Альфред Леманн - Иллюстрированная история суеверий и волшебства
Об этой Гекате позднейшие греческие писатели передавали массу мифов и сказаний; между прочим они оставили нам полное описание обрядов и заклинаний, посредством которых призывавшие ее могли заставить ее появиться. Церемонии были якобы предписаны самой Гекатой; она говорит:
«Сделайте статуи из гладко отполированного дерева сообразно с моими более подробными указаниями, которые я сейчас дам. Сделайте туловище этой статуи из корня дикой руты (Ruta graveolens) и украсьте его маленькими домовыми ящерицами; потом замесите мирру, стираксу и ладан вместе с этими животными и выставьте смесь на воздух при нарождающейся луне. Произнесите затем ваше призывание в следующих словах: „Приди, подземная, земная и небесная Бомбо, богиня дорог и перекрестков, приносящая воздух, ходящая ночью, враждебная свету, благосклонная к ночи и сопутствующая ей, радующаяся лаю собак и пролитой крови, бродящая во мраке блуждающим огнем среди могил, жаждущая крови и наводящая ужас на мертвых. Горго, Мормо, луна из 1000 обликов, услышь благосклонно нашу жертву“. Вы должны употребить столько ящериц, сколько я принимаю различных видов; исполните все тщательно; сделайте мне жилище из опавших лавровых ветвей, и после того, как вы обратите горячие молитвы к моему изображению, я явлюсь вам во сне».
Спутницы Гекаты назывались эмпузами или ламиями, некоторые авторы изображают их как человеческие существа, как ведьм, сопровождающих богиню в ее ночных странствованиях и пользующихся, в свою очередь, случаем пуститься в любовные приключения. Другие представляют их себе в виде демонов, которые, правда, вступают в сношения с мужчинами, но лишь для того, чтобы высосать из них жизненные соки, служащие им для питания. Так как по отношению к такого рода фантастическим образам воображению был открыт неограниченный простор, не стесненный никакими определенными представлениями, то нас не должно удивлять большое разнообразие в описании их.
Рис. 14. Геката
Согласно показаниям Плиния, распространение магии в Греции ведет свое начало от некоего Остана (Ostanes), придворного предсказателя Ксеркса, сопровождавшего его во время похода в Грецию и написавшего обширное сочинение о магии; но особенно развилось колдовство лишь после того, как Александр Великий завоевал Персию и Египет. Тогда не только многие греки были посвящены в тайные халдейские и египетские науки, но, с другой стороны, и в Грецию прибыли многие жители покоренных стран, так что в эпоху, последовавшую за войнами Александра Македонского, Греция положительно была переполнена персидскими и египетскими прорицателями, которых называли «халдеями, магами и математиками». Благодаря им греки познакомились с чужими религиями, боги которых носили варварские имена, а так как Гомер и Гесиод не оставили для этих богов места на Олимпе, то греки отнесли их к разряду демонов. Народ стал питать к этим толпам демонов страх, которого уже не внушали им старые олимпийские боги, постепенно лишившиеся всякого уважения вследствие своих чересчур человеческих, неоднократно воспетых слабостей. О новых богах не было известно таких позорящих рассказов — греки признали их и стали оказывать им чисто восточное почитание, выражавшееся в призываниях и заклинаниях на персидском, ассирийском и египетском языках, которых греки не понимали и которые они поэтому исказили, так что в конце концов заклинания эти превратились в совершенно бессмысленные формулы. Странствующие же чужеземные кудесники и прорицатели постоянно поддерживали веру в могущество своих богов и демонов.
Из различных древних свидетельств видно, что эти кудесники нисколько не стеснялись прибегать к фокусам и тому подобным обманам, чтобы упрочить свое влияние в народе. Особенно обычно было у них заклинаниями вызывать светящийся образ Гекаты. Для этого существовало несколько способов. Прежде всего нужна была совершенно темная комната; там кудесник заранее рисовал на стене асфальтом или каким-нибудь другим горючим веществом человекоподобную фигуру, и когда лицо, обращавшееся к богине, заклинаниями и другими церемониями достаточно было подготовлено к ее появлению, кудесник подносил огонь к нарисованному изображению, которое сейчас же вспыхивало. Иногда же эти чародеи вместо того выпускали птицу, к ногам которой было привязано какое-нибудь легко воспламеняющееся вещество; перепуганная птица металась, конечно, по комнате, а не менее перепуганный посетитель падал ниц на землю, покрывал себе голову и призывал богиню.
