Джон Лилли - Парный циклон (фрагмент)
Йога западной науки, особенно в биологии, примененная к нашему собственному виду, говорит нам, кем мы являемся биологически. Благодаря этой йоге мы поймем, что очертили произвольные пределы в биологии, которая не признает этих пределов. По мере нашего усовершенствования в йоге наших умов мы будем раздвигать ограничения, в высшей степени искусственные, созданные человеком, существующие над нашими умами.
Мы все осуществим Союз в высочайшем смысле этого слова — духовный Союз, с тем, которым мы можем стать через освобождение нашего ума от ограничений, наложенных на него в прошлом. Истинная мудрость тела трансформируется в истинную мудрость ума, который затем будет трансформирован в истинную мудрость духа. Пораженческие и негативные доктрины прошлого отомрут и исчезнут.
Это действительно мои надежды, это надежды и нашей диады. Такие надежды предполагают достаточное распространение метаубеждении, отвечающих нашему виду, согласному относительно метаубеждений, которые обеспечат свободу в телесной, ментальной и духовной областях по всей нашей планете. Теперь уже во всем мире хватает учителей, чтобы попробовать поставить такую цель. Достаточно последователей этих учителей, чтобы привести человеческий вид к его полному расцвету.
Конечно, все это при условии, что мы не разрушим себя в наших международных и планетарных конфликтах, а также экономических, военных, политических, которые временами выглядят столь непреодолимо огромными и неразрешимыми. Больше невозможно, не разрушая всю человеческую расу, взращивать узкие, националистические, расовые или недальновидные убеждения, иначе человеческая раса прекратит свое существование, не заслуживая своего места на планете Земля.
Я верю, я надеюсь, что мой вид вместо того, чтобы разрушить, создаст и выйдет за пределы этой прекрасной планеты.
Глава 8
Болезнь в диаде
Одним из главных кризисов любой диады, любой супружеской пары является время, когда один или оба члена диады больны. «Кризис может включать или не включать возможную смерть одного из пары». Кризис влечет за собой долгий период потери вербальной коммуникации между обоими членами диады. Сильный жар, кома, медицинское вмешательство, госпитализация, хирургические операции, периоды анестезии и выход из нее плюс стоимость медицинского и больничного обслуживания — все может привести к моментам испытания прочности диады и выносливости каждого индивидуума в диаде.
Несколько раз за истекшие пять лет мы вставали лицом к лицу с такими кризисами.
Первый такой эпизод имел место спустя два месяца после прохождения Тони курса Арика-тренинга в Нью-Йорке. Джон оказался перед лицом возможной потери Тони. Подобным же образом позже Тони оказалась перед событием, где Джон был недалеко от смерти. В каждом из этих случаев здоровый член диады был рядом, оказывал необходимую поддержку и пережидал кризис, когда приходила медицинская помощь.
Заболевание Тони усилилось сразу после турне с очень неприятным графиком выступлений по телевидению, поздних радио-шоу, бесед, в которых мы вместе с издателем знакомили аудиторию с только что опубликованной (начало 1972 года) книгой «Центр циклона».
Тони наряду со своей болезнью заразилась гриппом перед самым проведением семинара, где намечалось и ее участие, в Тонанга Каньон недалеко от Лос-Анжелеса. Во время семинара у Тони начался сильный жар, и она не смогла продолжать; она вернулась домой, чтобы отлежаться. Это было первым реальным испытанием наших ди-адных отношений. До этого момента мы не расставались более чем на несколько часов. Необходимость продолжить семинар и требования, продиктованные болезнью, повлекли за собой наши разлуки на много часов в течение нескольких дней.
Когда закончился этот семинар, мы согласились на проведение еще одного, намеченного в Биг Шуре в институте Исалена. Тони решила попробовать поехать, мы двинулись в Биг Шур и начали новый семинар; именно в это время она заболела настолько, что потребовалась госпитализация. Прошлый колит напомнил нам о большой опасности возможного повторения этой болезни. Мы обратились за помощью к врачу в Кармеле. Ее поместили в больницу, тогда как Джон продолжал семинар в Исалене.
