Руслан Нарушевич - Мужчина и женщина. На пути к счастью
Если вызов бросается, оскорбление есть, надо принять вызов и вступить в бой. Такая микросхема стоит в голове – бить, не важно, где ты, в школе, в другом месте. Бить надо, отстаивать свою честь. Он не виноват. Это не то, что у него криминальное будущее. Да, многие люди уходят в криминал из этих сфер, потому что их тоже не понимают. Их тоже не прощают за то, что они такие, как они есть.
Поэтому негативные эмоции рождаются прежде всего из-за того, что у близких людей от нас совершенно бредовые ожидания. «Мой муж сразу помчится на лекции доктора Торсунова после первого прослушивания диска». А почему он должен туда бежать? Особенно если ему это жена навязывает, говоря: «Ты бы послушал что-нибудь толковое хоть раз в жизни». Ох, как классно, какой энтузиазм сразу, прямо понесло его, сразу уже очередь занимает, чтобы не пропустить ни одну лекцию!
Почему, когда женщина живет ради ребёнка, для него это мучение?
Можно убеждать ребёнка в любви, но он будет судить об этом по эмоциям родителей. Поэтому, когда мать говорит, что хочет жить ради ребёнка, это убийство. Мне его уже жалко. Во имя ребёнка она начнёт издеваться над собой, доведет себя до таких состояний, в которых она будет либо в постоянном раздражении, либо в постоянной депрессии, либо в вечном беспокойстве. «Где ты, сынок? Алло, у тебя всё в порядке?.. Я так беспокоюсь. Ах, цены повышают, как мы с тобой будем жить?» Ребёнок думает: «Она человек несчастливый. Цены повышают. Если бы она жила одна, ей было бы легче. Умереть, что ли, сразу же? Сам заработать пока не могу, а цены растут. А кушать мне хочется, мне 13 лет, у меня тело такое, меня к холодильнику всё время тянет, даже ночью. Я обуза. Не только разочаровал, ещё и в тягость своим родителям». Или, например: «За кого же мы тебя, такую непутевую, замуж выдадим?»
Так, всё понятно, замуж не выдадут, буду всю жизнь на шее. А здесь мне уже не рады, умереть бы побыстрее. Вслух эта мысль не звучит, но тело сразу реагирует, говорит: «Есть!» В результате раковая опухоль в 27 лет. Есть способы, как быстро умереть, ничего с собой не делая специально. Тело сразу же узнает настроение психики, как только у ребёнка пропало желание жить, и включает механизм самоуничтожения. Это называется в медицине аутоиммунные болезни. «А зачем мне иммунодефицит от этого мира, если Я хочу отсюда вообще уйти, мне здесь не хочется быть ни одной минуты. Ведь Я не знаю, кому Я здесь нужен. Я здесь всем в тягость, в обузу. С самого детства Я помню устойчиво только одно: с 5 лет Вовочка думал, что его зовут „заткнись“. Если Я „заткнись“ был всё своё детство, как же Я могу потом в жизни поверить, что Я кому-то буду очень сильно нужен?»
Дети с низкой самооценкой могут вести себя очень хорошо, блестяще, просто великолепно, но при этом жертвовать чувством собственного достоинства. И это определённая категория женщин. Они очень хорошие женщины, верные жены, безупречные матери, кроме одного – ничего не осталось от личности. Они служат всем, заботятся обо всех, жертвуют собой ради всех, но их самих уже нет давно. И у людей нет никаких шансов как-то им помочь, потому что для этого человек сначала должен хотя бы проявить себя как личность осознать: «Я та, которой надо помочь». Вот это уже личность заговорила. Тут начнётся разговор: «В чём вам необходимо помочь?» – «Я хочу того-то и того-то. Хочу здоровей быть, или счастливей, или Я хочу больше любви, тепла, поддержки».
«Ну, что там я, у меня дети, двое детей растут, Я одна их ращу». Или: «Я с мужем, но мужу тяжело тоже. Поэтому Я буду молчать. Он тяжело работает, Я не буду говорить, что Я с ума схожу уже дома с этими двумя карапузами. Схожу с ума, нет никакой помощи. Ни со стороны мужа бабушка и дедушка не помогают, ни с моей. А сказать ему о своих проблемах – его жалко, ему и так тяжело. Чем он мне помочь может?» Чаще всего женщины именно так и рассуждают. Чем помочь надо? Сказать: «Я тебя понимаю. Бедная ты моя, бедная. Я тебя сильно люблю и я не хочу, чтобы ты всегда была бедная. Ну, а пока ничего для тебя не могу сделать». А жена говорит: «А ты всё уже сделал», и счастлива. На следующий день те же самые безумные два карапуза повисли на люстре, а она счастливая. Почему? Потому что муж сильно помог. А чем же он помог? Он встал в семь часов и на работу ушёл опять на целый день. В чём помощь-то его? «Вот, он меня понимает. Я могу. Я сильная, теперь Я могу».
Но если нет чувства собственного достоинства, женщина думает, что у неё нет никаких прав говорить о своих трудностях, она и так у него на шее сидит. Мало того, что дети, она ещё на шее сидит, не работает, паразитка.
