Даниил Андреев - Железная мистерия

Прозревающий

Если миры Приснодевы заронятВ душу сиянье — двоя этот блик,Тихо возникнет на призрачном тронеЖенственный, вероломный двойник.В этом — закон твоей узкой тропы,         Скользкой тропы…         Страшной тропы…

С моря поднимается ветер. Цепочки фонарей вдоль набережных и проспектов раскачиваются, мерная, как звезды в угольно-черных небесах. На перекрестке — замешательство, топот бегущей от набережной толпы обывателей.

Вскрики

— Черный корабль!              — Вновь эта тень!— Ящиком… гробом…              без парусов…— За город дунь!              — Вновь этот недруг!— В рытвины… в недра…              — Крепче засов!

Большинство пешеходов продолжает двигаться, как бы ничего не слыша. Но обучавшиеся на плацу бросаются врассыпную.

— Бежим, пока в жертву                тиран нас не выдал!— Везде его жерла!                 — Везде его идол!

Часть обучавшихся бросается на колени перед Цитаделью.

— Владыка! Мы зоркой стражеДоверили наши «я», —Спаси, человеко-боже,От слуг ино-бытия!

Наместник — с балкона десятого этажа

Очень жаль. СуровМировой закон,И уж недалек    Час,Как преображенГением вековБудет он для всех    Нас.

Церковный политик

Строен, хоть угрюмКонтур пришлецаС кружевом нагих    Райн{31}:Замкнутые в трюмВыпьют до концаОцет{32} мировых    Тайн.

Массовик-затейник, подхватывая

Разве не туризм —Рейсик в океан:Отдых… упокой    Душ…Всякому поройХочется в туманВ провинциализм,    В глушь.

Растерянные возгласы

— Но… как же?.. Там вовсеНе отдых… не дрема…

Эстрадник, фиглярничая сбоку

Народ испугавси.Подумаешь, драма!

Крики отчаянья

— Но вы ж нам твердили,Что это не больно…— Что сладко в могилеУснем добровольно…— Бубнил же ваш гений,Что смерть нас не мучит…— Что мрак без страданийОн всем обеспечит!

Цитадель безмолвствует. Из кварталов на плац выскакивают люди-циферблаты и люди-авиабомбы.

Вопли

— Но я же был вам полезен!— Но я ведь насквозь железен!— Я вашим врагам был грозен!— Гранит наук мной разгрызен!

Существа-громкоговорители и психопросвечиватели, мечась по плацу

— Не я ль бичевал всех прежних?!— Не я ль ублажал всех важных?!— Не я ль доносил на ближних?!Отсеивал всех ненужных?!

Отчаянным рывком преследуемые сдергивают с лиц циферблаты, но лиц под ними уже не оказывается: только кровавый блин. Другие срывают с плеч авиабомбы, просвечиватели, рупоры, но заменить их нечем. Безглавые существа натыкаются на доколь Цитадели и друг на друга. За неимением ртов визги ярости вылетают прямо из сердца.

— Бессмертие наше        купил он за ношу!..— За право на рабство!!        За радость холопства!!!

От набережной приближаются грузные шаги с большими интервалами.

Незримый оценщик — в сопровождении бесшумно бегущих свор

Духовно-выхолощенных,Духовно-выкорчеванных,     Плодов не давших,Всуе метавшихся,   Всуе трудившихся,     Всуе кипевших.

Лепет обезглавившихся

— Не торопись чуточку!— Дай хоть допить чарочку…— Хоть доскрести мисочку…— Дотанцевать плясочку!

А уличное движение продолжается как ни в чем не бывало. Очевидно, происходящего не видят даже некоторые из людей-циферблатов и авиабомб. Сомкнув поредевшие ряды, они продолжают маршировку.

Оценщик

Тавром помеченных,   Грехом калеченных,     Клеймом прожженных.Духовным сифилисом   Насквозь изъеденных     И прокаженных.

Всхлипы

— Присесть бы на лавочку…— Доцеловать бы девочку…— Обнять бы землюшку…— Махнуть бы солнышку!

Но солнца нет и в помине: ночь еще только приближается к перелому.

Голоса отобранных, уже восходящих на корабль, сразу изменившихся до неузнаваемости, глухо доносятся издалека

Куда нас помчит по чугунным валам                           злой                           шторм?Где будем распутывать, где доплетем                           сеть                           карм?Где будем искать мы, как свора рабов,                           наш                           корм?Без крова, без духа, без тел, без гробов,                           без урн?..Нам в души, на корни слабеющих сил                           уж льетНимб тускло-лиловых, подземных светил                           свой яд…

Ветер с океана усиливается. В его порывах слышны Голоса

          Вой,       вей,    ветрвзвеивающийся!          Плачь,       плачь,    духжалующийся!          Рой       хлябь    волнрушащихся,          Мчи       вдаль    гробвзбрасывающийся!!!

Еле слышное пение в глубине катакомб

Малых сих, не снесших бремени,Поглощаемых могилой,Всех, растленных князем времени,     Господи, помилуй!Малых сил, в огне истаивающих,Всех, гонимых адской силой,По морям кромешным плавающих,     Господи, помилуй!

Голоса в ветре

          Наг       сонм    душвыкорчеванных,          Вниз,       в мрак    Днавыброшенных…          Слеп       наш    шагсдавливающий.          Дик       наш    стонвскрикивающий…

Неизвестный и Прозревающий, тихо пробираясь к городской окраине:

Неизвестный

Кажется мне, что я видел когда-то      Родину черного корабля:Траурных лун, не знавших заката,      Свет          на пурпуровые поля;Медных морей глухое рыданье,      Мертвых хребтов                     мерную дрожь;Геометрически-голые зданья,      Точно высокоумный чертеж…

Прозревающий

Ты расслоить их               не в состояньи,Эту систему миров; но поймешьСкоро, когда по лестнице знаньяС проводником небесным пойдешь.

Неизвестный

Друг мой, на Вас указывал даймон,Вы же указываете на него…       Оба вы-о необычайном,       Стражи лучшего моего.

Прозревающий

Я веду тебя в нашу глубь:Она замкнута и глуха.Там отверженных приголубьЛаской веры, теплом стиха;Их суровая жизнь узка,Несохранна от палачей;Все испытано: гнев, тоска,Горечь сумерек, гнет ночей.Лишь единого не вкусилНи один в этой злой судьбе:Стыд предательства правых сил,Срам измен          самому себе.

Неизвестный

А их жажда иных миров где?Чем их воли объединены?

Прозревающий

Словом — ДА — обращенным к правде;Словом — НЕТ — к палачам страны.Есть неверующие; их мало.Много жаждущих; верны все:Не сдаются в кипящих смолах,Молча молятся на колесе.Много пламенных разноречийМежду ними, но нет вражды…

На Цитадели бьет девять.