Вольф Мессинг - Магия моего мозга. Откровения «личного телепата Сталина»
Этот момент оказался самым опасным — просто так отпускать меня с деньгами троица не собиралась. Мне пришлось внушить им, что я очень страшный человек, кто-то вроде уголовного «короля», нанести обиду которому равносильно смертному приговору.
Помогло. Я вернулся в свое купе и отдал Николаю Петровичу его деньги. Счастье его было неописуемым…
До полуночи оставалось двадцать минут, и мы с попутчиком встретили новый, 1941 год.
Витя и Фира, дорогие мои «Финики»! Поздравляю вас еще раз и обещаю заявиться в гости с подарками.
До свидания, надеюсь, до скорого. Вольф».
Документ 28
Рапорт В. Г. Мессинга:
Совершенно секретно! Особая папка
НКВД СССР
Секретариат
Москва, пл. Дзержинского, 2
«Товарищ Берия!
Отчитываюсь, как договорились. Я, разумеется, ожидал вызова к товарищу Сталину, хотя и нервничал. Ведь вполне могло оказаться, что мои предсказания касательно Румынии не сбудутся.
Нет, я был уверен, что все произойдет именно так, как я сказал, но беспокойство все равно не покидало меня.
21 января, когда события в Румынии должны были начаться, я находился в Харькове и весь день практически не покидал гостиницу. Только вечером по радио передали, что в Бухаресте произошли вооруженные столкновения.
Я испытал громадное облегчение и тех же размеров радость.
Сбылось!
В приподнятом настроении я выпил коньячку и выбрался на прогулку. Было морозно, поэтому гулял я недолго.
Вернувшись в Москву, я недолго ждал вызова — 3 февраля за мной явился офицер НКВД, и мы отправились на уже знакомую мне «ближнюю дачу».
Я долго ждал приема в какой-то комнате, но мне скрасили ожидание, выставив угощение — чай и сладости.
Подкрепившись, я продолжил терпеливо выжидать, и меня чуть не сморило в сон. А тут как раз и Иосиф Виссарионович вышел.
«Вы молодец, товарищ Мессинг, правильно все предсказали, — проговорил вождь. — И про румын, и про Василия. А о войне с Гитлером вы думали?»
«Думал, — честно ответил я, — очень часто думал. Даже хотел вам рассказать, но не стал, поскольку не знаю точной даты начала боевых действий. Мне известно лишь одно — война с немцами начнется летом, в выходной день».
«Летом, значит… — задумчиво проговорил Сталин. — В выходной день… Нападать в выходной день — это умное решение. Люди отдыхают, их можно застать врасплох. А более точно вы сказать не можете?»
«Пока нет, товарищ Сталин. Сам пытаюсь уточнить, но не выходит».
«Жаль. Но если узнаете, немедленно сообщите мне».
«Простите, а как это сделать?»
«Вам сообщат телефон. Будете звонить по нему, просить соединить с Поскребышевым и говорить, что хотите встретиться со мной. Если что-то очень срочное, можете передать информацию Поскребышеву. Ему можно говорить все, без утайки. С просьбами можете тоже обращаться к нему».
«Спасибо, товарищ Сталин, у меня нет просьб. Мне выдали паспорт, предоставили работу и жилплощадь».
«Неужели у вас нет ни одного желания? Трудно в это поверить».
«У меня одно желание, товарищ Сталин. Даже не желание, а мечта. Я хочу найти своих родных. Больше мне ничего не надо».
«Запишите, как их зовут, — сказал Иосиф Виссарионович, подавая мне бумагу и карандаш. — Я попрошу товарищей собрать сведения. А что вы еще можете сказать мне про моего сына Василия? А про других детей что можете сказать?»
«А сколько у вас детей, и как их зовут?»
Сталин улыбнулся, и ответил:
«Трое. Яков, Василий и Светлана».
«Светлана проживет долгую жизнь и будет счастлива. Она будет жить в Грузии, у нее родится дочь. Это все, что я могу сейчас сказать».
«А что вы можете сказать про Василия?»
«Василий станет генералом. Какая-то женщина будет верно любить его…»
«Вы хотите сказать что-то еще?»
«Хочу, товарищ Сталин. Я видел вас и Василия после войны. На Красной площади, после парада. Это значит, что Советский Союз победит Германию».
«Это я знаю и без вас. Советский Союз никому не удастся победить. В девятнадцатом году было очень трудно выстоять, но мы выстояли. А что вы делали в девятнадцатом году?»
