Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш
Индусы до тех пор имели десять воплощений Бога. Они сразу же превратились в двадцать четыре, так как десять выглядело бедно по сравнению с двадцатью четырьмя. Идея джайнов иметь двадцать четыре… До Махавиры все индусские священные писания говорят о десяти аватарах; после Махавиры внезапно происходит великое изменение — индусы начинают говорить о двадцати четырех.
Буддисты — в убытке, ведь их религия начинается с Будды, поэтому откуда еще взять двадцать три будды? Но они, должно быть, были немного более изобретательны. Они начали говорить о двадцати четырех жизнях Гаутамы Будды — и это была двадцать четвертая жизнь. Прежде он был пробужденным двадцать три раза.
Вы можете наблюдать ловкий законный процесс. У них не было исторических оснований для того, чтобы доказать, что было двадцать четыре будды. Даже сам Будда не мог говорить об этом, поскольку он был создателем. Но выдумать двадцать три предыдущие жизни было легко.
Промежуток времени — тысячи лет, и в те дни, особенно в Индии, история не была написана. Историю даже не считали предметом. Написание истории было введено в Индии мусульманами. В Индии идея была такова, что история состоит из земных, обычных, каждодневных событий, которые все время повторяются. Царь родился, царь умер; будет другой царь, и он умрет. Империи создаются и исчезают.
Если вы взглянете на миллионы лет, — в Индии было привычным смотреть на существование, простирающееся на миллионы и миллионы лет, — то что значит, если человек был премьер-министром страны в течение трех месяцев? О чем беспокоиться? В течение трех месяцев из миллионов и миллионов лет в стране очень посредственной планеты, очень посредственной солнечной системы определенный человек был премьер-министром — о чем беспокоиться? Индийская позиция такова: зачем бесполезно тратить время?
Поэтому вместо истории… индийское слово, обозначающее историю, очень значительно. Это — итихас. Это слово означает «то, что появляется и исчезает как мыльный пузырь», — конец не очень далек от начала. Поэтому вместо этого они обычно писали пураны. Сейчас слово «пураны» означает нечто не связанное с отдельными индивидуальностями, но связанное с сущностями.
Например, тиртханкара — это не просто человек. В одном творении только двадцать четыре тиртханкары, а одно творение охватывает миллионы и миллионы лет. Каждый тиртханкара просто представляет суть осознания, касающегося высочайшей вершины. За миллионы лет только двадцать четыре раза человеческое осознавание поднималось так высоко, что достигало предела.
Итак, это сущность. Когда Махавира родился и когда он умер — это история, это не имеет значения. Какая разница в том, что он родился двадцать пять веков назад или двадцать шесть веков назад, в понедельник, в воскресенье, в субботу — какое это имеет значение? Имеет значение лишь то, что сознание достигло вершины.
Если вы придете в джайнский храм, то будете удивлены, увидев двадцать четыре тиртханкары, которые все выглядят одинаково. Невозможно, чтобы все двадцать четыре человека, — а они родились в разное время на протяжении долгого периода в тысячи лет, — выглядели абсолютно одинаково. Их носы, их глаза, даже мочки их ушей… ведь мочки ушей джайнских тиртханкар должны быть такими длинными, чтобы они могли касаться плеч — на всех двадцати четырех тиртханкарах.
Вы не можете сказать, чья это статуя — даже джайны не могут сказать, чья это статуя. Поэтому у подножия статуи они вынуждены были сделать символ: лев представлял Махавиру, павлин представлял еще кого-то… Поэтому, если вы спросите джайна, то он сразу же взглянет на символ, находящийся у подножия статуи. Только благодаря символу он может сказать, кто это; иначе, все они одинаковы.
Это, конечно, не история. Никогда не могут родиться два совершенно похожих человека; невозможно отыскать двадцать четыре совершенно похожих человека. Но эти люди не беспокоятся об этих личностях — об их телах, носах, ушах; их интерес — сознание; а все остальное лишь символически представляет высочайшую вершину сознания.
Например, мочки ушей, касающиеся плеч… Возможно, изредка вам удастся найти человека, чье ухо касается плеча, но я никогда не видел такого. Я видел миллионы людей, и я смотрел на их уши, но я никогда не видел ни одного человека, чьи мочки ушей касались бы плеч. Лишь один человек, которого я знаю — он был моим одноклассником в средней школе, — у него были особого типа уши.
Он мог шевелить ими по своему желанию. Вы не можете это сделать. У вас нет мускулов; вы ничего не можете сделать своими ушами. Попробуйте что-нибудь сделать; вы ничего не сможете сделать. Но тот мальчик был просто чудо! Он мог опускать уши, поднимать их, двигать ими в разные стороны.
Сейчас он врач, но он больше всего знаменит благодаря своим ушам, а не чему-либо другому. Приходят пациенты и просят: «Доктор, пожалуйста, покажите свои уши». Я искал второго такого человека, который мог бы делать подобное еще лучше, — я не нашел ни одного. Какой-то каприз природы… Похоже, что у него в ушах мускулы и нервы, в которых нет необходимости; поэтому он и может делать ими разные вещи.
Но что те тиртханкары делали своими длинными ушами? Во-первых, это не история, поэтому это не представление реальности; это представление чего-то другого. По моему мнению, те длинные уши просто означают, что те люди были способны слушать. Ну как представить в мраморной статуе то, что они очень хорошо умели слушать? Чтобы представить это, не нужно заботиться об истории; это и есть пураны. Пураны означают, что мы заботимся о сущности.
На всех этих двадцати четырех статуях глаза наполовину закрыты. Вы можете видеть только нижнюю белую часть их глаз; с другой стороны их глаза прикрыты. Но почему наполовину? Это единственное различие, которое вы обнаружите между буддийской статуей и джайнской статуей: у статуи Будды глаза полностью закрыты.
Опять же, это не история. Глаза ничего не говорят об этих людях; они говорят о том, что человек, который достигнет
