сокровище, уже у него в руках? Может, его хватит не только на билет в Америку, но даже на участок с домом там, на его новой родине?
Он распутал завязку и засунул руку внутрь мешка, стараясь на ощупь угадать, что там может быть. Похоже на полированное дерево. Еще один ящик? Сергей нетерпеливо сдернул чехол. Еще миг, и у него в руках были... настенные часы.
Сергей в растерянности смотрел на свою находку, не зная, что и думать. В том, что в ящике оказались часы, не было ничего удивительного. Ведь его дедуля Гершль был часовых дел мастер, Сергей это помнил. К тому же даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что ему достались весьма неплохие часы. Но, честно говоря, он рассчитывал на что-то более ценное.
И тут Сергей заметил, скорее даже нащупал что-то еще: холщовый мешочек, прикрепленный к задней стенке часов. Внутри что-то слабо звякнуло…
Он осторожно, опасаясь нового разочарования, засунул пальцы в мешочек. Там было пять золотых монет и сложенный листок бумаги. Сергей развернул записку и прочитал:
«Моему дорогому внуку Сократесу. Всегда помни, что подлинное сокровище следует искать не снаружи, а внутри».
И подпись: «С любовью — твой дедуля Гершль».
Сергей почувствовал, как слезы навернулись ему на глаза. Он снова и снова перечитывал слова своего деда. В этих слезах была и усталость долгого путешествия и желание еще раз свидеться с дедом. Как, должно быть, улыбался Гершль, покачал головой Сергей, когда отправлял этот подарок через столько лет своему внуку. Пять золотых — настоящее сокровище для молодого человека, у которого в кармане никогда не было и медного гроша.
Сергей имел самое смутное представление о том, сколько и за что нужно платить денег — к примеру, сколько может стоить билет на пароход в Америку. Наверное, эти монеты потянут на сотню рублей, а то и больше. В любом случае, придется подзаработать еще денег до своего отъезда. Нет, Сергей Иванов не приедет в Америку нищим без гроша за душой. У него будут деньги, чтобы начать новую жизнь. А еще — у него будут дедовские часы.
Он засунул за пазуху кошелек с монетами и дедовой запиской и осторожно опустил часы на землю. Немного подумав, он решил снова закопать большой сундук. Следуя своей привычке, Сергей тщательно скрыл все следы раскопок.
Ему не терпелось еще раз подержать в руках часы. Он водил пальцем по гладкому стеклу над циферблатом, любовался тонкой резьбой на полированном дереве. Открыв дверцу, чтобы получше рассмотреть короткий маятник и гирьки, он неожиданно разглядел надпись, протравленную на медной пластинке, что была привинчена к задней стенке часов. Сдув тонкую пыль, он смог разобрать на ней надпись и цифры: Петербург, улица такая-то, номер дома... Вполне возможно, это был адрес дедовой мастерской. А может, и его дома!
Сергей вдруг ощутил непреодолимое желание побывать в доме, где прошло его раннее детство. Но мой вид... как бы не напугать тех, кто там теперь живет, подумал Сергей. Нужно помыться, сказал он себе, постричься, да и новая одежда нужна — в такой на корабль никто не пустит.
Солнце тем временем уже клонилось к закату. На поиски ушел почти весь день. Спрятав часы в чехол и осторожно перекинув их через плечо, он направился в лес. Это будет последняя ночь, когда он ночует в лесу, решил Сергей.
.14.
На следующее утро Сергей обменял одну из своих монет на рубли и купил ботинки, темные брюки, рубашку и куртку. Связав все свои покупки в узел, он направился сначала к цирюльнику, потом в баню. И затем, уже принарядившись, он впервые за несколько лет взглянул на себя, постриженного и побритого, в зеркало. Больше всего его удивило, как молодо на самом деле он выглядит.
Сегодня же, сказал он себе, я выясню, во сколько мне обойдется дорога в Америку. А пока что найму комнату. Но прежде всего найду тот дом, где жил мой дед.
С рюкзаком на спине и часами под мышкой Сергей шел по улицам, то и дело сверяясь с адресом, который он записал на бумажке. Когда он в очередной раз поднял глаза, перед ним предстало видение, и он тут же забыл, куда и зачем направляется. Оно, точнее, она стояла от него менее чем в десяти метрах, на другой стороне улицы, торгуясь с лоточником. Ее жесты были так оживленны, а лицо так прелестно, что, казалось, во всем мире, который внезапно стал для Сергея серым, осталась лишь она одна.