«Жил в Польше, выступал», — честно признался я.
«Если бы не немцы, вы бы и сейчас там жили?»
«Наверное, да», — промямлил я, принимая слова Сталина, как упрек. Но это было всего лишь маленькое испытание на прочность.
«Никогда не надо притворяться, — сказал Иосиф Виссарионович. — Ложь всегда раскрывается. Лучше сказать, что вы выступали, если так оно и было, чем врать про подпольную работу. Не стоит сочинять себе биографию».
На этом наша встреча и завершилась.
В. Мессинг».
Документ 29
Из доноса начальнику УНКВД по г. Москва и Московской области М. И. Журавлеву:
«Настоящим уведомляю: В. Г. Мессинг, бывший гражданин Польши, вредит нашей власти рабочих и крестьян, распространяя буржуазную идеологию и проводя контрреволюционную работу.
Подрывная деятельность В. Г. Мессинга заключается в том, что он ведет обширную переписку с учеными Германии, Франции, Англии и других капиталистических стран. К сожалению, нам неизвестно, какими именно данными снабдил В. Г. Мессинг буржуазных ученых.
Хочу обратить ваше внимание на важное обстоятельство: В. Г. Мессинг постоянно разъезжает по стране и, под видом гастролей, посещает те города СССР, где находятся оборонные заводы. Партия требует от нас быть бдительными.
Именно поэтому я настаиваю: под видом научной переписки В. Г. Мессинг переправляет в страны империализма совершенно секретные сведения.
Не будет лишним также указать на аморальное поведение В. Г. Мессинга, который использует свои гипнотические способности для совращения малолетних и совершения иных развратных действий, в том числе выманивания денег у честных советских тружеников путем внушения.
Прошу принять меры к обузданию вредительской деятельности скрытого врага советской власти.
И. В. Андреев, инвалид Гражданской войны, потомственный пролетарий».
Резолюция наркома НКВД СССР:
«Тт. М. Журавлеву, А. Петрову, В. Лынько. Разобраться и доложить. Л. Берия».
СССР
Наркомат внутренних дел
Управление НКВД по Москве и Московской области
«Тов. Берия!
По данным следственной комиссии, тов. Мессинг с октября 1939 года по февраль 1941-го вел небольшую переписку исключительно с сотрудниками советских научных учреждений. В каких-либо сношениях с агентами иностранных разведок не замечен, к секретным объектам не приближался.
Друзья, знакомые, сослуживцы В. Мессинга отрицают факт его морального разложения. Тов. Мессинг ведет замкнутый образ жизни, редко бывает в гостях, избегает публичных мест, вроде ресторанов.
На работе тов. Мессинга характеризуют как человека строгих правил, честного и порядочного. Пьет редко и очень умеренно, деньги тратит мало, но с готовностью выручает коллег.
На основе вышеизложенного считаем неправомерным давать ход делу в отношении тов. Мессинга.
Начальник УНКВД М. Журавлев».
Резолюция Л. Берия:
«Тов. Журавлев! Дело закрыть. Клеветника наказать! Л. Берия»[47].
Документ 30
Записка наркома НКВД:
«Тов. Мессинг!
Вчера вы оказывали помощь В. Абакумову при «вычислении» немецкого шпиона. Мне нужен ваш подробный отчет в неофициальном порядке[48]. Передадите его тому же сотруднику, который доставил вам записку. Время назначьте сами.
Л. Берия».
Отчет В. Г. Мессинга:
«Тов. Берия!
Я вам уже говорил, что встречался с В. Абакумовым, только не упомянул при этом, что дал ему обещание оказывать помощь.
В прошлом году я помог «расколоть» шпиона, схваченного в районе Гродно.
И вот снова вызвали.
Я в это время был на гастролях в Горьком, как вдруг является посыльный от Абакумова и передает шифротелеграмму с просьбой помочь в расследовании, для чего мне следовало явиться в штаб Киевского укрепрайона.
Доставили меня самолетом, и вот я в штабе.
Встретивший меня Абакумов даже не предложил отдохнуть и поесть после долгой дороги, сразу ввел в курс дела.
А дело было в том, что удалось схватить связного, передававшего в Германию совсекретные сведения.
При этом, по его словам, самого агента абвера, окопавшегося в штабе, он не знает, поскольку выполнял черную работу — вынимал донесения из тайников и передавал дальше.
«Необходимо удостовериться, что связник не лжет», — дал мне задание Абакумов, и меня провели в кабинет следователя, где шел допрос.
