Хейро (Луис де Хамон) - Мемуары Хейро. Воспоминания великосветского хироманта: практикум и реминисценции

К тому времени, когда наша беседа закончилась, началось утро следующего дня. Я и чета Томпсонов пошли по Елисейским полям, обсуждая чудесную личность этой странной и божественно одаренной женщины.

Дж. Уолбридж Перкинс

Среди многих, кто приходил ко мне в этот период, был мистер Джордж Перкинс [23] – тогда еще никому не известный бухгалтер, лишь позже ставший правой рукой Дж. Моргана и одним из финансовых воротил Нью-Йорка.

Я помню его, словно это было вчера. Когда я предсказал ему прекрасное будущее, которое увидел в линиях рук, этот тихий и робкий молодой человек (ему тогда было около тридцати лет), получавший пятнадцать долларов в неделю, не мог поверить моим словам. Он имел одну из лучших Линий Головы, какую я когда-либо видел. Она ясно указывала на его математическую хватку в любых финансовых вопросах. Врожденная неуверенность в себе заставляла его вступать в бой прекрасно подготовленным ко всем непредвиденным случаям. Не считаясь с самим собой, он по сто раз проверял каждую возможность. Такой человек никогда не терял голову в критические моменты. Мне с трудом удалось убедить его, что мои слова, пусть даже частично, могут оказаться правдой.

Но позже он написал мне письмо, и поэтому я знаю, что мистер Перкинс помнил о нашей встрече так же хорошо, как и ваш покорный слуга.

Глава 20. История о «Живом Христе»

Вероятно, некоторых читателей разочарует тот факт, что я мало рассказываю о лидерах американского общества и тех, кто находится под пристальным вниманием нью-йоркской общественности. Я не делаю это по следующей причине: не хочу, чтобы моя книга стала документом лишь мирских интересов. Американские газеты и без того полны отчетами о поступках этих «нью-йоркских четырехсот» – так там называют местную элиту. Мне кажется, что это слишком утомительно – все время читать об одной и той же группе людей, пусть даже имеющих больше денег, чем у остальных. Кроме того, их главной целью в жизни является организация званых обедов, на которых они переваривают друзей и последние сплетни о них. Эти «сливки общества» приходили ко мне сотнями, но их интересовали только два вопроса: «Когда я получу больше денег?» и «Когда я снова освобожусь от брака?»

Конечно же, я не собираюсь утверждать, что в Нью-Йорке высший свет чем-либо хуже лондонской или парижской элиты. Просто здесь такие люди менее лицемерны. Но это та же порода, что и в других частях мира. Зачем мне тратить время на их обсуждение, если богачи Нью-Йорка ничем не отличаются от своих коллег в других городов земного шара?

Судьба не делает таких людей своими инструментами. Они настолько отягощены деньгами, что она проходит мимо них и выбирает другой материал для воплощения своих намерений – для обустройства того, что грядет. По этой причине «общественные персоны» редко будут появляться на страницах этой книги. Я подыскал для читателей других «работников реальности», и, надеюсь, вы оцените мой выбор. Сейчас я расскажу историю человека, которая, по моему мнению, оправдает сказанное выше. Такая странная драма могла произойти только в Штатах – в этой чудесной стране вещей.

Однажды вечером ко мне в салон пришел высокий красивый мужчина. Он честно признался, что не сможет оплатить мой гонорар, но заверил меня в исключительной особенности его ладоней. Признаюсь, они вызвали мой интерес. То были руки, демонстрировавшие одаренность в любых областях приложения сил – странные ладони, с артистизмом, отпечатанным на них в каждом направлении. Я не стану утомлять читателей детальным описанием, ибо краткого резюме, данного жизнью, будет вполне достаточно.

Этот человек с юношеских лет поддерживал своих родителей и выполнял любую работу, которая попадалась ему на пути. Каждый пенни он зарабатывал честным путем. Художник-самоучка, он рисовал с десяти лет – на дереве, потому что не мог купить холст. К двадцати годам этот парень соорудил себе студию – обычный сарай в лесу на краю Гудзона в штате Нью-Джерси. Сначала он зарабатывал эскизами, затем купил холст и начал создавать настоящие картины.

Какой была его тематика? Иисус Христос, и ничего более. Этот парень имел видение Господа, и якобы Иисус сказал ему, что сам обучит его правильной манере иконописной живописи. Построив студию, художник приступил к созданию главного полотна. Из-за бедности он никогда не учился рисованию. Ему не удалось поездить по миру и осмотреть картины Христа в мировых галереях. Но сильная вера помогла ему выполнить прекрасную работу. Он самостоятельно освоил технику и начал исполнять возложенную на себя задачу.