Если не удается порадовать родителей, ребёнок чувствует себя неполноценным. И потом, повзрослев, отказывается от риска, поскольку слишком сурово наказывают себя за ошибки. Это очень серьезно. За каждое опоздание мы себя готовы просто извести. Люди из опозданий сделали просто какую-то чуму. В Индии начинается безумие, когда вы приезжаете туда с нашими стандартами. Например, есть такой удивительный штат в Индии, называется Бихар. Бихарцы – удивительная нация. Например, если у вас по расписанию поезд в 3 часа дня, то, в лучшем случае, он приедет в 9 часов вечера. Такая задержка там считается нормой. Это не 20 минут или полчаса. Если вы дождетесь его на вокзале до захода солнца, то считайте, что вам повезло. Там никуда не спешат, нет проблемы опоздания. Расслабленный народ, но они более здоровы психически. Наш брат там быстро сходит с ума, но индусы в порядке.
Нездоровое чувство вины женщины
Если вы себя наказываете, изводите в трамвае, в своей машине, стоя в пробке, просто изничтожаете себя всеми возможными способами за какое-то несчастное опоздание, за какие-то гроши, которые вам платят за этот день, то как же вы тогда себя будете изводить, когда при построении отношений потерпите маленькую или большую неудачу? Всё, тогда просто повесьте себя. Ложитесь на рельсы, получается. Очень нездоровая пропорция ошибок и чувства вины у нас, потому что неправильные ожидания от себя, созданные другими людьми. Никто не просит вас найти самого лучшего мужчину или сделать вашу семью просто образцом во всем мире, чтобы вас по телевидению показывали. Просто станьте счастливы, спокойны настолько, насколько это может быть в семье вообще.
Это материальный мир, в конце концов. Не надо безупречных. Не надо найти мужчину самого лучшего, чтобы все подруги ваши сказали: «О!» Найдите просто человека. Пусть даже у него уже волоса, как пошутил Ефим Шифрин, покинули пространство его головы, и надо натираться слюной горного тушканчика. Ну, и пусть у него животик, ну и на 20 лет он старше вас. Вы же не ищете себе безупречного Бреда Питта – вы ищете лучшего человека для себя. Ну и мало ли что было в вашей семье. Мы попробуем сделать из этого самое лучшее, насколько это возможно. Мы попытаемся сделать снова семью, в которой ничего не было. Но мы боимся.
Женщины, обсуждая измены мужей, говорят на самом деле о своём страхе. Боятся пойти на риск, снова продолжить отношения, строить семью с мужчиной, который может снова обмануть. Более того, ещё есть сложнее проблемы: «Я боюсь его простить». Женское «прости» означает, что надо рассказать всю боль, весь страх, гнев, который ты чувствовала в связи с ошибкой мужчины. «А Я боюсь ему говорить, потому что, если Я ему скажу, то он точно к другой опять уйдет». Это страх. «Но Я плохая. Меня, вообще-то, давно надо было бросить, а если сейчас ещё буду истерики катать, то тогда меня точно он бросит. Поэтому Я должна сейчас представить Мадонну Сикстинскую, святую, сделать вид, что ничего не было, и всё хорошо». Но так не получится простить. Женщина прощает тогда, когда рассказывает о своей боли. Возможно, не мужу, может быть, не сразу, может быть, в письме, в дневнике, священнику. Она показать должна свою боль, связанную с изменой, тогда это прощение настоящее. Но страшно даже трогать эти эмоции. Хочется их забыть, а забыть их нельзя. Они будут влиять на всю жизнь, на все супружеские отношения.
Поэтому у нас внутри самих себя стоит зверская система инквизиции. Мы себя изводим за любую свою оплошность, за любое нечаянно сказанное не так слово.
Понимаете, нужна среда, в которой бы ты мог ошибаться и при этом чувствовать, что тебя по-прежнему принимают и любят. Это важно очень. Но как только женщина начинает немного работать над собой, страшно становится. Это значит, что она осталась одна, и теперь будет становиться безупречной, то есть обречена на провал. Вместо этого ей надо просто позволить себя любить такой, как она есть, людям, подругам, друзьям, мужу, близким, детям. И всё, больше ничего не надо. Не надо никакой работы над собой. Для этого ей просто надо принять, что в ней есть много чего ещё хорошего.
Большинство взрослых людей боятся делать решительные шаги в своей жизни, потому что ужас берет от одной мысли об ошибке, о неудаче, ведь нам известно, какой казнью мы себя потом казнить будем. Мы приходим в излишнее беспокойство, испытываем страх в ситуации, в которой есть хоть малейший риск совершить ошибку. А где в жизни женщины больший риск, чем знакомиться с человеком, который может стать вашей судьбой на весь остаток лет? Какой у женщины ещё больший риск есть? Человека сразу не поймешь, а вдруг он маньяк, наркоман, психически неуравновешенный, а может, сексуально одержимый садист? Может быть, всё время до встречи со мной он проводил у телевизора, смотря ночной канал, и теперь Я ему нужна только для реализации его фантазий? Первое время он не будет в этом сознаваться, пока не получит на меня права. Женщины, Я выдумываю, или такие бывают страхи? А почему бы и нет? Это материальный мир, в нём много есть проблем. Ну, что же теперь делать-то?
