Сергей Лазарев - Ступени к божественному

—Скажите, что это было? — удивленно спрашивает она.

Я плавно машу ей рукой: — Это Вам сверху намекнули, что сеанс уже начался. — Как это? — не понимает она.

У Вас внутренние претензии к людям в плане идеалов, морали, нравственности и человеческой любви огромны. В обычной ситуации эта агрессия выходит плавно, понемногу. И это рождает дискомфорт в отношениях с людьми, проблемы по здоровью и по судьбе. Вы идете на прием, и все процессы начинают стремительно ускоряться.

Ваша агрессия против окружающих людей увеличивается в сотни и сотни раз. Жертва притягивает преступника. Хочу вас поздравить, хоть и со скрипом, но на 50% вы эту возможность приняли.

—А теперь плавно переходим к России, — обращаюсь я к собеседнику. — Здесь таких возможностей для очищения в тысячи раз больше, чем в Германии. Россия — рекордсмен не только по коррумпированности, но и по хамству. Хотим привести в порядок окружающий мир, нужно привести в порядок свою душу.

Мы подъезжаем к светофору и останавливаемся на красный свет. Загорается зеленый и мы трогаемся с места. Мой сосед нажимает на газ и машина рывком уходит вперед. В этот момент перед нами резко вырастает автомобиль, который ехал перпендикулярно нам на красный свет.

Водитель пытается тормозить, но поздно. Мы с размаху ударяемся о пролетающий мимо автомобиль. Он несется дальше, на ходу разворачиваясь на 180°. Со всего маху ударяется о стоящий у тротуара другой автомобиль и с развороченным бампером, проехав еще метров 10, останавливается. Мы выходим из машины и начинаем осматривать результаты аварии. У нашего «мерседеса» срезан передний бампер, а в остальном машина не пострадала.

К нам подходит мужчина лет 30 и дает свою ВИЗИТНУЮ карточку. — Я видел, как вы ехали на зеленый свет и могу это подтвердить, — говорит он. — Сейчас, извините, мне некогда, я должен ехать дальше. — Из разбитой машины не спеша выходит молодой человек, слегка бандитской наружности. — В общем так, — говорит он, — я ехал на зеленый а вы на красный.

—Сейчас подъедут инспектора ГАИ, с ними будем говорить, — отвечает мой спутник.

Я только пожимаю плечами при этом разговоре. Это Россия, в конце концов. Если у этого паренька хорошие связи, я не удивлюсь, что при 3-х свидетелях в нашу пользу, в конце концов выяснится, что на красный свет ехали мы, а не он. Мы минут пять ходим, осматриваем место происшествия.

—Слушай, — говорю я своему приятелю, — мне хо лодно, пойдем в машине посидим.

Мы подходим к машине и садимся в нее. Я начинаю смеяться. Мой спутник удивленно смотрит на меня. — Что случилось? — Мы тут ехали, хаяли с тобой Россию.

Я сам и пытался хоть как-то глубинно снять претензии к России, внешне-то получалось, а внутри пока нет. Вот нам и намекнули сверху, что мы не так плохо-то еще и живем. Что ситуация может быть намного хуже. Если бы на полсекунды раньше мы выехали на перекресток, то идущая на красный свет машина ударила бы в боковую дверь, где я сидел. От меня бы осталось кровавое месиво, да и ты бы огурцом не выглядел.

Я продолжаю смеяться:

—Ну что, не так плохо мы живем? Мой сосед хохочет.

—Замечательно живем, в чудесной стране, — сквозь смех говорит он.

Эти события я вспоминаю сейчас, сидя в офисе и глядя в окно.

Сегодня прекрасная погода, можно было бы поехать на природу, но я лучше буду заниматься шестой книгой. В солнечный день хорошо работается.

Я смотрю на часы — 11.20. Звонка нет. Можно уходить. Я встаю из-за стола, и в это время раздается звонок.

Женщина, звонившая мне из другой страны, достаточно хорошо изучила мои книги. У нее наступили значительные изменения в ее мировоззрении и характере. Но проблемы остались. Ей хотелось бы знать, что она не доработала? Тем более, что она беременна и стоит вопрос о кесаревом сечении. Я взглянул на ее поле и начал объяснять:

— У Вашего первого ребенка, которого Вы родили несколько лет назад, поле неплохое. В прошлой жизни были пройдены испытания на сохранение любви. И будущие дети, достаточно гармоничны. Поэтому идет подстраховка. Поле и параметры достаточно гармоничны.