Многие романы о художниках уступили бы в драме и пафосе тому, что происходило в уединенной роще Нью-Джерси. В конечном счете, картина была завершена. Мольберт в двадцать футов высотой, с полотном, на котором изображались голова и плечи Христа, стоял в углу студии на постаменте, покрытом пурпурно-голубой материей, ибо, по мнению художника, весь мир был подобен вечернему небу в промежутке между светом дня и темнотой. Этот человек месяцами жил в студии, глядя на свое творение и постигая философию жизни и смерти – то сакральное знание, которое исходило из глаз Христа.

В одну из дождливых ночей, когда лесная тьма при свете лампы в студии казалась еще темнее, послышался громкий стук в дверь. За все это время художник ни разу не имел посетителей. Он испугался, и, когда открыл замок, в его мастерскую вбежали два беглых каторжника в ужасных и разорванных тюремных робах. Они закрыли дверь и потребовали пищи. От голода преступники были готовы разорвать ему горло. Но еды в доме не было – даже кусочка хлеба. Трудно сказать, что сделали бы эти отчаявшиеся люди, если бы один из них не бросил взгляд на лицо Христа, который, как живой, возвышался в углу студии. В следующий миг беглые каторжники пали перед картиной на колени и затем под стоны ветра за стенами дома поведали Господу свою историю. Едва они закончили молитву о прощении, как за дверью послышался топот ног. Громкий стук в дверь распространился эхом по дому. Когда полиция вошла, художник был один. Преступники исчезли.

– Сегодня вечером из Синг-Синга сбежали двое убийц, – сказал офицер. – Увидев свет, мы подумали, что они могли вломиться в ваш дом, но…Он посмотрел на картину Христа и добавил:

Конечно, это не то место, где нам нужно искать преступников. Доброй ночи, сэр. Извините, что нарушили ваш покой. Пойдемте, парни. Не будем терять зря время.

Когда шум их шагов затих, из-за картины вышли каторжники и, вновь упав на колени перед Христом, поклялись оставить преступную жизнь и следовать закону Божьему, чтобы однажды припасть к Его стопам. Эти два человека по-прежнему живы – они отвернулись от темного прошлого и ныне героически трудятся во имя Христа в одной из африканских стран.

Глава 21. Покушение. Портсигар спасает мне жизнь

Лишь несколько персон, которые вели активную публичную жизнь, не пережили той или иной опасности от своих визитеров. Я тоже не оказался исключением из правил. Летом 1894 года я упорно работал над хорошо известной книгой «Язык руки». Поскольку мне приходилось консультировать многочисленных посетителей, я вел прием до шести часов вечера, а затем трудился над рукописью. И вот однажды субботним вечером около 9.30 ко мне вошел секретарь.

Сэр, в приемной находится человек, – доложил он. – По виду джентльмен. Несмотря на мои возражения, он настаивает на встрече с вами. Говорит, что этот визит очень важен и что он будет весьма благодарен, если вы нарушите правило и примите его в столь поздний час.

Возможно, у него серьезная проблема, и я смогу оказать ему посильную помощь. Пусть он войдет.

Я отложил типографские листы, которые проверял после проведенной корректуры, перешел к приемному столу и включил яркую электрическую лампу. В комнату вошел мужчина. Я лишь заметил, что он действительно выглядел как джентльмен, был чисто выбрит, аккуратно пострижен и имел седые виски. Меня немного удивила гримаса тревоги на его лице, но клиенты часто волнуются, и я не придал этому значения.

Герой испано-американской войны.

Фото, данное мне адмиралом Девеем при его возвращении после разгрома испанского флота

В тот жаркий вечер вторая дверь в мою комнату была открыта. Он заметил это и спросил:

– Она ведет на лестницу, не так ли?

То были единственные слова, которые он произнес. Когда я начал осматривать его левую ладонь, он вдруг сунул правую руку под полу пиджака и выхватил оттуда длинный острый кинжал. Не успел я и глазом моргнуть, как он нанес сильный удар в мое сердце. Инерция толчка сбросила меня с кресла на пол. К счастью, кинжал попал в массивный портсигар, который находился в кармане моего жилета. Этот аксессуар был подарен мне мадам Нордикой. Если бы не его металлическая коробка, я парил бы уже на небесах в виде бестелесного духа.