Римляне
Относительно развития суеверия в Риме в древнейшую эпоху мы имеем лишь сравнительно очень скудные сведения; но, насколько можно судить, римляне во всем, что касалось существа дела, стояли на той же ступени, что и греки гомеровской эпохи. В древнеримской религии мы не находим настоящего учения о демонах; тем не менее римляне верили в привидения, в души злых людей, осужденные за свои грехи после смерти блуждать по земле. Кроме того, римские писатели упоминают также о strigae, т. е. старухах или ведьмах, соответствующих греческим эмпузам или ламиям, летающих в образе птиц и пожирающих людей. Нельзя, однако, поручиться, действительно ли все эти представления римского происхождения и не заимствована ли, по крайней мере, идея их у греков, с колониями которых в южной Италии римляне очень рано вступили в сношения.
Впрочем, не подлежит сомнению, что уже в древнейшие времена римлянам были известны некоторые магические приемы. О преемнике Ромула Нуме Помпилии рассказывают, что он занимался теургическим искусством, т. е. различными действиями, при помощи которых он мог даже заставлять богов появляться в видимом образе. Его преемник Тулл Гостилий, по преданию, был поражен молнией за то, что при одном таком случае обманул богов. Римляне верили также, что при помощи магии можно переманить хлеб с чужого поля на свое, и древнейшие римские законы, Законы двенадцати таблиц (около 450 г. до P. X.), заключали в себе положительное воспрещение такого образа действия. Дальше этих немногих известий не простираются наши сведения касательно колдовства у римлян до того времени, когда они пришли в непосредственное или посредственное соприкосновение с народами Востока.
Несколько более осведомлены мы о том, что касается искусства прорицания, мантики, или гадания, у римлян. Это искусство у них, так же как и у греков, носило чисто религиозный характер: боги посредством особых знамений выражали свою волю, и людям оставалось лишь толковать эти знамения. Древнейшее учение авгуров, вероятно, исключительно опиралось у римлян на наблюдения за полетом птиц; на это знамение обращали внимание при всех важных общественных вопросах, а также во многих частных делах. Всякий образованный римлянин должен был уметь толковать полет птиц; но для государственных целей назначались особые чиновники, авгуры, которые во всяком деле должны были узнавать волю богов при помощи этого знамения. Слово авгур и означает именно птицегадатель. Авгур очерчивал своим жезлом (lituus) некоторое пространство и на этом пространстве после молитвы к богам ожидал от них знамения; последнее толковалось в утвердительном или отрицательном смысле, так что в нем видели прямой ответ богов на вопрос о том, следует или нет приводить в исполнение то или другое предприятие. Для этой цели могли, однако, служить не все птицы, и не всякому давались такие знамения. Голуби могли служить знамением только для царей, потому что эти птицы никогда не летают в одиночку, подобно тому, как цари никогда не выходят без свиты. У некоторых птиц, как, например, воронов, ворон, сов, петухов, знамением служил крик, у других, как, например, у орла и коршуна, — полет. Благоприятным считался у одних птиц полет справа налево, у других — слева направо.
Позднее, когда вера в старинные способы прорицания несколько ослабела, между тем как государство, в силу традиции, все-таки сохраняло должность авгуров, был изобретен новый прием, именно получать знамение посредством кормления кур. Для этой цели держали в клетке молодых кур, и когда нуждались в знамении, то выпускали их и наблюдали за тем, как они пожирали брошенный им корм. Если они жадно набрасывались на него, так что даже роняли часть из клюва, — это был отличный знак; если же они, напротив, не обращали внимания на корм, это толковалось как предвестие беды. Такой способ был, разумеется, очень удобен, так как легко можно было заранее обеспечить себе желанный знак, заставив кур голодать или, напротив, предварительно накормив их.
У своих ближайших соседей, этрусков, римляне уже в очень раннюю эпоху научились многим другим формам прорицания. Этруски были древним италийским племенем, происходившим, по свидетельству Геродота, из Лидии. И действительно, сходство между этрусскими и халдейскими произведениями искусств настолько велико, что не оставляет сомнения относительно близкого родства этих двух народов. С другой стороны, и между приемами этрусского и халдейского искусства прорицания наблюдается столь полное сходство, что его странно было бы объяснять делом случая. Почти все те виды мантики, на которые мы указали выше как на общеупотребительные у халдеев, существовали, по свидетельству древних авторов, и у этрусков. К числу различных отраслей мантики у этрусков, как и у халдеев, принадлежали: толкование чудесных событий, наблюдение за молнией, за внутренностями жертвенных животных, за полетом и криком птиц, за новорожденными уродами и т. п. Со всем этим вскоре познакомились и римляне. Сначала они приглашали этрусских Haruspices, т. е. исследователей внутренностей жертвенных животных; позднее же вошло в обыкновение посылать знатных юношей в Этрурию для обучения различным видам мантики. Но из этих видов получили, кажется, распространение в Риме, по крайней мере по отношению к государственным предприятиям, лишь наблюдения за внутренностями животных и за молнией.