У того ребенка, которого Вы носите сейчас, ситуация сложнее. И в нем уже сидит ваше неправильное воспитание, которое Вы давали ему в прошлой жизни. Поэтому, Ваши страдания при рождении в какой-то степени могут выровнять духовные структуры ребенка. Страдания подталкивают нас к Божественной любви. И . насколько мы концентрируемся на ней, настолько меньше нам нужно страданий. Настолько мы добровольно периодически отказываемся от человеческой логики, от всего, что нам дорого, и начинаем жить Божественной любовью и Божественной логикой, настолько мы гармонично развиваемся. И, если мы не выполняем добровольно главного закона Вселенной, нам помогают в этом уже принудительно. Обидами, ссорами, несправедливостью, предательствами. Если мы этого не можем принять, нам помогают болезнями и несчастьями. Если мы этого не можем принять, нам помогают смертью. Всегда и везде идет помощь. Бог никогда не наказывает. Нам многое кажется наказанием, потому что живем только человеческой логикой. Если душа перестает «питаться» любовью, начинает целиком зависеть от человеческого «я», может произойти распад тонких структур, которые отвечают за наше будущее потомство и за будущие жизни. Но можно обесточить не только их. Через них можно высосать любовь из всего человечества. И когда душа. перестает питаться любовью, теряет контакт со своим; высшим «я», то чем дальше идет этот процесс, тем опаснее он для всех жителей Земли. Кстати, на более тонком уровне мы связаны со всеми цивилизациями во Вселенной. Вред наносится так же и им.

Возникает некоторая пауза. Затем я слышу в трубке удивленный голос:

—Простите, но я не понимаю, как это связано со мной и с моим ребенком?

Я продолжаю:

—У Вашего ребенка значимость человеческого «я», его реальность, выше реальности Божественного «я». Чтобы он выправил это положение, во время рождения нужно

привести Вас в порядок, через унижение человеческого «я». Это кесарево сечение, это возможные проблемы после рождения ребенка, неизвестно откуда может появиться тяжелая инфекция и т. д. Говоря старым языком, Вы все еще глубинно зацеплены за ценности человеческого плана. — Простите, — смущенно говорит женщина, — но я долго работала над собой. Я сейчас могу принять любую неудачу, любой развал планов и надежд, любую ссору и разрыв отношений. Я думаю, что тема гордыни и ревности у меня уже закрыта. — Вы привели себя более-менее в порядок в верхних слоях ваших эмоций, а в более глубинных, где Вы в своих чувствах едины с детьми и внуками, у Вас дисгармония еще большая. — Странно, — говорит женщина, — мне кажется, что у меня совершенно не осталось гордыни. — Гордыня рождается из ревности, — говорю я. — Простите, я совсем запуталась, — говорит женщина.

—В основе гордыни лежит концентрация на духе. Это приводит к зацепленности за волю, принципы, цели, интеллект и способности. И здесь Вы более или менее зависимость преодолели. Но понятие «душа» масштабнее понятия «дух». Душа рождает дух. Поэтому зацепленность за душу переходит в зацепленность за дух. Душа — это любовь к людям, мораль и нравственность, благородство и идеалы, отношения с другими людьми. Вы привели в порядок верхние слои. Я сейчас протестирую, насколько Вы зацеплены за уровни души, и Вы все поймете. Ссору и разрыв отношений Вы примете, сохраняя любовь к Богу, на 80-90% — прекрасно. В основе отношений лежат идеалы, духовность, благородство. Крах идеалов, несправедливость Вы примете уже на 20%. Оскорбление морали и нравственности, предательство идут уже на глубоком минусе. Где-то — 500. А оскорбление человеческой любви Вы принять попросту не сможете. Вы не только не сможете сохранить любовь, Вы будете убивать ее — Божественную любовь. Поэтому Вам нужно прожить жизнь, принимая как очищение Божественного «я», божественной любви не только унижением отношений и крах идеалов. Вам нужно принять как спасение своих детей и свое собственное унижение нравственности, унижение человеческой любви. Дестабилизацию человеческого «я» на любом уровне Вам нужно принять не просто сохраняя любовь к Богу, а максимально концентрируясь на этой любви, на своем Божественном «я». Нужно подняться над человеческим, уменьшить зависимость от него, но не отрекаться от него. Человеческая любовь — это сырье для Божественной. Насколько в детстве мы прибывали в любви и добродушии, настолько больше мы можем постигнуть в познании Божественной любви. — Теперь я, кажется, начинаю понимать, — говорит женщина. — А Вы могли бы посмотреть моего мужа? Почему у него болит сердце? — У него много обид на женщин, — говорю я. — За мораль, нравственность, человеческую любовь он зацеплен еще сильнее вас. — Можно ли ему будет поговорить с Вами по телефону? — Поговорить можно будет. Но есть гораздо более эффективное средство, изменяясь глубинно, изменяя детей и внуков, Вы можете оказать ему в несколько раз большую помощь, чем ту, что он получит от меня.