Джон так построил свой рабочий распорядок, что мог ежедневно бывать в Кармеле, проезжая ежедневно 40 миль туда и обратно. Постепенно становилось ясно, что Тони была слишком слаба, чтобы общаться. Когда Джон сидел у ее кровати, она едва могла говорить и впадала в некоторое состояние, где была ему недоступна. Глубокое отчаяние охватило Джона, когда он встал перед лицом возможной смерти Тони. Он понял, что решение относительно того, вернуться ли ей с порога смерти или идти дальше и умереть, должно быть ее собственным. Он почувствовал себя бессильным перед лицом могучего противника, державшего Тони в своих тисках.
Его собственные прежние предсмертные переживания научили его, что всякий на грани смерти решает сам, возвращаться ему или нет.
Несколько раз, когда он сидел у постели Тони, он молился, чтобы ей позволили вернуться и чтобы она решила вернуться. Он просил Хранителей дать ей разрешение и научить ее, как вернуться назад. Боль у нее была очень сильной и сознание было занято решением проблемы болезни. Внешние проявления ее воли к жизни отсутствовали.
Больница была необычна своими прекрасными палатами и множеством садиков. Медицинское обслуживание не оставляло желать лучшего. Медицинский персонал был приветлив и всегда готов прийти на помощь.
В течение почти двух недель исход был неизвестен. Наконец однажды Тони вернулась из своего отстраненного состояния, взглянула на Джона и сказала: «Я возвращаюсь. Я собираюсь выздороветь». Джон увидел по ее лицу, что это правда и что ее отчаянный изможденный взгляд исчез. На следующий день она начала долгое восхождение назад к восстановлению своего тела и выздоровлению, занявшему несколько недель, довольно радостных недель, в конце концов.
Мы оба многое вынесли из этого опыта. Этo уроки терпения, пребывания рядом, уверенности, что больница и доктора делали все, что в их силах, и не вмешивались в выбор жить другого члена диады. А также не вмешивались и в желание умереть, если бы так обернулось дело.
На протяжении многих лет Джон был свидетелем многих вмешательств в судьбу пациентов в больницах, вмешательств с благими намерениями, и все-таки вмешательств. Медицинский опыт Джона достиг в конечном итоге той точки, где он понял, что участие пациента в болезни чрезвычайно важно, что пациент проходит через глубоко личные внутренние переживания, которые говорили ему/ей о том, может ли он/она снова войти в тело, проводник на этой планете.
Как уже подробно описывалось в «Центре циклона», Джон прошел через несколько эпизодов, в которых Хранители информировали его о состоянии тела, пока он был вне его. Во время медицинского или хирургического вмешательства он возвращался в тело, узнавал, что случилось, и затем снова его покидал.
Эти эпизоды научили его тому, что большая часть любой болезни неподконтрольна медицинскому персоналу, она под контролем индивидуума и отношений его с теми, кто более велик, чем любой из нас.
Он узнал, что кома — это лишь медицинский термин, описывающий состояние тела; он не говорит о том, что происходит с личностью внутри. Джон обнаружил, что в его конкретном случае он остается сознательным, но не обязательно остается в пространстве, продиктованном его телом. Он переживал Сверх-Я.
Когда он сидел у кровати Тони, он пересмотрел свой собственный случай и предоставил ей такую же свободу уйти или вернуться, которую обнаружил в себе. Но далось это огромной ценой горя и ограничения диады. Он понял нашу хрупкость, нашу подверженность смерти, пока мы в теле. Он понял также свою вечную связь с Тони в других измерениях. Он понял, что если бы она умерла, он присоединился бы к ней. Он снял эмоциональное отождествление с этим фактом и смог быть терпеливым.
За многие годы каждый член пары открыл, что транквилизаторы, таблетки от бессонницы и болеутоляющие ослабляют сознание больного в теле. Сферы, в которых можно продолжать борьбу, — вне тела с Хранителями в каком-то ином пространстве. Если возвращаешься в тело, когда оно напичкано лекарствами, это очень затрудняет проблему общения с другим членом пары, находящимся у постели больного.
«Я» как бы совершенно ясно, но тело напичкано лекарствами. Стараешься изо всех сил воспользоваться телом, чтобы выразить то, что действительно чувствуешь, где находишься, но лекарства делают это почти невозможным. Речь замедляется почти до полного ее отсутствия. Этот факт делает очень трудным для здорового члена пары общение с Высшим «я» или Сущностью другого. Обычное общение становится затруднительным и совершенно неудовлетворительным. Где возможно, пользуешься иными средствами общения, прямо Сущность к Сущности (связь с Высшим «я» пары). Именно в этом общении оба и приходят к согласию — вернуться ли в тело или остаться и уйти еще куда-то.
